Иосиф Григулевич (Лаврецкий) - Панчо Вилья

8 зале вокзала, где Вилья расположил свой командный пункт, от порохового дыма нельзя было различить человека в трех шагах. Крики, ругань, ружейная и артиллерийская пальба, звон разбитых стекол — все смешивалось в какую-то адскую симфонию.

— Мы окружены, нам отсюда не вырваться, компадре Вилья! — кричал в ухо сохранявшему спокойствие Вилье коренастый метис, в котором без труда можно было узнать его неразлучного друга Томаса Урбину.

— Не теряйся, мучачо! Вырваться из этой коробки не так просто, но можно. Пошли ребят достать несколько шпал. Попробуем ими пробить стены вокзала и пробраться в соседние дома.

К вечеру сквозь пробитые в стенах вокзала проходы повстанцы прошли в соседние дома. По крышам они пробрались к центру города, где сосредоточились основные силы противника, и неожиданно атаковали их.

Утром 10 мая генерал Наварро сообщил Вилье через своего посланца, что готов прекратить борьбу и начать переговоры о сдаче. Вилья согласился. В три часа пополудни того же дня гарнизон Хуареса сдался.

— Милый Панчо, — воскликнул Мадеро, увидев Вилью, прискакавшего в его ставку доложить о победе, — какие новости?

— Хуарес взят, Наварро сдался. Освободительная армия одержала полную победу. Мы взяли тысячи пленных, склады с амуницией.

— Панчо! Родина обязана тебе этой победой. Едем немедленно в Хуарес. Я назначаю тебя комендантом города. Смотри, чтобы в городе не было грабежей и пьяных оргий. Бойцы освободительной армии должны своим поведением подавать пример другим гражданам.

Вилья оправдал доверие Мадеро. Он наладил выпечку хлеба в городе, снабжение бойцов продуктами питания, лечение раненых, организовал захоронение убитых.

На следующий день после победы Вилье сообщают, что взятых в плен офицеров нечем кормить, в городе трудности с продуктами.

— Ну что ж, — говорит Вилья, — я их отвезу через границу в Эль-Пасо, и там мы пообедаем. Одновременно мы покажем американцам, что вовсе не являемся теми кровожадными бандитами, за которых они нас выдают.

Американские пограничные власти без особых формальностей пропускают Вилью и девять офицеров, взятых им накануне в плен. В одной из лучших гостиниц Эль-Пасо для них был накрыт стол, уставленный традиционными мексиканскими блюдами: тут и тортильяс с перцем-чиле, и тамалес, и курица с острой приправой моле из миндаля, корицы и перца, и многое другое, неудобоваримое для желудков гринго. Рядом с блюдами бутылки текили и мескаля. К ним Панчо Вилья не притронется. Эти бутылки — для его гостей.

Эль-Пасо кишит журналистами, съехавшимися сюда со всех концов Соединенных Штатов. Все жаждут увидеть знаменитого партизанского вождя из степей Чиуауа.

Один из журналистов пробивается к Панчо Вилье и просит у него интервью.

— Скажите, полковник, правда, что вы раньше занимались бандитизмом?

— Бандитизмом занимаются в нашей стране помещики, руралес и генералы Порфирио Диаса, а простые люди вроде меня борются за справедливость, за лучшую долю.

— Вы не боитесь, что ваши гости останутся в Эль-Пасо?

— Мои гости — кабальеро, они дали честное слово вернуться со мной в Хуарес. Не сомневаюсь, что они свое слово сдержат.

— Это верно, что у вас несколько жен? Вилья улыбается.

— Каковы ваши планы на будущее? Что вы намерены делать после свержения правительства Диаса? Предложил ли вам сеньор Мадеро пост в своем правительстве? Приходилось ли вам самолично расстреливать людей?..

Журналист, точно пулемет, строчит вопросами. Панчо Вилья отмахивается от него, как от назойливой мухи.

— Сеньор журналист, пожалейте моих гостей. Они не ели три дня. Если я буду отвечать на ваши вопросы, они еще, чего доброго, умрут с голоду.

Журналист выбегает, начинается обед. После обеда все возвращаются в Хуарес.

Из Эль-Пасо в Хуарес возвратились также все советники Мадеро. Временный президент поспешил сообщить, что он сформировал революционное правительство. Министром иностранных дел назначен один из приближенных Мадеро — адвокат Васкес Гомес, военным министром — помещик Венустиано Карранса, министром юстиции — поэт и адвокат Пино Суарес.

Взятие освободительной армией Хуареса вызвало огромный подъем среди противников Диаса по всей стране. Сапата, вождь революционных крестьян в штате Морелос, также перешел в наступление, и скоро его передовые отряды достигли пригородов столицы. Сапата на юге действовал с такою же решительностью и находчивостью, как Панчо Вилья на севере страны. Народ поддерживал Сапату, выступавшего за раздел помещичьей земли и за установление демократических порядков в стране.

Среди приближенных Диаса началась паника. Наиболее дальновидные из них предлагали немедленно заключить соглашение с Мадеро, заставив уйти в отставку престарелого диктатора. Они больше всего боялись, как бы гражданская война не пробудила от вековой спячки крестьянские массы и во главе революции не встали бы вожди, подобные Панчо Вилье и Эмилиано Сапате.

Правительство Диаса предложило Мадеро возобновить переговоры. Апостол согласился.

Действия Мадеро вызывают подозрения у Паскуаля Ороско. Он не доверяет Мадеро. Ороско опасается предательства со стороны родственников и советников временного президента.

Ороско делится своими опасениями с Вильей. Он убеждает Панчо, что Мадеро и его советников судьба пеонов мало волнует. Мадеро помирится с Диасом, и все останется по-прежнему. Достаточно посмотреть, как Апостол относится к генералу Наварро, этому палачу, загубившему не одну сотню мужественных революционеров. Вместо того чтобы расстрелять Наварро, Мадеро любезничает с ним, осыпает его комплиментами.

— Что же нам делать, дон Паскуаль? — спрашивает Вилья.

Ороско рекомендует потребовать от Мадеро расстрелять Наварро, а если он не согласится, заставить его сделать это. Когда на руках Апостола будет кровь генерала Наварро, он вряд ли сможет договориться с Диасом.

Панчо Вилья призадумывается. Ороско, по-видимому, прав. Офицерам-федералистам доверять нельзя.

Вилья чувствует себя неловко. Разве он сам ведет себя лучше, чем Мадеро? Кто повез пленных офицеров в Эль-Пасо, кто их там кормил обедом? Конечно, Ороско прав: нужно расстрелять Наварро, одним кровопийцей будет меньше на земле. Мадеро потом сам будет благодарить за это.

Ороско договаривается с Вильей. На следующий день они оба пойдут в ставку Мадеро. Там, пока Ороско будет говорить с президентом, Вилья разоружит его личную охрану и заменит ее своими людьми.

Сказано — сделано. На следующий день Ороско приходит к Мадеро и требует немедленного расстрела Наварро. Мадеро наотрез отказывается. Ороско угрожает. Мадеро стоит на своем. Тогда командующий вытаскивает пистолет и направляет его на Мадеро.