Владимир Чернавин - Записки «вредителя». Побег из ГУЛАГа.

Человек, дающий такие показания, как будто не старается спрятаться за других, он называет себя руководителем вредительской организации, говорит, что им осуществлялась вредительская деятельность. После такого «признания» совершенно безразлично показать, что вовлечен он был во «вредительскую организацию» в 1924 году или позднее, Рязанцевым или Купчиным, служил он в это время в Наркомземе или в Наркомторге, назвать в «костяке» тех лиц, которых назвал Рязанцев, или других. И тем не менее ни одно из показаний Дроздова не совпадает с показаниями Рязанцева. По показаниям Рязанцева, Дроздов единственный из всего «костяка», посвященный им в 1924 году в секрет таинственного создания вредительской организации представителем английской фирмы, знавший о 10 000 фунтов стерлингов Фотергила. Показания Дроздова исключают такую возможность, так как он вообще не имел дела с самим Рязанцевым, а в организацию был вовлечен позднее. По Показанию Рязанцева, Дроздов при вовлечении в организацию служил в Наркомземе, и там им была создана вредительская организация, Дроздов же «показывает», что он при вступлении в организацию служил в Наркомторге. Этот факт имеет особое значение, так как исключает и ту часть показания Рязанцева, где он говорит, что «Дроздов создал вредительскую организацию в Наркомземе». В показаниях Дроздова об этом нет ни слова, между тем немыслимо допустить, чтобы ГПУ не заинтересовалось таким показанием Рязанцева и позабыло допросить об этом самого организатора вредительства в Наркомземе — Дроздова.

Датированы показания Дроздова 11 сентября, показания Рязанцева — 12 сентября 1930 года. Это дает основание думать, что два следователя стряпали одновременно показания двух лиц, один — Рязанцева, другой — Дроздова; стряпали по одним директивам и одной схеме, но недостаточно согласовали в подробностях, и получилась «легкая» неувязка, из-за которой эти показания исключают друг друга. На это ГПУ не обратило внимания. Да и стоило ли? Кто посмеет в СССР критиковать «материалы» следствия ГПУ? А за границей не потрудятся, да и не сумеют разобраться, тем более, что пока это дойдет до «заграницы», все «признавшиеся» будут мертвы. Сойдет и так… Это «сойдет» лежит в основе всех «материалов». И по делу «48-ми», и во всех других процессах.

Со вторым членом «костяка» организации — Левандовским — повторяются все те же «неувязки». По словам Рязанцева, он также лично им был вовлечен и входил в организацию с 1924 года. В «показаниях» Левандовского от 8 сентября мы находим чрезвычайно подробный рассказ о том, как и при каких обстоятельствах в 1928, а не в 1924 году он был вовлечен во вредительскую организацию, но не Рязанцевым, а Эстриным. Состав организации он знает только со слов Эстрина, и этот состав и в этих «показаниях» не совпадает ни с составом, указанным Рязанцевым, ни Каратыгиным, ни Дроздовым. Таким образом, и это «показание», кроме декларационной своей части, ни в одном из сообщенных фактов не совпадает с предыдущими.

В «показаниях» Эстрина деятельность организации до 1930 года, ее основание и прочее совершенно обойдено молчанием, несмотря на то, что по всем предыдущим «показаниям» он был в «костяке» с 1924 года. Эстрин касается только 1930 года. Руководящий состав организации он указывает так: «Рязанцев, Левандовский и я», то есть опять-таки не совпадающий ни с одним из предыдущих показаний.

Показаний четвертого из названных членов «костяка» — Денисова-в этих «материалах» нет совсем. ГПУ не объясняет почему; видимо, оно или не сумело добиться от него нужных признаний, или не успело сфабриковать его «показания».

Вот все, что имеется в опубликованных «материалах» ГПУ в части, касающейся «руководителей» и «костяка» этой гигантской организации. Нет ни одного документа, подтверждающего изложенные «факты», все строится на «добровольных признаниях». Но все они не подтверждают «факты» других «показаний», а, напротив, коренным образом противоречат друг другу. При этом нельзя ни в одном «показании» найти ни малейшего желания как-нибудь скрыть свою вину или свалить ее на других: каждый из допрашиваемых прежде всего стремится указать, что его роль была видной, руководящей и активной. Каждый стремится сделать все возможное, чтобы его расстреляли, и нисколько не старается скрыть других — все называют много имен, много «фактов».

Охарактеризовать такие показания можно только одним словом — Ложь.

Как были добыты такие «показания», существовали ли они вообще или были составлены помимо «признавшихся», но плохо согласованы, нужны ли были ГПУ какие-то «показания» и подписи, нельзя сказать, не имея данных. Возможно, что никогда действительная картина этого ужасного дела не будет раскрыта, так как люди, давшие эти «материалы», были уничтожены несколько дней спустя. Ясно одно: все опубликованное ГПУ носит неопровержимые следы небрежной и циничной фальсификации, которой не придано даже внешнего правдоподобия.

Остальные «показания» рядовых членов «организации» носят настолько сумбурный характер, что не только разобраться в них, но и понять их не всегда возможно. Назначение их, очевидно, показать, в чем же конкретно заключалось вредительство, и объяснить, почему при блестящем выполнении пятилетки в стране наступил голод.

Эта часть хромает во всех процессах ГПУ. Как только «вредители» переходят от общей, декларативной части, где говорится об общих вредительских «установках» и «принципах», от тона и языка передовиц «Правды», повествующих о кознях империалистов, на что-то реальное, так «показания» становятся чрезмерно длинными, оснащенными ненужными и непонятными подробностями, и всякий смысл в них теряется. В некоторых случаях они представляют простой набор слов без всякого содержания. В «показаниях» от 12 сентября Сергея Соколова, инспектора уральской областной конторы «Союзмяса», находится такой абзац: «Консервное производство. Из вышеизложенного совершенно очевидно, что предпосылки к вредительству в консервном производстве вполне достаточны даже при первом учете вредительских последствий по беконно-холодильному делу». Не знаю, понимал ли автор этой фразы, что он хотел сказать, и что понимал при этом следователь, заносивший это в протокол, но мне эта фраза совершенно непонятна.

Все «показания» Сергея Соколова составлены таким образом, в других же «показаниях» имя его больше нигде не упоминается. И на основании этих «показаний», через два дня после их опубликования, С.Соколов был расстрелян.

Конкретные факты «вредительства» указаны в длинных «показаниях» И. А. Куранова, заведующего консервным отделом «Союзмяса» в Москве. Первый вредительский «акт», о котором рассказывает И. А. Куранов, что какой-то Соколов (видимо, не тот, показания которого приведены выше) говорил ему, Куранову, в Москве в разговоре об изготовлении консервов из голья: «Ничего, съедят товарищи и это, посмотрите, в августе и это будут просить, да не станет», на это я (Куранов) сказал Соколову: «У вас на Урале еще ворон да белок непочатый край, накормите».