Альфред Штекли - Кампанелла

Джамбаттиста Витале старался во всем подражать Маврицио. Долго Ксарава не мог с ним ничего поделать. Обычные пытки не давали желанного результата. Однажды Ксарава приказал привязать его к хвосту лошади, которую во весь опор погнали по каменистой дороге. Лошадь остановили вовремя — Витале еще был жив. Но его нельзя было узнать — лицо, грудь, живот и бедра превратились в сплошную рану. Прокурор грозился продолжить пытку. Тогда Витале сознался, что принимал участие в заговоре.

Спинелли и Ксарава постоянно доносили вице-королю о ходе следствия. Поскольку выяснилось, что многие заговорщики виновны в преступлениях против веры, они обратились к вице-королю, чтобы он добился у Рима разрешения процесс по обвинению в ереси провести тоже в Калабрии. Но конгрегация Святой службы не согласилась и требовала всех подозреваемых в ереси переправить в Рим. Вице-король хотел закончить процесс под личным наблюдением и приказал доставить заговорщиков в Неаполь. Но, перед тем как увозить их из Калабрии, нескольких из них для пущей острастки землякам следовало казнить. Спешно четверым обвиняемым был вынесен смертный приговор: Ринальди, Витале, Тодеско и Каччья.

Спинелли страстно ненавидел Маврицио за его полнейшее презрение к любым мукам. Он долго выбирал для него особенно жестокую казнь. В конце концов он решил, что Маврицио ди Ринальди, зажатый между двумя досками, будет на рыночной площади распилен заживо.

Только когда Дионисия и Маврицио перевели в общие камеры, Кампанелла узнал подробности их ареста. Какой-то предатель донес Морано, возглавлявшему один из отрядов, посланных в погоню за беглецами, что Дионисий находится в Монополи. Его схватили. Все попытки заставить Дионисия сказать, где остальные, ни к чему не привели. Он молчал. На беду, кто-то видел, как Маврицио и его два спутника отправились на юго-восток. Морано помчался по их следам. В Бриндизи его ждала неприятность. Двое беглецов куда-то бесследно исчезли, а третий, судя по приметам, Тодеско, продолжал путь на юг. Это действительно был Тодеско. Он хотел вернуться в Калабрию морем. Его настигли в городке Нардо. Жестоко избив, ему набросили на шею петлю и подвели к дереву. Намерен ли он открыть, куда подевались Ринальди и Витале? Он не стал особенно упрямиться. Теперь их никто не поймает — они давно уже в открытом море! Он сказал, что они сели в Бриндизи на корабль и уплыли.

Что делать? Морано очертя голову поскакал в Бриндизи. Здесь ему повезло. В порту он узнал, что единственный корабль, ушедший за эти дни в море, направился в Венецию, но по пути, в Монополи, ему предстояло взять на борт партию оливкового масла. Может, беглецов удастся перехватить в Монополи? Морано загнал несколько лошадей, но когда примчался в город, то не нашел у причалов ни одного судна. Марсельский корабль стоял на якоре милях в двух от берега. Начиналась буря, и Морано не смог навербовать смельчаков, которые бы согласились выйти на лодке в море, чтобы попытаться силой захватить Маврицио. Сам он побоялся риска. Маврицио узнает его издали и встретит пулей. А что, если капитан, испугавшись непогоды, передумает и не станет заходить в порт? Неужели беглецы ускользнут?!

Утром 30 сентября буря внезапно прекратилась. Несколько испанских чиновников под видом таможенных властей на двух фелюгах подошли к кораблю. Уединившись с капитаном в каюту, они склонили его к предательству, и он отдал матросам приказ неожиданно наброситься на опасных пассажиров и скрутить их.

Морано возвращался в Калабрию с четырьмя важными пленниками. Слух о его успехах предшествовал ему повсюду. Когда он по дороге в Джераче остановился ненадолго в Козенце, новый губернатор, дон Франческо де Реджина, высказал желание с глазу на глаз поговорить с Дионисием. Мало ли какие важные государственные дела могут занимать губернатора! Но дона Франческо интересовал лишь один вопрос, и, когда они остались с Дионисием наедине, он тут же его задал: «Какие ученые доводы приводил прославленный своими знаниями Кампанелла в защиту мысли о том, что в плотском общении с женщиной нет ничего греховного?»

Пересылка значительной партии заключенных из Калабрии в Неаполь была сопряжена с немалыми трудностями. Вести узников пешком по длинным дорогам, большая часть которых проходила в горной местности, кишевшей фуорушити, было слишком рискованно. Поэтому вице-король предпочел морской путь и поручил проведение всей операции одному из своих ближайших советников, дону Гарсия ди Толедо, кастеляну крепости Сант-Эльмо и командующему королевскими галерами. Чтобы обезопасить себя от всяких неожиданностей, правительство, испытывавшее нехватку солдат, было вынуждено отозвать обратно пехотинцев, посланных на Липарские острова, и предоставить их в распоряжение дона Толедо.

Спинелли получил приказ всех заговорщиков, содержавшихся в различных тюрьмах, собрать в одном месте и затем переправить в приморской город Тропеа, где их погрузят на галеры.

У властей не было достаточного количества тюремных помещений, и поэтому пришлось даже тех, кто сидел в одиночках, согнать в общие камеры! Тюрьма в Джераче была набита до отказа. Кампанелле впервые удалось поговорить с отцом и братом, а Пьетро Понцио смог обнять Дионисия. Но самое главное заключалось в том, что теперь стало значительно легче поддерживать связь. Томмазо старался использовать любую возможность, чтобы объяснить товарищам сущность своего плана. Было очень важно, чтобы основные обвиняемые выступали в Неаполе единым фронтом, и, указывая на злоупотребления Ксаравы и фра Корнелио, начисто отрицали старые показания, и требовали пересмотра всего дела. Он надеялся, что сможет повлиять не только на Петроло, но и на Пиццони.

В пути, когда длинную цепочку скованных попарно узников гнали из Джераче в Тропеа, Кампанелла сумел со многими переговорить. Особенно это удобно было делать во время остановок на ночлег.

Тяжелое зрелище представляла собой колонна арестантов, из которых большинство были еще совсем молоды. Что их ждет в дальнейшем — смертная казнь или вечное заточение? Тех, кто после пыток не мог идти, везли связанными на телегах. Окруженная солдатами толпа арестантов, звеня кандалами, проходила один за другим маленькие города и деревни Калабрии, Кампанеллу одолевали мрачные раздумья. Все его помыслы были направлены на то, чтобы облегчить людям жизнь, сделать ее более радостной, осмысленной, красивой. Мечтая о благе народа, он долгие годы провел в темницах, претерпел пытки. Он готовил восстание, чтобы освободить родину от иноземного ига. А что он увидел теперь?

В деревнях арестантов нередко встречали свистом, бранью, проклятьями, а иногда и камнями. Их считали виновниками зла, которое Спинелли причинял калабрийцам. Ведь если бы они не затеяли своих смут, то каратели не разрушали бы домов и не устраивали бы по ночам облав!