Владимир Околотин - Вольта

В декабре 1826 года новое письмо с предложением лотерейных билетов, только вместо Шнайдера за подписью Юберфельда. Вольта был совсем слаб. «Выбрось в корзину», посоветовал он жене. Тереза не послушалась («Ведь мы приличные люди, неужели прятаться от наглецов») и, сдерживая гнев, решила покончить с наглыми вымогателями, для чего сухо известила адресата, что муж тяжело болен, но она готова оплатить билет первого класса стоимостью в шесть флоринов.

Едва сдала письмо на почту, как новый конверт от Юберфельда. Он вновь предлагал билеты, мимоходом информируя, что выслал их еще в декабре. В тот же день, кипя раздражением, Тереза ответила от имени больного мужа, что «следует прекратить, бомбардировку письмами, их набралось уже шесть, муж сильно болен, а я уже сообщала, что нужен только один билет первого класса стоимостью в шесть флоринов, и деньги уже отосланы».

Как она ошибалась, полагая историю недоразумением! Через неделю на имя Вольты принесли ценное письмо из Нюрнберга. «Я получил ответ от вашей супруги, — писал негоциант Юберфельд, — поэтому с полным основанием снова предлагаю билеты на льготных условиях. Тиражи шесть раз в год, главный выигрыш 260 000 франков».

«Нет, — отвечала Тереза, — муж еще болен, нужен один билет первого класса, посылка вами билетов всех классов для нас нежелательна, причины я уже излагала. Просьба писать куда-нибудь в другие города, вы сделаете мне одолжение».

Она была упряма, но беззащитна перед жестоким миром, где безраздельно царил закон — грабить слабых. Вольта уже не мог помочь ей, его лихорадило. День рождения он встретил в постели. Март начался ознобом, страшной слабостью. 5 марта ночью послали за священником, он причастил умирающего. В три часа утра сердце остановилось.

Через шесть часов в Париже скончался маркиз Лаплас, через три недели в Вене умер Бетховен, через месяц — Хладни, через квартал — Френель, в том же году покончил с собой Фосколо, не стало английского министра Каннинга, педагога Песталоцци. Словно на небе комплектовали неплохой отряд из кое-что совершивших.

В тот же мартовский день муниципальная конгрегация Комо срочно известила президента Штрауссольдо о том, что, прожив 82 года и 16 дней, ушел из жизни «дон Алессандро Вольта, сенатор бывшего Итальянского королевства, член итальянского Института науки, литературы и искусства, декан философского факультета и заслуженный профессор университета Павии, член многих академий Европы, кавалер орденов Почетного Легиона и Железной Короны».

Они же забыли указать, что он граф, сокрушалась жена, а он так бился за этот титул! Полно, за титул ли сражался Вольта всю жизнь?

Срочно вызнали скульптора Подралио Колоньолу. С приличествующим случаю печальным лицом профессионал снял посмертную маску, измерил рост (182 см), определил периметр черепа (57 см) и его объем (1865 см3). Тленное перестало существовать, но семья поклялась хранить память о великом человеке!

Через два дня Вольту хоронили. Пышное отпевание все в той же церкви Санто-Донино, где регистрировали его появление на свет. Прощальная речь павийского профессора Катеначчи. Серьезные лица сотни собравшихся. Погребение на местном кладбище Камнаго близ Кампоры.

Ухода из жизни своего иностранного члена Французская академия почти не заметила, она была занята печальными проводами своего корифея Лапласа, умершего в один день с Вольтой. Вместо Вольты в восьмерку заграничных академиков избрали талантливого Юнга, он уж четверть века возглавлял лондонское общество. В 1831 году постоянный секретарь Академии Араго сочинил о Вольте автобиографический очерк: так обычно поминали усопших сотоварищей.

Вдова с сыновьями воздвигла на кладбище в Камнаго приличную гробницу и заказала модному скульптору Маркези монумент. В 1838 году его поставили на место, сопроводив гордой надписью: «Вольте от отчизны!» Через три года появился еще один памятник, но уже не в камне: трехтомник избранных трудов в дополнение к тем, что вышли еще при жизни Вольты в 1816 году. Заодно флорентиец Антинори решил напечатать сочинения Гальвани, без которых работы Вольты смотрелись бы менее впечатляюще.

Когда возникла единая Италия, воодушевленные возрождением родины ее ученые на первой же встрече европейских метрологов в 1881 году добились, чтоб единицу электрического напряжения назвали «вольтом». В последнем году прошлого века (1899) в честь столетия изобретения вольтова столба в Комо открылась грандиозная электротехническая выставка.

Чего только не показали комовцы вместе с иногородними и иностранными экспонентами на этом сборище в преддверии нового века! Оргкомитет выставки разместился на площади Вольты, 9. В павильонах можно было пощупать и купить эмалированную посуду, автомобили, лампы, вентиляторы, пинцеты, сельскохозяйственные машины, электромоторы, шерстяные ткани, но над всем этим изобилием царил шелк: коконы, ткани, прядильные станки, шелковичные черви, химикаты, поливалки, сеялки.

Выставка открылась 20 мая, маршрут для почетных гостей вел через 37 павильонов. Нижнее белье сначала, потом крашеный шелк, электроаппараты, аккумуляторы, шелководство, сувениры, шоколадки в виде электрофоров и вольтовых столбов, граммофоны, пластинки, электрегенератор с паровым приводом в целых 20 лошадиных сил, насосы и прочее, XX век показывал, каким он будет. Народ ходил, ел, гулял, смотрел, катался на лодках, громко восторгался. Предприниматели хвастались своей активностью, трудами своих инженеров и рабочих. Конкурировали Комо, Милан, Венеция, Напил, Ирионна.

Салон памяти Вольты начинался к бюста работы Комолли, рядом бронзовые венки, фотостенды, бумаги ученого, пропуска, письма монархов, картина Пертини «Вольта демонстрирует столб перед Наполеоном», статуи полноразмерные и миниатюрные, медали, первые диссертации, слепок графского герба, аллегорическое изваяние «Электричество потрясает мир», хрустальная лампада из Мурано, стекло цветное, памятные часы «Наука и Искусство», дипломы, картины «Вольта открывает металлическое электричество» и «Вольта на смертном одре».

Потом витрины с приборами, берет графа, плащ сенатора, часы, медали, перчатки, портрет жены, письмо Бэнксу, медали лондонского общества и Французской академии, труды, рукописи, книги с дарственными надписями, университетские планы и расписания.

Оглушенные изобилием почетных регалий посетители переходили в другие павильоны: снова автографы юбиляра (копии), портреты, бюсты, обои, мебель. Италия чествовала своего героя, промышленники пожинали плоды посеянных Вольтой научных злаков. К тому же наступал новый век!

Увы, над светлым праздником в райском местечке словно тяготело проклятье. В сентябре выставка вспыхнула. За какой-то час остались одни головешки. Сгорело все дотла: павильоны, экспонаты, вещи Вольты. Промышленники стали чуть менее богаты, вещественная память о Вольте почти уничтожена.