Валерий Демин - Лев Гумилев

Для меня становилось все более очевидным, что этнос — прежде всего феномен природы. Само его существование, отличия от других этнических структур связаны со своеобразием окружающей его среды, с местным географическим и климатическим ландшафтом [3] Со временем он расшифрует это принципиальное положение: «Все народы Земли живут в ландшафтах за счет природы, но коль скоро ландшафты разнообразны, то столь же разнообразны и народы, ибо как бы сильно они ни видоизменяли ландшафт, путем ли создания антропогенного рельефа или путем реконструкции флоры и фауны, людям приходится кормиться тем, что может дать природа на той территории, которую этнос либо заселяет, либо контролирует. Однако ничто в мире не бывает неизменным, и ландшафты — не исключение. Они, подобно этносам, имеют свою динамику развития, т. е. свою историю. И когда ландшафт изменяется до неузнаваемости, причем безразлично — от воздействия ли человека, от изменения климата, от неотектонических процессов или от появления губительных микробов, несущих эпидемию, люди должны либо приспособиться к новым условиям, либо вымереть, либо уехать в другую страну. Тут мы вплотную подошли к проблеме миграций». ».

Вот и прозвучало оно, центральное понятие историософского [4] Историософия — в отличие от истории как науки — предполагает наличие более глубокой и органически связанной с ней философской и космистской составляющей. Вместе с тем историософия – заведомо больше, чем просто « философия истории », ибо увязывает процессы развития общества с закономерностями космической эволюции, биосферы и ноосферы. учения Л. Н. Гумилёва — ПАССИОНАРНОСТЬ [5] Пассионарность (от латинского слова passio — «страсть»)– физиологическое, психическое и социальное сверхнапряжение, содействующее превращению этносов в активную силу исторического процесса. Пассионарии — люди, наделенные соответствующим энергетическим зарядом и обладающие повышенной тягой к активному действию получая избыточный энергетический импульс, они становятся организующим началом различных социальных структур и исторических событий. , без которого теперь невозможно представить современную историческую и философскую науки. Молодой провидец сразу же осознал: сделано открытие, по меньшей мере равное Марксовой теории исторического развития. Знал бы тогда, сколько сил и времени потребуется, дабы убедить ортодоксальных и твердолобых последователей К. Маркса в правомерности своего открытия! Даже близкие (как он считал) друзья, которым он при случае уже тогда попытался изложить суть своего озарения, крутили пальцем возле виска и обзывали его Поприщиным (главный герой повести Гоголя «Записки сумасшедшего»). А ведь, казалось бы, всё яснее ясного, и даже в приведенном выше рассказе самого Гумилёва расставлены все точки над «i»: историю делает пассионарные этносы и народные массы, во главе которых стоят пассионарные личности . Можно сказать еще короче: историю делают пассионарии.

Сформулированную пока что в общих чертах концепцию подтверждали жизнь и деятельность многих выдающихся исторических личностей — Александра Македонского, Ганнибала, Аттилы, Чингисхана, Тамерлана, Жанны д'Арк, Яна Гуса, Наполеона. Русская история также переполнена пассионарными личностями: Александр Невский, Кузьма Минин, протопоп Аввакум, Петр I, Екатерина Великая, Суворов, Ломоносов, Пушкин и др. Пассионарностью обладали русские первооткрыватели-землепроходцы, начиная с Ермака, Семена Дежнева и Ерофея Хабарова и кончая арктическими и тихоокеанскими мореплавателями, которым Россия была обязана присоединением сначала Сибири, а затем Русской Америки (первой — навсегда, второй — временно). Энергетика русских пассионариев не в последнюю очередь обусловливалась биосферными и ноосферными явлениями.

Пассионарии действуют во всех областях общественной жизни и вовсе не обязательно становятся великими личностями. Зато верно другое: великие личности (да и просто выдающиеся) — всегда пассионарны. Всегда, но не вечно. Пассионарный импульс живет в людях своей особой жизнью: он разгорается, передается другим, охватывая подчас огромные массы людей, но позже, достигнув максимума, может затухнуть, а то и совсем исчезнуть. Хрестоматийный пример — Наполеон Бонапарт, один из самых выдающихся пассионариев всех времен и народов. Неправда, что после битвы под Ватерлоо были утрачены все возможности дальнейшего сопротивления. Верные сподвижники предлагали Наполеону, как и в годы Великой французской революции, призвать к оружию народ и встать во главе его — сначала на защиту Парижа, а затем и всей Франции. Но император, утративший свой пассионарный заряд, уже не был способен возглавить широкие народные массы (к коим к тому же он относился с долей презрения) и предпочел всенародной войне плен и ссылку на остров Святой Елены.

Пассионарный заряд способен нести не только сам человек, но также и сформулированная им мысль или высказанное слово. За примерами ходить далеко не надо. Достаточно сравнить знаменитый и по сей день способный зажечь сердца лозунг Дантона «Для того, чтобы победить, нужна смелость, смелость и еще раз смелость!» с любым постным высказыванием на любую тему любого современного политического деятеля. Пассионарная энергетика всегда побуждает людей к достижению какой-то конкретной цели, даже если цель эта заведомо недостижима и иллюзорна.

Однако наряду с пассионариями при энергетических мутациях появляются субпассионарии — особи, абсорбирующие меньше энергии, чем количество, требующееся для уравновешивания потребностей инстинкта. Им все трудно, а желания их примитивны: поесть, выпить, поразвлечься с такой же женщиной. Таковы неаполитанские лаццарони, бродяги, описанные М. Горьким, подонки капиталистических городов, вымирающие племена Андаманских островов, которым лень наловить рыбу и нарвать в лесу плодов для своих детей. Они лежат на берегу океана в ожидании парохода, а потом просят у приезжих туристов табаку, курят, считая, что это и есть верх блаженства.

Субпассионарии существуют повсеместно, но очень различны. Близкие к оптимуму составляют кадры преступников и проституток. Те, кто слабее, становятся алкоголиками и наркоманами, а еще ниже стоят дебилы и кретины, у которых не хватает энергии даже на то, чтобы мечтать.

Субпассионарии отнюдь не так безобидны, как может показаться. Для них характерны безответственность и импульсивность. Им нельзя ничего доверить, ибо ради минутного наслаждения они способны погубить важное дело, даже государственное или общественное. Ради сегодняшней выгоды они уничтожают кормящие ландшафты, обрекая на голод своих потомков. Любое будущее их не пугает, потому что они просто не в состоянии его вообразить. А тех людей, которые пытаются их вразумить, они нередко убивают. Этот процесс особенно отчетливо виден в истории Римской империи III—IV веков. Не рабы, и не варвары, и не христиане погубили Рим. Это сделали любители цирковых зрелищ, бездельники, которых кормили даром, ради чего истребляли население провинций и природу собственной страны — Италии, где дубравы не восстановились доселе, а склоны Апеннин заросли колючим кустарником.