Дитер Хэгерманн - Карл Великий

Потере арьергарда при переходе Пиренеев, связанной с гибелью важных советников и сановников, предшествовала битва близ перевала Ронсеваль, кстати сказать, впервые упоминаемого в известной старофранцузской песне о Роланде. Последние испански исследования переносят происшедшие события в долину Арагона Субордан в окрестностях монастыря Сиреза. Поражение в но проходимой местности с тяжелым вооружением и обозом от легковооруженного и быстроногого агрессивного противника, которого привлекла прежде всего легкая добыча, отдаленно нэпоми нает битву при Вараусе в Тевтобургском лесу.

Однако самый главный политический эффект катастрофического происшествия заключался в том, что поражение деморализовало войско, сформированное не только из франков, но и из баварцев. Настроенное на добычу и легкую победу, оно вкусило горький вкус поражения. Пострадал престиж Карла как полководца, поэтому неудивительно, что официозная историография старается отмолчаться и скупится на информацию. Лишь в подкорректированных имперских хрониках и в еще большей степени благодаря Эйнхарду, который по прошествии полувека представляет чрезвычайно удачное жизнеописание своего героя, отдаетет дань принципу «открытости». Воспоминание о перевале Ронсеваль — лесе, о мятежных басках по обе стороны горной гряды, а также несостоявшийся союз с сарацинами оставались как заноза в теле, хотя впоследствии Карл вновь вмешался в дела народов в Восточных Пиренеях: в 785 году он без боя взял Герону, а в 789 году вторгся в провинции Уржель и Чердань. Об этой политике свидетельствуют главным образом широкие королевские привилегии, дарованные Карлом, а также Людовиком Благочестивым Hispani [34] Испанцы (лат.). , христианским беженцам из мусульманской Испании, которые кик «априсионеры» удостоились особых привилегий при расселении на юге империи, особенно на землях, где приходилось корчевать деревья.

Согласно эпитафии Эггихарда, катастрофа случилась 15 августа 778 года, то есть в праздник Успения Пресвятой Богородицы. Дата во временном контексте сближала погибших со старохристианскими мучениками. Это само по себе банальное происшествие, связанное с непродуманностью предприятия, нанесшего ущерб королю-полководцу, несколько столетий спустя породило один из самых живучих мифов о Карле и его паладинах Роланде и Оливере. Об этом в некоторых рукописях свидетельствуют написанные примерно в 1100 году старофранцузская песнь о Роланде, вообще «Chanson de geste» [35] Героическая поэма (лат.). , латинский псевдо-Турпин (1140 год) и средневерхненемецкий вариант песни о Роланде священнослужителя Конрада, датированный приблизительно 1170 годом. Названные композиции используют время, место и персонажи как фон для собственного изложения современной истории, на котором воссоздается миф крестовых походов, паломничество в Сантьяго де Компень, а также проблемы феодального общества — верность и предательство.

Мифическое осмысление события, в котором паладины предстали мучениками, а король франков — святым, не было ограничено страницами манускриптов. Оно получило зримое отражение во фресках и церковных витражах, в скульптурах и ювелирных изделиях, популяризирующих историческое событие и его участников, в первую очередь Карла и его вассалов. В качестве выдающихся примеров этого общеевропейского мифа следует упомянуть тематически оформленный витраж собора Шартр, портал собора в Вероне и гробницу Карла в Ахене. Вспомним беспримерный ренессанс памяти Карла в XII веке, проявившийся в конкуренции между Гогенштауфенами и Капетингами за своего мнимого предка, которые великого императора франков возвели в ранг национального героя и святого, а Роланда стилизовали под рыцаря эпохи зрелого средневековья и готики. Этот процесс получил дальнейшее распространение в сфрагистике (впервые, судя по всему, в 1165 году в Ахене) и в изобразительном искусстве. Так Роланд становится гарантом дарованных Карлом городских свобод по отношению к духовным сановникам — вначале в дереве, как в Гамбурге и Бремене, а затем в камне. Яркое доказательство этого — Роланд перед зданием ратуши в Бремене (1404 год) — самое крупное, выставленное под открытым небом произведение пластики. Оно подтолкнуло на углубление связанного с Карлом мифа и в далеком будущем. На берегу Рейна издание старофранцузской песни о Роланде даже придавало уверенности движению Сопротивления во время Второй мировой войны, когда Франция была оккупирована Германией.

Как спустя десятилетия сообщает Астроном, на обратном пути учредил политико-административные структуры в Аквитании. По свидетельству нашего надежного источника, кроме содействия со стороны епископов, король решил опереться еще на графов, аббатов «и многих других, которых называют vassi из народа франков» и которые в понимании летописцев безусловно были носителями учености, клятвенно верные самому королю и служащие ему в результате передачи ленного объекта, как правило, значительного землевладения. Видимо, можно исходить из того, что в 778 году сеть индивидуальных уз и вещного субстрата не отличалась таким тесным переплетением, как в условиях зрелого средневековья. В лице этих «доверенных» король, кроме собственно сановников (епископов, аббатов и графов), создал еще целую сеть персональных взаимосвязей. Вначале она допускала едва заметную функциональность раннесредневекового «правления» и одновременно гарантировала длительную связь короля со! знатью. Такая ситуация неизбежно требовала имущественного обеспечения новой структуры за счет фискальных и церковных владений.

Наш надежный источник свидетельствует: «На вас возложил он заботу об империи настолько, насколько видел в этом полезность, обеспечение границ и надзор над королевскими землевладениями». Назначены будут девять графов, в том числе в Бурже, Пуатье, Перигё, Оверне, Тулузе и Бордо. К духовной элите, всегда служившей опорой династии Каролингов, добавились вышедшие из аристократических кругов графы как должностные лица с полномочиями по войсковому набору, судопроизводству и пограничной охране, а также отборные вассалы, державшие под особым контролем государственную земельную собственность как главную экономическую основу королевского правления. В об щем, после поражения в 778 году Карл хотел убедиться в лояль ности своей руководящей элиты, которую он постепенно по мерс необходимости заменял франкскими приверженцами, а также бывшими «вестготами». Так король и впоследствии проявлял осторожность, вторгаясь во властные структуры Аквитании, «чтобы не повредить доброжелательному отношению знати к своему сыну Людовику». На этом фундаменте, контуры которого известны нам и в Италии, происходило укрепление правления его сыновей посредством причастности к королевской власти их отца в период после 781 года.