Александр Бушков - Сталин. Схватка у штурвала

К тому же у Блюмкина уже был прошлый опыт, когда с ним обходились предельно мягко: за убийство Мирбаха его и на пятнадцать суток не посадили, пожурили ласково и простили…

Но сейчас он чего-то не на шутку боялся!

И отправился к Лизе Горской, сотруднице НКВД, с которой у него несколькими годами ранее был бурный роман. Вопреки пословице о том, что старая любовь не ржавеет, очаровательная Лиза моментально сдала опасного визитера. В ее рапорте начальнику Секретного отдела Агранову содержится столь же любопытная, как и в отчетах Левина, информация: «Тут я уже окончательно убедилась, что он трус и позер и неспособен на решительность… Он заявил мне, что решил не идти „ни туда, ни сюда“, что у него на это не хватает силы воли, что тяжело погибать от рук своих же, что товарищи его не поймут и что он решил исчезнуть на время…»

Итак, Троцкий поручил Блюмкину что-то такое, отчего запаниковал и пришел в совершеннейший душевный раздрызг даже этот авантюрист милостью божьей, парень лихой, отнюдь не трус… Что же это всё-таки было? Убийство Сталина, как полагают иные исследователи? Или что-то ещё?

Неизвестно. Блюмкина повязали, кажется, дома у Лизы Горской. Казалось бы, Ягода и здесь на высоте — он, как ему и положено по должности, незамедлительно арестовал опасного заговорщика…

Не спешите! История эта, как я и предупреждал, темна и загадочна…

Как должен поступить в этом случае Сталин? Допрашивать Блюмкина денно и нощно, пока не выкачает всё. Как должен поступить в этом случае преданный Сталину, заинтересованный в раскрытии Ягода? Допрашивать Блюмкина денно и нощно, пока не выкачает все. Других вариантов поведения попросту не существует.

Так вот, Блюмкина расстреляли уже через трое суток после ареста! Даже не допросив толком! Ордер на арест Ягода выдал 31 октября. Допрашивали Блюмкина через пень колоду, пару раз, сохранившиеся протоколы посвящены вещам и обстоятельствам малозначительным. А уже 3 октября Коллегия ОГПУ (то есть фактически Ягода) издает приказ: «За повторную измену делу Пролетарской революции и Советской власти и за измену революц. чекистской армии Блюмкина Якова Григорьевича расстрелять». И расстреляли… Куда делись доллары, покрыто мраком.

Как это прикажете понимать? У меня есть одно-единственное объяснение: останься Блюмкин в живых, заговори он всерьез, его показания весьма повредили бы каким-то высокопоставленным оппозиционерам в самом ОГПУ (а то и Ягоде). Вот его и убрали быстренько, наверняка поставив Сталина перед фактом.

Тот, кого не устраивает эта версия, волен предложить свою…

К великому сожалению, точных подробностей нет. Агранова и Ягоду расстреляли. Лиза Горская благополучно дожила до семидесятых годов и уже глубокой старухой попала под автобус в Москве. Всю оставшуюся жизнь она держала язык за зубами, благо никто и не спрашивал.

Вот такие жутковатые курьёзы в НКВД происходили.

Да, кстати, а что у нас в Разведупре, военной разведке?

В Разведупре — как и везде, то есть полный бардак.

Там сидит «на хозяйстве» непотопляемый товарищ Артузов, он же швейцарец Фраучи. Тот самый, что провалил операцию «Трест». Тот самый, чья контора была набита двойными и тройными агентами, крутившими до сих пор непроясненные шашни с тем же Вторым отделом польского Генштаба (внешней разведкой). Тот самый, у которого польский агент Винценты Илинич выманил ровным счетом семьдесят тысяч долларов в обмен на информацию из разряда сверхсекретных и важных, какая обычно шла на стол самому Сталину. Вот только абстрактно все, что приносил в клювике Илинич, оказалось туфтой, дезинформацией, неловко состряпанными фальшивками.

В общем, любой другой министр за такие промахи был бы повешен за ноги на верхушке Веселой Башни — ну, так то в Арканаре! А в СССР, ввиду дикой нехватки мало-мальски опытных кадров, товарища Артузова из внешней разведки НКВД перевели в разведку армии — в надежде, что как-то исправит положение.

Хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Уж Артузов положение выправил — дальше некуда…

«Реорганизуя аппарат Разведупра, Артузов сумел разрушить слаженный и высокопрофессиональный (как по подготовке состава, так и по квалификации) аналитический центр военной разведки (в просторечии Третий, информационно-статистический отдел). Пойдя по пути простого копирования структуры внешней разведки, новый заместитель привнёс с собой и все слабые стороны работы Иностранного отдела ОГПУ — НКВД».

Грустный юмор в том, что это пишут не какие-то «обличители» сталинского толка, а два автора, которые к Артузову относятся чуть ли не восторженно, полагая его классным профессионалом и верным ленинцем. Но факты таковы, что против них не попрёт и самый восторженный биограф, если только он объективен.

Своё творческое кредо сам Артузов выражал в сохранившихся для истории благодаря большому числу свидетелей словах: «Я требую действий, пусть рискованных, пусть опрометчивых, пусть фарисейских, но все же действий». И сам признавал «анархичность» своего бурного характера. А потом искренне удивлялся, что «крыть его — считалось хорошим тоном в НКВД».

А там и грянул знаменитый копенгагенский провал 1935 г., о котором я обещал рассказать подробнее…

В Германии встретились два резидента агентурной сети — Д. А. Утер и М. Г. Максимов-Уншлихт. Первый сдал дела второму. Второй добросовестно принял. Первому следовало немедленно выехать в Союз, второму — засесть за работу. Однако оба вспомнили, что по соседству, только границу переехать, в Копенгагене, сидит резидентом же старый приятель ещё по Гражданской — А. П. Улановский. Ну купили билеты на поезд и, вопреки всем правилам разведки, отправились к другану выпить водочки и потолковать о добрых старых временах… Так и было !

Вот только один из датских информаторов Улановского был по совместительству ещё и агентом местной контрразведки. Каковая давно уже держала под наблюдением явочную квартиру Улановского. Когда хозяин нагрянул туда с двумя прибывшими из Германии корешами, датчане решили, что такого подарка судьбы может в другой раз и не подвернуться. И повязали всех троих. В результате советская разведсеть в Дании накрылась медным тазом, а германская лишилась руководителя…

Товарищ Артузов оправдывался письменно с детским простодушием: «Очевидно, навещать старых друзей, как у себя на родине, поддается искоренению с большим трудом». И утешал наркома обороны: мол, из трех арестованных только один работал непосредственно против Дании, так что большого скандала не будет, а будет ма-аленький…

Ворошилов сообщал наверх: «Из этого сообщения, не совсем внятного и наивного, видно, что наша зарубежная военная разведка все ещё хромает на все четыре ноги. Мало что дал нам и т. Артузов в смысле улучшения этого серьёзного дела».