Вернер Хаупт - Сражения группы армий «Центр»

В 12 часов подготовка закончилась, и можно было начинать атаку. Полковник Наберт передал в подчинение оберштурмфюрера СС Николусси-Лека около 30 добровольцев из своего полка, которые сели на «Пантеры», чтобы обеспечить их стрелковое прикрытие.

В 14.30 Николусси доложил по радио: «Рота стоит на высоте в 600 метрах западнее Черкассов. Позиции противника прорваны. Сильная метель. Сначала очистим от противника высоту, затем продолжим атаку».

В 16.30. «Ведем бой за Черкассы».

17.15. «Черкассы взяты, очищаются от пехоты. Семь противотанковых пушек, четыре орудия, 300 пленных, [295] восемь танков в строю, три подбито, пять застряли в болоте».

Тем временем оставшаяся пехота противника оставила Черкассы. Около 1000 человек отошли на Можжену, преследуемые пятью танками. Но о том, чтобы продолжать атаку в направлении Можжены, как это было приказано, нельзя было и думать. Метель и наступившая ночь, а также приказ полковника Набера удержали боевую группу в Черкассах. Преодолев три рубежа противотанковой обороны и разгромив крупные силы противника, Николусси-Лек не хотел упускать из рук одержанный успех. Он поговорил с капитаном Больмом из 434-го пехотного полка, и они решили использовать успех и под покровом предрассветной мглы, не обращая внимания на приказ об остановке, продолжить наступление на Ковель. К тому же войсковая разведка доложила, что им противостоит слабый противник. В 4.00 они снова пошли в атаку.

Атака последних «Пантер» была продолжена, и 29 марта маленькая боевая группа оберштурмфюрера СС Николусси-Лека прорвалась в Ковель.

Однако гарнизон «крепости» продолжал сражаться в одиночку, так как стоявший вокруг противник снова закрыл маленькую брешь. Хотя оборонявшиеся слышали приближавшийся с каждым днем шум сражения, им приходилось надеяться только на себя и продолжать отбивать атаки русских из окопов в городе и на его окраинах.

Две танковые дивизии генерала пехоты Хосбаха день за днем медленно, обеспечив прикрытие с севера и с юга, пробивались в западном направлении к Ковелю. Советское командование, само собой [296] разумеется, следило за обстановкой и бросило против боевых групп 4-й и 5-й дивизий стрелковые дивизии.

Бои становились с каждым днем все ожесточеннее.

Отдельные боевые группы, роты и взводы должны были постоянно подавлять наиболее опасные узлы сопротивления противника в ближнем бою, чтобы проложить дорогу танкам. Непроходимая местность сильно мешала наступлению, хотя погода с каждым часом улучшалась. 5-я егерская дивизия в последнюю неделю марта еще под сильным снегопадом пробивалась вдоль шоссе Ратно — Молкраны. Ближайшая задача егерских полков заключалась в том, чтобы овладеть мостами в истоках Припяти. Первый из них перед Горниками был захвачен 28 марта, затем 56-му егерскому полку предстояло взять второй мост.

Мы проводили контратаку тремя боевыми группами. 22 марта произошел первый бой. Основной натиск противника 56-й полк заметил вдоль Ковельского шоссе. В сильную метель при хорошей поддержке нашей артиллерии атаки были отражены. 23 марта мы уже шли в атаку вдоль дороги через Ратно, Мол-краны. Было нужно захватить мосты в истоках Припяти, которые теперь после таяния снега разлились на километры. Мост под Горниками удалось захватить только 28 марта.

29 марта удалось захватить мост под Здомышлем и создать плацдарм, который должен был иметь большое значение. Это было преимущественно достижением нашей 8-й роты. Наступление продолжалось. Затем наткнулось на упорное сопротивление. Мы сами вынуждены были постоянно отражать контратаки. Если не получалось у 56-го полка, то [297] пытался 75-й. Оба полка были сильно обескровлены. Им постоянно приходилось менять направления ударов. Решающим здесь был не вопрос «Как?», а команда «Вперед!».

Получилось так, что обер-лейтенант Бойерле 29 марта получил приказ от командира 75-го полка, незабвенного майора Заксенхаймера, с 8-й ротой захватить вышеуказанный мост и создать плацдарм. Возник вопрос «Как?».

К мосту вела по насыпи всего одна дорога. По сторонам от нее было все затоплено. Вода стояла на метр глубиной!

Обер-лейтенант Бойерле рассказывал: «Я собрал остатки роты. В ней оставалось человек сорок. Объявил задачу, разделил роту на две группы и повел их в атаку слева и справа от насыпи. Под сильным огнем противника, часто по пояс в воде, мы медленно продвигались вперед. Прошло несколько часов, прежде чем мы добрались до моста, по которому отступали последние русские, чтобы укрыться в деревне на той стороне. Мост взорвали. Но заряд взрывчатки был недостаточным, так как по развалинам моста мы смогли перебраться на другую сторону. Разлив воды остался позади, и рота смогла развернуться. Теперь я дал приказ остаткам роты штурмовать деревню.

С громовым криком «Ура!», которого я уже давно не слышал — здесь это, может быть, будет читать забавно, — мы преодолели последние метры, отделявшие нас от края деревни, в которой противник пытался спастись бегством, чтобы затем через долгое время снова контратаковать. Посреди дороги стояла русская противотанковая пушка, которую мы повернули и, используя найденные при ней снаряды, [298] начали обстреливать из нее дома и вынудили иванов залечь в укрытиях. Я так и не узнал, кто вел огонь из пушки и так здорово умел обращаться с орудием. Так мы смогли захватить плацдарм, который доставил иванам много хлопот».

4-я танковая дивизия, которой был придан танковый полк СС «Германия», продолжала наступать на самом фланге, в ночь на 3 апреля внезапно нашла слабое место в обороне стрелковых дивизий противника и теперь нанесла прямой удар в восточном направлении на Ковель. Боевые группы 12-го мотопехотного полка, 1-го батальона 35-го танкового полка и 3-я батарея 45-го истребительно-противотанкового дивизиона утром 4 апреля прорвались сквозь занятый крупными силами противника лес под Нове Кожары и к вечеру вышли к железной дороге Брест — Ковель. Так единственная крупная дорога на Ковель снова оказалась в руках у немцев.

Оба крупных населенных пункта в полосе наступления танкового корпуса перед самым Ковелем — Дубова и Руднички утром 5 апреля были взяты боевыми группами 12-го (4-я танковая дивизия), 13-го и 14-го (5-я танковая дивизия) мотопехотных полков. Генерал-лейтенант фон Заукен в то утро приказал сформировать бронированную боевую группу из 1 -го батальона 35-й танковой дивизии и танкового полка СС «Германия» (штандартенфюрер СС Мюленкамп). Командование группой принял полковник Хофман. Шесть танков «Пантера» из войск СС образовали костяк боевой группы, цель которой была одна: Ковель.

В 16.00 удалось совершить прорыв и пробить широкую брешь. 4-я танковая дивизия прикрыла ее с [300] востока. На следующий день через нее на имевшейся гусеничной технике началась беспрепятственная эвакуация более 2000 раненых. Чтобы обсудить дальнейшие мероприятия через полчаса после удавшегося прорыва на командный пункт генерал-лейтенанта войск СС Гилле прибыли командовавший прорывавшимися войсками генерал-лейтенант фон Заукен и штандартенфюрер СС Мюленкамп. Ковель был деблокирован, но временно до него можно было добраться только с севера. Но уже в следующие дни отдельными атаками из Ковеля были сняты блокирующие позиции противника на западе и на юге.