Овидий Горчаков - По следам подвига

Для становления Веры, для формирования ее характера и нравственного облика было очень важно, что она жила не в какой-нибудь тихой заводи, а в кипучем, строящемся, молодом рабочем городе. Гимнастика, лыжи, коньки — все ее увлекало. Читала она запоем, но без разбору, потому что все ей было интересно. Ей повезло в ранней юности с дружбой и товариществом, со школьными подругами. И с девичьей любовью повезло — одна она была у нее и на всю жизнь.

Искатели-следопыты дружины имени Веры Волошиной связались со многими школьными друзьями замечательной разведчицы, попросили рассказать их о том, какой была Вера в школе. В музее экспонируется несколько интересных писем, восстанавливающих облик юной Веры.

Вот что пишет, например, Верина подруга Татьяна Бочкарева из Кемерова: «С Верой я училась с третьего класса. Из всех девочек, с которыми я училась, Вера оставила самое лучшее впечатление о себе. С товарищами Вера вела себя просто, вежливо, не задавалась, хотя Вера выделялась всесторонним развитием, хорошо училась. У меня сохранилась фотография седьмого класса 1934 года, на которой мы сняты как ударницы учебы… Вера хорошо ходила на лыжах, каталась на коньках, за что ее не раз отмечали в школе. Она хорошо рисовала, была художественным оформителем школьного журнала… Вера была вожатой пионерского отряда, редактором газеты, членом литературного кружка. Мне это памятно потому, что я в 8-м, 9-м и 10-м классах неоднократно избиралась комсоргом. Вера была деловой, очень настойчивой девушкой. Она всегда была верна своему слову, даже в мелких вроде бы делах. Например, в одно время стало модным носить челку, и Вера, Зоя Иванова и я, сидя на уроке в 9-м классе, договорились постричь челку, но на следующий день только Вера пришла в школу с челкой! Она обрезала свои прекрасные косы. Все обступили ее, кто одобрял, кто ругал, называя ее „рыжей“, а Вера задорно улыбалась, синие глаза ее блестели… Порой Вера могла и пошалить, остроумным замечанием на уроке вызвать смех своих товарищей… Чаще всего это случалось на уроках Аркадия Васильевича Мироненко, учителя литературы в 9-м классе, нашего всеобщего любимца…»

В других письмах тоже запечатлены живые черточки Веры. Мы узнаем, что с юных лет Вера любила поэзию Пушкина, Лермонтова, Маяковского, тайком сама сочиняла стихи, отличалась жизнерадостностью, а порой и озорством, была преданным, стойким товарищем, другом, дружбой своей дарила сверстников щедро и безоглядно.

В 1937 году Вера училась в 10-м классе. В одном классе с ней учился парень, с которым Веру связывала не только дружба. Парня звали Юра Двужильный, и был он красив — ничего не скажешь. Хорошей парой были Вера и Юра. Они любили вместе ходить на лыжах в зачарованном сосновом бору, в тайге, вдоль берега Томи. В тайге жгли костер, пели песни. На войне Юрий Двужильный стал капитаном, командиром стрелкового батальона. Еще за финскую кампанию получил орден Красного Знамени. Боевой был командир. И один из тех, на кого равнялась Вера Волошина. Они обещали любить друг друга вечно. Но вечность отмерила их любви обидно малый срок. Юра пережил Веру всего на два с половиной года — пал смертью героя под Могилевом. Посмертно капитану Юрию Двужильному было присвоено звание Героя Советского Союза.

Казалось бы, эка важность — прыгнуть выше всех! Но Верин прыжок на городской эстафете сыграл громадную роль в ее жизни: после окончания десятилетки городской совет спортобщества «Химик» направил ее в Московский центральный ордена Ленина институт физической культуры!

Но в этом институте на улице Казакова Вере не суждено было долго учиться. Подвела ее глупейшая случайность: заболела гриппом, а грипп дал тяжелое осложнение на ноги и на сердце. Пришлось, потеряв год, перейти в другой вуз — в Плехановский институт, хотя профессия экономиста вначале вовсе не привлекала ее.

Однако пришлось заняться товароведением, статистикой, бухгалтерией, экономикой торговли. Впрочем, что бы Вера ни делала, она со своего неизбалованного детства привыкла делать хорошо. И наверняка из нее получился бы прекрасный экономист.

С болезнью сердца она никак не хотела мириться. Назло своей судьбе поступила она, мечтая походить на Раскову, Гризодубову или Полину Осипенко, в Московский аэроклуб имени Чкалова. Скорее всего, Вера поступила в аэроклуб и стала прыгать с парашютом потому, что и в аэроклуб пошел и с парашютом прыгал Юра — Юра Двужильный, парень, которого она любила. Прыгала она с парашютом в Тушине, училась летать на «У-2». Но ни аэроклуб, ни новый институт не суждено было ей окончить.

Надвигалась война. И Вера прекрасно это понимала и даже хотела, страстно хотела стать бойцом. Недаром училась она стрелять из винтовки, револьвера, пулемета «максим», не случайно стала водить мотоцикл.

Вера неплохо играла на гитаре, но больше любила петь «По долинам и по взгорьям», чем «Васильки» или «Ах, зачем эта ночь…».

Крепко подружилась она в институте с Ниной Цалит, ездила летом с подругой к ее родным в Завидово, а потом, весной 1941 года, добилась совместной поездки на производственную практику в Загорск.

История всегда интересовала Веру, и она не уставала бродить по древней Троице-Сергиевской лавре, превращенной в антирелигиозный музей, ходила даже смотреть «святые мощи» Сергия Радонежского. Говорят, они были вскрыты в 1919 году, когда родилась Вера, — и оказались лишь ворохом костей, тряпья и ваты. Подумать только! Лавра основана в 1337 году. Какая немыслимая старина! Лавра — замечательный культурный памятник средневековой России, к которой у Веры пробудила большой интерес книга «Князь Серебряный». А мученики и страстотерпцы Андрея Рублева? Нет, Загорск — просто чудо!..

В Кемерове, в этом устремленном в будущее городе-стройке, Вера прониклась любовью к советской нови, в Загорске же она подпала под влияние русской старины. Она и прежде любила романы об этой самой старине, но седую Русь по-настоящему полюбила именно в Загорске. Как было не забиться ее сердцу, когда она узнала, что в 1380 году в этот монастырь приезжал перед Куликовской битвой князь Дмитрий Донской! Какие страсти разгорались здесь, под этими древними шатрами, в борьбе за великокняжеский престол. Как было не ощутить трепет, узнав, что в белокаменном главном соборе монастыря крестил Василий III своего сына, который вырос и стал Иваном Грозным! А разве можно спокойно слушать рассказ о шестимесячной обороне крепости-монастыря посадскими людьми, которые сожгли дворы и укрылись за этими могучими стенами, за грозными бойницами от войск Лжедмитрия II! Из этих ворот текли дружины народного ополчения Кузьмы Минина и Пожарского, поклявшихся спасти родную Русь. Вот в этих хоромах укрывался юный Петр, гонимый ненавистью бояр и стрельцов.