Николас Шэффнер - Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

Как бы там ни было, пластинка «вывела» их на молодого продюсера Джонатана Кинга (Jonathan King), имевшего хорошие связи на Decca Records и бывшего автора хита «Everyone's Gone To The Moon». Под руководством Кинга в лондонской Regent Studios на пленке был зафиксирован их предполагаемый дебют на Decca с песней дуэта SAM & DAVE «You Don't Know What I Know» и номером Отиса Реддинга (Otis Redding) «That's How Strong My Love Is». Незадолго до ее появления произошло нечто непредвиденное, настоящий кошмар для английской группы, играющей ритм-энд-блюзовые хиты: оригинальную версию композиции дуэта «открыли» для себя влиятельные пиратские радиостанции Великобритании и как бы «простимулировали» издание на сингле именно ЭТОГО варианта. Таким образом, обработка группы JOKERS WILD была объявлена мертворожденной еще до своего официального появления на свет. Для ДЖОКЕРОВ раз и навсегда исчезла возможность прорваться на вершины. А ведь такая возможность дается судьбой один раз… Музыканты остались не у дел.

Если бы не эта маленькая печальная комедия ошибок, сюжетная линия этой книги могла бы стать совершенно другой. Почти двадцать лет спустя Гилмор признался Велэму, что он убежден: в тех же условиях он все-таки мог добиться с JOKERS WILD такого же успеха, как ПИНК ФЛОЙД. «Но, — при этом быстро добавил он, — это была бы совершенно иная группа».

В то время как Гилмор с JOKERS WILD оставались «героями» для поклонников местной кембриджской сцены вроде Тима Ренвика, Уотерс — а потом и Барретт — отправился на учебу в Лондон, чтобы попытать счастья в качестве архитектора и художника (соответственно). В Политехническом колледже на Риджент-стрит купивший гитару и ставший поклонником THE ROLLING STONES Уотерс случайно встретился с будущими студентами того же факультета — Риком Райтом и Ником Мейсоном, которые снимали квартиру в Хайгейте и хотели организовать свою группу.

Ричард Уильям Райт (Richard William Wright), родившийся в Лондоне 28 июля 1945 года (сын Бриди и Сэдри) попал в Политехнический колледж после подготовительной школы в Хабердэшерз. Там он провел не один день в мучительных раздумьях — на какую же стезю ему ступить. «Тогда, — вспоминает Рик, — преподаватели, готовящие нас к выбору профессии, сказали: «Почему бы тебе не попробовать заняться архитектурой?». К моему удивлению, меня приняли. И слава Богу, ибо там я встретил Ника и Роджера. Но я не хотел быть архитектором. Я мечтал стать музыкантом.

«Моей самой сильной любовью был джаз. Единственный раз в жизни, когда я выстоял очередь за билетами, пришелся на выступление Дюка Эллингтона. В ту пору мне было 17 лет».

В то время по стандартам, принятым в 60-х годах, все музыканты ФЛОЙД считались людьми обеспеченными, а Николас Беркли Мейсон (Niculas Berkerley Mason), родившийся в Бирмингаме 27 января 1945 года, тот и вовсе был богат. Единственный сын в семье — как, впрочем, и Рик Райт (все остальные дети были девочками), — он провел детство в особняке на Дауншир-хилл, одной из наиболее роскошных улиц лондонского фешенебельного района Хэмстэд, где его воспитанием занимались Билл и Сэлли Мейсон. Билл Мейсон был известен как ведущий английский режиссер-документалист, снимавший авто- и мотогонки. Он сам был гонщиком-любителем и страстным коллекционером автомобилей редких марок — два последних увлечения унаследовал Ник Мейсон, с детских лет посещавший с отцом «Клуб старых спортивных автомобилей». К дому Мейсонов часто было трудно подъехать из-за снующих скоростных спортивных машин, в том числе и Lotus Elan и Aston-Martin, к моменту объединения с Райтом и Уотерсом принадлежавших Нику. Среди других трофеев молодого Мейсона — шикарный диплом частной школы Frensham Heights, в которой его до сих пор вспоминают как смутьяна и обманщика поистине мирового класса.

И этот, на первый взгляд, испорченный парень относился к занятиям по архитектуре гораздо серьезнее, чем Райт или даже Уотерс, который доводил преподавателей до белого каления своим недовольством «зубрежкой» в колледже. Роджер к тому же принялся просаживать стипендии (покупая музыкальное оборудование), испытав чрезвычайно серьезное разочарование: он понял, что развитие архитектурного стиля Британии в значительной степени обуславливалось экономическими соображениями, нежели эстетическими принципами.

SIGMA 6 — так называлась первая группа, в состав которой входили Уотерс (соло-гитара), Райт (ритм-гитара) и Мейсон (ударные), причем никто из них толком и не представлял себе, как на этих музыкальных инструментах надо играть. Роджер успел почерпнуть максимум знаний из двух занятий в Лондонском Центре по изучению испанской гитары (London's Spanish Guitar Centre), прежде чем он окончательно возненавидел тупую долбежку гамм. Кроме вышеперечисленных приятелей, в ансамбль также входил Клайв Меткаф (Clive Metcalf), игравший на бас-гитаре, а также вокалисты Джульетта Гейл (Juliette Gale) (с которой очень скоро решил поселиться на одной жилплощади наш герой по имени Райт) и Кит Нобл (Keith Noble). Менеджером стал Кен Чэпмен (Ken Chapman), напечатавший визитки со следующим текстом: «S1GMA 6 — для клубов и вечеринок». Чэпмен осчастливил группу и своим собственным материалом, названным желчным Уотерсом «А доводилось ли Вам лицезреть утреннюю розу?» — на мелодию какой-нибудь прелюдии Петра Ильича Чайковского или что-то в этом роде». Ребята только поддакивали и подыгрывали менеджеру, поскольку он был знаком с Джерри Броном (Gerry Bron) — будущим продюсером URIAH НЕЕР и THE BONZO DOG BAND. СИГМУ 6, однако, Брон отверг.

Расставшись с Чэпменом, SIGMA 6 пережила бурный период смены всяческих названий — от THE T-SET и THE MEGADEATHS до THE ARCHITECTURAL ABDABS или SCREAMING ABDABS, или просто ABDABS. Именно под этим последним названием они дали свою рекламу в студенческом журнале «The Regent Street Poly Magazine», назвавшем ABDABS «энергичной поп-группой, которая надеется заявить о себе как о коллективе, исполняющем ритм-энд-блюз». Уотерс в ответ на вопрос о предпочтительности ритм-энд-блюза ответил так: «Ритмически гораздо проще выразить себя в блюзе. Он не требует наличия опыта, а только понимания основных законов».

К этому времени Уотерс переехал в квартиру в Хайгейте, владельцем которой оказался Майк Леонард (Mike Leonard), преподаватель художественного колледжа Хорнзи, интересовавшийся синтезом музыки и световых шоу. Зная привычку кембриджцев выискивать друг друга в большом городе, не приходится удивляться, что двое учившихся играть на гитарах студентов «завелись» и объединили свои усилия в группе Роджера. Одного из них звали Боб Клоуз (Bob Close). Он был их однокашником по Политеху и опытным джазовым гитаристом, попробовавшим свои силы в группе BLUES ANONYMOUS. Другой — Сид Барретт, получивший стипендию в художественном колледже Кэмбервеля.

«С приходом в состав Боба Клоуза, — вспоминает Уотерс, — у нас появился человек, который действительно владел инструментом. Именно тогда мы и определили, кто на чем будет играть. У меня отобрали соло-гитару, дали ритм, а потом и бас. Я ужасно боялся, что в конце концов меня посадят за барабаны».