Гарри Каспаров - Безлимитный поединок

Нам с Карповым предложили подписать официальный документ, в котором мы выражали бы согласие с решением президента. Больше часа меня уламывали подписать эту бумагу, говорили со мной грубо, раздраженно. Но свою подпись под этим «историческим» документом я не поставил!

Было видно, что Карпову не очень хотелось подписывать бумагу, и он сделал это только после того, как Севастьянов, похлопав его по плечу, сказал: «Давай, Толя, подписывай. Это хорошая бумага». При этом Карпов, правда, не забыл добавить условие о своем праве на матч-реванш.

Предоставим теперь слово Рошалю. Спустя четыре года, выступая в Политехническом музее, он поведал следующее:

— А что было за сценой? Карпова, бедного солдата, верного солдата вышестоящих организаций (он не солдат — ну, скажем, полковник или генерал, но он все-таки, так сказать… против каких-то решений партии и правительства не пойдет) уговаривают: «Толя, подпиши, Толя, подпиши… Матч должен быть прекращен: доложили уже. И уже «сверху» сказали: матч прекращен, все. Решение принято. Кампоманесу ничего не будет, а тебе-то…» Толя говорит: «Но при одном условии. Вы должны мне сохранить матч-реванш, потому что цикл предусматривает наличие матч-реванша. Будете ли вы менять — безлимитный, лимитный — это меня не касается. В этом цикле я имею право на матч-реванш. Что бы вы ни делали — матч-реванш должен быть».

Но какой? Все почему-то забывают о том факте, что в случае поражения в безлимитном матче чемпион мира имел право на безлимитный же матч-реванш, о котором в тот момент, наверно, Карпову даже подумать было страшно. Подписав бумагу, он гарантировал себе сохранение титула при ничейном исходе лимитного матча, а на случай неудачи — матч-реванш из тех же 24 партий.

Позже Карпов говорил, что подписал документ, полагая, что я тоже подпишу. Но я уверен: если бы он не хотел прекращения матча, этого не случилось бы. Три года спустя Батуринский напишет: «…я несу моральную ответственность за то, что не смог преодолеть колебания Карпова и убедить его продолжать матч» («Советский спорт», 28 января 1988). К тому же, как впоследствии стало известно, уже через несколько часов после закрытия матча тот же Батуринский по поручению Карпова передал Кампоманесу официальные предложения по организации нового матча в сентябре 1985 года…

И еще одно важное свидетельство «с той стороны». Вот слова Рошаля из фильма «Тринадцатый»: «Карпов, как чемпион мира, всесильный в то время чемпион мира, ведущий в счете, мог стукнуть кулаком и сказать: «Прекратить!» (то есть прекратить прекращать матч! — Г.К. ). Но он этого не сделал».

Перекликается с этими словами и мнение, высказанное югославским гроссмейстером Бориславом Ивковым в газете «Борба» в марте 1985 года: «Карпов, ведя в счете, согласился с тем, что матч будет окончен так, как есть — значит, это решение ему выгодно, нужно… Кампоманес, попав под сильнейшее влияние Карпова, делал все, чтобы преградить дорогу Каспарову. В их матче, пока Карпов убедительно вел в счете, Кампоманеса не очень занимал тот факт, что матч слишком долог, негуманен, изматывающ. Лишь когда Каспаров начал выигрывать, Кампоманес пришел к выводу, что матч вреден… Каспаров хотел доиграть, чтобы стать чемпионом мира, в то время как всего одно поражение возвращало его назад, в претенденты. Но если бы Карпов верил, что сможет выиграть ту одну-единственную партию, матч не был бы прекращен решением президента!»

Все это, однако, не помешало Карпову выступить через три года в своем журнале («64—Шахматное обозрение» № 9, 1988) со следующим заявлением, рассчитанным на явную неосведомленность читателей: «…По поводу прекращения матча 1985 года в Москве хочу привести только одно не публиковавшееся в советской печати заявление руководителя делегации Каспарова. Мамедов от имени Каспарова заявляет: «Каспаров не хочет продолжать матч. Каспаров согласен с решением президента ФИДЕ считать матч оконченным. Каспаров готов играть новый матч в сентябре. Москва, 25 февраля 1985 года».

Официального протеста Каспаров не подавал. Правда, перед журналистами была разыграна полная драматизма сцена, но когда после этого встал вопрос о возобновлении матча, после недельного раздумья было сделано напечатанное выше заявление. Да это и понятно: ведь Каспаров спасал матч, в котором я вел с перевесом в два очка.

Но сейчас я даже не об этом. Каспаров, как видим, согласился с решением президента ФИДЕ считать матч оконченным и потерял, таким образом, моральное право на свои последующие недопустимо резкие выпады».

В ответ на это заявление Мамедов написал письмо в редакцию журнала «64», в котором поведал о том, что же тогда происходило в действительности (№ 20, 1988): «…24 февраля глубокой ночью мне позвонил из Югославии главный арбитр матча С. Глигорич и сказал, что Ф. Кампоманес хочет узнать реакцию Г. Каспарова на предложение А. Карпова возобновить матч. Нам стало ясно, что в случае согласия возникнет желанный длительный перерыв, так как судьи и тренеры разъехались по домам, и поэтому организация второй половины матча потребовала бы столько времени, сколько было бы необходимо А. Карпову. Именно поэтому и было принято решение сделать следующее заявление…

Такова фактическая картина событий того времени. Акцент в тексте А. Карпова на слове «согласился» по отношению к Г. Каспарову нелеп, потому что 15 февраля 1985 года А. Карпов собственноручно подписал решение президента ФИДЕ о прекращении матча, а Г. Каспаров не сделал этого… И мне пришлось приложить немало усилий, чтобы Г. Каспаров признал сложившуюся ситуацию и подчинился решению — ведь играть было бы не с кем».

Пора, однако, вернуться в зал, где проходит пресс-конференция. Спустя полтора часа Кампоманес, наконец, объявил окончательное решение.

Кампоманес: Это не просто соломонова дилемма, над ней еще и гордиев узел. Чемпион мира согласен с решением президента, а претендент подчиняется решению президента. В ходе встречи я признал правоту чемпиона мира, который настаивал, что заслуживает — и имеет право — на матч-реванш после нового матча. Я признал также настойчивое желание претендента, чтобы условия будущего матча были полностью определены, поскольку он считает, что оставить их в воздухе до решений конгресса ФИДЕ в августе или сентябре — дело не самое подходящее для него. Конгресс ФИДЕ состоится в Граце (Австрия) и закончится прежде, чем матч начнется. Может быть, в день начала матча. Я обязался перед обоими участниками сообщить конгрессу и, добавляю от себя, не только конгрессу, но и руководству всех 122 федераций, входящих в ФИДЕ, что, согласившись с этим решением (что касается чемпиона мира) и подчинившись ему (что касается претендента), они полностью высказали все, что думают по этому вопросу. Благодарю за внимание.