Джон Толкин - Джон Р. Р. Толкин. Письма

Филология, по всей видимости, уже не внушает этим студентам былого ужаса при том, что таинственности нисколько не утратила. Организован активный дискуссионный класс, по образцу, скорее, привычному для литературоведческих факультетов, нежели для лингвистических; класс приносит свои плоды в дружеском соперничестве и открытых дебатах с соответствующим литературоведческим объединением. Создан «Клуб викингов» — силами студентов, уже прослушавших курс по древнеисландскому и слушающих такой курс сейчас; можно рассчитывать, что клуб продолжит свою деятельность независимо от преподавательского состава. Древнеисландский стал объектом особого внимания; обычно он дает результаты более высокие, нежели остальные специальные предметы; этот язык изучают на протяжении двух лет, почти столь же подробно, как англосаксонский…..

Большой объем учебной и административной работы, сопряженный с моей должностью, в придачу к участию в общем руководстве расширяющимся факультетом, а в последнее время — еще и обязанности члена сената {7} в особенно трудный момент для университетской политики стали для меня серьезным препятствием в том, что касается подготовки публикаций. Тем не менее прилагаю отдельный список того, что я все же успел сделать. Если мне посчастливится быть избранным на должность Ролинсона и Бозуорта, я буду стремиться как можно полнее использовать возможности, предоставляемые ею для научной работы, содействовать, насколько хватит сил, сближению лингвистики и литературоведения, противостояние которых, на мой взгляд, вызвано исключительно непониманием и причиняет ущерб обоим, и продолжать поощрять интерес к филологии среди юношества на поле деятельности более обширном и многообещающем.

Засим остаюсь, джентльмены, Вашим покорным слугой, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.

Меня только что известили, что я избран на должность профессора Ролинсона и Бозуорта Оксфордского университета, и я ответил согласием (к работе следует приступить с первого октября), — безусловно, глубоко сожалея о том, что столь внезапно вас покидаю, хотя для меня лично этот нежданный поворот событий — большая удача.

Должность досталась мне так рано лишь из-за внезапного ухода моего предшественника, — я смутно рассчитывал на нечто подобное в будущем куда более отдаленном, однако теперь, после всего, что сделал для меня этот университет (работать в нем было истинным счастьем, пусть пробыл я на факультете и недолго), я боюсь показаться неблагодарным, прося освободить меня от занимаемой должности столь скоро. Уповаю на ваше снисхождение.

Большую часть «Хоббита» Толкин написал в течение первых семи лет работы в должности профессора англосаксонского языка в Оксфорде. К зиме 1932 г. текст уже существовал; именно тогда его прочел К. С. Льюис, хотя на данной стадии в рукописи, по всей видимости, не хватало последних глав и обрывалась она незадолго до гибели дракона Смауга. Со временем эту рукопись прочла Сьюзен Дагналл, выпускница Оксфорда, сотрудница лондонского издательства «Аллен энд Анвин»; она настоятельно посоветовала Толкину закончить повесть и предложить ее к публикации. В письмах № 163, № 257и № 294содержится рассказ самого Толкина о ее участии в судьбе книги, хотя в двух последних письмах ошибочно утверждается, будто Сьюзен Дагналл еще училась в Оксфорде, когда рукопись попала ей в руки. Также см. «Биографию» {8} , стр. 281. 3 октября 1936 г. Толкин отослал законченную рукопись в издательство «Аллен энд Анвин». 5 октября Стэнли Анвин, основатель и директор издательства, ответил, что «рукопись будет немедленно и внимательнейшим образом рассмотрена». Из дальнейшей переписки сохранилось лишь одно письмо, приведенное ниже. Ко времени его написания книгу уже приняли к публикации и Толкин занимался подготовкой карт и иллюстраций.

4 января 1937

Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд

Уважаемая мисс Дагналл,

Карты и т. д. к «Хоббиту».

Извините за задержку столь долгую. Я некоторое время чувствовал себя неважно; а потом все мои домашние, один за другим, свалились с гриппом, принесенным из школы, так что Рождество оказалось безнадежно испорчено. Сам я слег в канун Нового года. Трудно было сделать хоть что-нибудь; боюсь, результаты моих трудов оставляют желать много лучшего. Я перерисовал две вставки: схему, которую надо вклеить (в главу I), и общую карту. Могу лишь надеяться — поскольку умения у меня маловато, равно как и опыта в подготовке подобных материалов для печати, — что они худо-бедно сгодятся. Что до остальных карт, я решил, что они не нужны.

Я перерисовал (как смог) одну-две любительские иллюстрации из «домашнего манускрипта», предположив, что они, возможно, сгодятся на форзац, фронтиспис или куда-нибудь еще. Сдается мне, в целом такие картинки, будь они получше, книгу бы весьма украсили. Но, скорее всего, на данной стадии такое исключается; в любом случае они не то чтобы хороши, да и с технической точки зрения, вероятно, непригодны. Буду весьма признателен, если вы вернете отвергнутые варианты.

Искренне Ваш, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.

В период между 1932 и 1937 гг. Толкин сочинил и проиллюстрировал коротенькую детскую сказку под названием «Мистер Блисс». Подробнее о ней см. «Биографию», стр. 254–255. Книга была показана в издательстве «Аллен энд Анвин» одновременно с представлением «Хоббита». Издатели ответили, что охотно примут рукопись к публикации при условии, что Толкин сократит количество цветов в иллюстрациях.

17 января 1937

Нортмур-Роуд 20, Оксфорд

Глубокоуважаемый сэр!

«Мистер Блисс» благополучно прибыл. Могу лишь сказать, что был крайне удивлен, получив на следующее утро ваше любезное письмо. Я и вообразить не мог, что он стоит таких хлопот. На мой взгляд, эти картинки главным образом доказывают, что рисовать автор не умеет. Но, если ваше издательство всерьез считает, что опубликовать «Блисса» стоит, я попытаюсь упростить иллюстрации и сделать их более пригодными для воспроизведения. Разумеется, мне бы очень помогло, если бы вы и впрямь были так любезны, что заглянули ко мне и дали совет-другой. В настоящий момент я пытаюсь получить грант на «исследования» [12]в придачу к моим повседневным обязанностям, но в ближайшем будущем непременно улучу минутку-другую, тем более что от тяжкого бремени принимать экзамены на ближайшие два года я свободен.

Также я исполнен признательности и приятно изумлен тем, что рисунки к «Хоббиту» тоже могут пойти в дело. Как их лучше воспроизвести и использовать, предоставляю решать вам. Собственно говоря, схема — карта с рунами — предназначалась для вклейки (в сложенном виде) в главу I, напротив первого о ней упоминания («кусок пергамента, весьма смахивающий на карту») ближе к концу главы. Вторая карта «домашнего манускрипта» помещалась в конце, а длинный, узкий рисунок «Мирквуда» [13] — в начале. «Врата эльфийского короля» стояли в конце гл. VIII, «Озерный город» — в гл. X, «Главные врата» — в гл. XI, сразу после рассказа о том, как искатели приключений увидели их впервые: «Им открылся темный, похожий на пещеру проем в огромной стене скал». По зрелом размышлении я осознал, что таким образом все карты и картинки, по местоположению и отсылкам, сосредоточены ближе к концу книги. Ни о каком особом замысле не идет и речи; так вышло только потому, что мне не удалось привести остальные иллюстрации в хоть сколько-нибудь приемлемый вид. Кроме того, мне сказали, будто географические или пейзажные подойдут лучше всего — не говоря уже о том, что ничего другого я рисовать и не умею.