Питер Маас - Исповедь Джо Валачи

Покладистая позиция Костелло все уладила. И, оставшись в живых, он не был больше опасен для Дженовезе.

Покушение, кроме того, привлекло к нему внимание властей в самый неподходящий для этого момент. В то время Костелло подал апелляцию в связи с вынесенным в его отношении приговором по делу об уклонении от уплаты налогов. В госпитале Рузвельта, пока врачи обрабатывали рану Костелло, детектив нашел в кармане его пальто клочок бумаги, вызвавший аршинные заголовки в газетах. На нем были записаны «выигрыши» в 661284 доллара, полученные за неопределенный период времени и являвшиеся процентами от доходов казино в пригородах Нового Орлеана и Лас-Вегасе. Костелло отказался отвечать на вопросы, касавшиеся этих денег. В конце концов его арестовали за неявку в суд, а потом он получил срок за неуплату налогов [24] Квитанции казино, конечно, не были бы обнаружены, воздержись Костелло от посещения госпиталя. Во время интервью для одного из журналов я спросил Костелло, зачем он это сделал, если пуля всего лишь оцарапала его голову. «Ну, я пощупал рану и увидел, что вся моя рука в крови, — был ответ. — Я решил, что пуля осталась в голове». .

Через несколько недель после инцидента с Костелло произошло покушение еще на одного высокопоставленного мафиози, на этот раз удачное. Оно тоже привело к переполоху в «Коза ностре», хотя и по совершенно другим причинам.

Написано очень много разной чепухи о «ритуале», которого придерживается «Коза ностра», казня одного из своих членов. Жертва, независимо от характера совершенного ею преступления, должна быть умерщвлена быстро и неожиданно. Перед расправой ей, кроме того, якобы полагается шикарная трапеза с вином. Пишут также, что, в соответствии с сицилийской традицией, для убийства должен, по возможности, использоваться дробовик. «Конечно, — сказал мне по этому поводу Валачи, — нельзя, чтобы человек догадался, что в него сейчас будут стрелять, иначе он сам в тебя выстрелит. Что касается всего остального, то я об этом в первый раз слышу. В таких делах главное быть осторожным и сделать все возможное, чтобы не допустить срыва».

Днем 17 июня 1957 года был убит шестидесятитрехлетний Фрэнк Скаличе (дон Чич), по словам Валачи, второй человек в «семье» Альберта Анастазия. Смерть настигла его в тот момент, когда он остановился, чтобы рассмотреть витрину овощного магазина в Бронксе, и четыре пули пробили его шею и голову. Выстрелы были сделаны, как указано в протоколе нью-йоркской полиции, «четырьмя неизвестными белыми мужчинами, скрывшимися с места происшествия на автомобиле». Как обычно, свидетелей не нашлось. Бюро по борьбе с наркотиками выдвинуло теорию, согласно которой Скаличе, контролировавший своей железной рукой, помимо всего прочего, строительство в Бронксе, был убит за то, что не отправил груз героина, за который заплатил один из его сообщников.

Истинная причина убийства была раскрыта Валачи и оказалась куда более серьезной. Она касалась так называемых «книг» членства «Коза ностры». «На самом деле это никакие не книги, — поясняет Валачи, — просто мы их так называли». Запись в «книги» была прекращена в начале тридцатых годов. После Второй мировой войны появилось достаточное количество «кандидатов», но официальная запись новых членов в «книги» состоялась только в 1954 году [25] Среди тех, кто был принят в мафию по рекомендации Валачи, оказались его племянник Фиоре Сиано, братья Валачи и Винсент Мауро. Мауро был его любимчиком. «Он часто приходил в бильярдную на углу 108-й улицы и Первой авеню, — вспоминает Валачи. — Мы все там собирались. Винсент показался мне приятным малым, тихим таким. Так что я подружился с Мауро и брал его с собой в центр города — в «Виллидж Инн» и «Голливуд». Тони Бендеру он тоже понравился. Как-то вечером Тони позвонил мне и сказал: «не пудри парню мозги». Но я все равно пытался образумить Винсента, говорил, что у нас паршивая обстановка и ему следует работать в какой-нибудь другой команде. Он меня не послушал, конечно. Винсент так ничего и не получил от Тони. Сейчас он отсиживает пятнадцать лет за наркоту». .

Скаличе стал одним из самых активных вербовщиков. Причина этому обнаружилась со временем. Выяснилось, что Скаличе продавал членство желающим за 50 тысяч, и Анастазия немедленно распорядился его убить. «Мы все обалдели, когда услышали, чем занимается Чич, — вспоминает Валачи. — Ничего подобного в тридцатые годы не было. Фрэнк Скаличе стал первым, кто начал превращать наше дело в коммерцию, и его продолжатели делают это и поныне, можете мне поверить. Они наживаются на нашем деле. Раньше такого не водилось. Ребята платят, так как хотят, чтобы их приняли и считали своими. В старые времена человек должен был делом доказать, что он этого достоин. Да сейчас, если поручить молодым кого-нибудь пришить, половину из них самих перестреляют».

История убийства Скаличе имела продолжение. Его брат, Джозеф Скаличе, возопил о мести, затем понял свою ошибку и стал скрываться. Потом он совершил еще большую ошибку. Анастазия окольными путями довел до сведения Джозефа, что простит его, если тот вернется, и он вернулся. 7 сентября сын Джозефа Сколиче заявил в полицию, что его отец пропал. Больше Джозефа не видели. По рассказам Валачи, он был убит в доме «лейтенанта» Анастазия по имени Венсент Сквилланте, он же Джими Джером. Тело Скаличе было расчленено и вывезено из дома на идеальном для этого транспорте: Сквилланте контролировал сбор и вывоз мусора из нью-йоркских отелей, ресторанов и ночных клубов.

Так случилось, что описанное убийство было последним из совершенных по указанию Анастазия. Хотя Фрэнк Костелло, по-видимому, смирился со своей вынужденной отставкой, «Альберт А.» принялся во всеуслышанье заявлять о намерении начать борьбу за восстановление в правах своих друзей. Рассвирепевший Анастазия был способен заставить нервничать даже Дженовезе. Он и Анастазия отличались только тем, что жестокость первого обычно имела под собой какие-то основания, а жестокость второго — нет.

И тот, и другой при необходимости вносили выгодные им поправки в правила, по которым жила «Коза ностра». В 1951 году, примерно в то время, когда Дженовезе тщательно планировал убийство Вилли Моретти, Анастазия действовал более прямолинейно. Он несколько лет был заместителем босса «семьи» Винсента Мангано, одного из боссов, названных Маранзано после Кастелламмарской войны. Со временем Анастазия надоело находиться на вторых ролях. Мангано внезапно пропал и был в конце концов официально объявлен мертвым. Логическим продолжением стало исчезновение его брата, Филиппа Мангано, чье тело, впрочем, вскоре было найдено на одном из бруклинских пустырей. Несмотря на столь неуклюжую последовательность событий, правящий совет «Коза ностры» смиренно утвердил Анастазия в качестве нового босса «семьи».