Борис Громов - Ограниченный контингент

Справедливости ради нужно сказать, что в первое время данным агентуры нельзя было полностью доверять. В последующем, когда у нас появился опыт широкого применения радиотехнической разведки, мы начали получать более достоверные сведения. В первые годы войны такой возможностью мы не располагали, потому что душманы не использовали радиостанции, которых у них тогда просто не было. Позже мы перехватывали почти все их переговоры и не только понимали содержание радиопередачи, но и засекали местонахождение радиостанции. Данных радиоперехвата оказывалось достаточно для того, чтобы разобраться, в каком районе находятся душманы и какие действия в скором ими будут предприняты, где находятся их главари, кто выдает распоряжения и кто их принимает.

На время «чистки» мы локализовывали непримиримую часть душманов, для того чтобы они не мешали ни нам, ни местной государственной власти. Второй этап проходил очень трудно для нас, хотя, казалось бы, ничего сложного в чем не было.

Замысел заключался в том, что мы внезапно вводили дополнительные подразделения советских войск, которые плотным кольцом окружали весь город, Полностью заблокировать Герат было практически невозможно. Город был как бы опоясан «зеленой зоной». Поэтому нам приходилось делить всю зону на несколько участков и действовать в каждом из них отдельно.

Каждая из таких операций отнимала у нас по две-три недели, а то и по месяцу. Сначала войска 40-й армии окружали Герат по пригородам и никого не выпускали из него. Затем правительственные войска, то есть сами афганцы, «чистили» часть города. После этого мы перебрасывали свои войска в другую часть Герата, не трогая те подразделения, которые стояли на блоке вдоль проходящей через центр города дороги, после чего операция продолжалась.

Обычно вместе с нами в Герате действовала 17-я пехотная дивизия афганской армии. Значительно позже нам пришлось самим увидеть, как эта пехотная дивизия выполняла свою задачу. Интересно было наблюдать ее выход из города. Например, ей ставилась задача пройти по такой-то улице. Следовательно, нужно было проверить дома, подвалы, чердаки, другими словами, все, что находилось на этом участке. Причем афганцы нередко брали с собой даже представителей местной власти, женщин. Когда такая проверка заканчивалась и солдаты правительственных войск выходили на другом конце улицы, то они волокли на себе все, что только можно было поднять и унести: кровати, какие-то узлы и баулы. По сути дела, с их стороны это было узаконенное мародерство.

После завершения первой проверки, когда нам стало понятно, к чему это может привести, мы отказались от участия правительственных войск в подобных операциях. «Чистки», безусловно, в последующем продолжались, но уже несколько по-иному. К проведению таких операций мы стали привлекать военнослужащих МГБ Афганистана, Царандой, а также партийных руководителей. Мы их пропускали через свои блоки непосредственно в город прежде всего с таким расчетом, чтобы они друг за другом следили и, опасаясь наблюдения за собой, не пытались что-то украсть и вынести за наше оцепление. Сначала задуманный нами механизм действовал нормально, но потом все опять пошло по-старому. Чувствуя свою безнаказанность и бесконтрольность, они очень быстро забывали, кто из них партиец, а кто чекист, и продолжали тащить не меньше прежнего.

Понимая, что такую «революционную» экспроприацию остановить невозможно, а действовать в городе самостоятельно советские войска не имели права, мы решили прекратить «чистки» и проводить операции иначе. Командование 5-й мотострелковой дивизии согласовывало с афганцами задачу таким образом, чтобы они из заблокированной части города выводили всех жителей, кроме женщин и детей. Затем мужская часть населения концентрировалась на открытом и хорошо просматриваемом участке местности. В Герате, например, для этих целей использовался стадион. Затем афганцы проверяли каждого жителя района.

На стадионе примерно в пятидесяти метрах один от другого стояли три бронетранспортера. В колонну по одному, без спешки и суеты, все мужчины проходили мимо техники. В каждой из машин, чтобы их никто не видел, сидели так называемые наводчики. Они хорошо знали своих земляков и за определенную плату указывали на тех, кто так или иначе был связан с душманами. Находившиеся рядом офицеры органов безопасности Афганистана фиксировали показания своих помощников.

Нередко сидевшие в бронетранспортерах «наводчики» показывали не только на тех, кто сотрудничал с оппозицией, но и на своих личных врагов. Таким образом они пытались свести счеты со своими соседями, которые им чем-то «насолили». Попытки оговорить невиновных были заранее обречены на неудачу, потому что для определения связанных с душманами было необходимо указать на человека трижды.

С теми, кто не выдержал проверку на лояльность режиму, продолжало самостоятельную работу МГБ Афганистана. Командование дивизии не следило за их дальнейшей судьбой. Но, как правило, через небольшой промежуток времени, когда в Герате проводилась очередная «чистка», мы вновь сталкивались с теми, кого «отфильтровали» три или четыре месяца назад. Я не знаю, как МГБ Афганистана строило свою деятельность. Очевидно, не проводя ни расследования, ни суда, афганские чекисты выпускали задержанных в результате операций на свободу. Они возвращались к себе домой, и все начиналось сначала.

В проведении таких операций для войск Ограниченного контингента особой сложности не было. Но солдатам трудновато было сутками стоять под палящим солнцем. Соблюдая бдительность, можно выдержать один день, второй… Но уже на третьи сутки приходилось принимать меры для поддержания дисциплины. Привлечение подразделений дивизии в подобной форме было для нас не очень желательным. Такие операции имели лишь одно преимущество — мы вообще не несли потери. Если они и были, то причиной являлась только халатность. Например, после трехдневного стояния под жарким солнцем один из солдат разделся и лег позагорать на «броню», подальше от скорпионов и другой экзотики подобного рода. Он погиб от пули снайпера.

В то время когда советские войска находились в Афганистане, в стране практически не было кишлаков, городов и тем более провинций, которые можно было бы считать даже относительно спокойными и безопасными в военном отношении для наших и правительственных войск. Это непосредственно относится и к Кандагару — второму по величине городу Афганистана. В силу своего географического положения этот город для всех лидеров, в том числе и для королей Афганистана, всегда имел очень большое значение. Владея Кандагаром, можно было контролировать всю юго-западную часть страны. В прошлом здесь пересекалось несколько караванных путей, а в наши дни через окрестности Кандагара проходили основные дороги душманов. Город представлял особое стратегическое значение еще и потому, что являлся на южном направлении как бы связующим звеном между Афганистаном, Пакистаном, Ираном и другими странами, расположенными в направлении Персидского залива.