Борис Громов - Ограниченный контингент

Я сел в самолет. Он круто, виток за витком, пошел на набор высоты. Через иллюминатор было видно, как провожавшие стояли на площадке и смотрели, чтобы самолет ушел нормально, без происшествий.

Поднимаясь над Кабулом, я, естественно, никак не мог предположить, что через год я снова, уже в третий раз, вернусь в Афганистан. Тогда я еще не знал, что мне выпадет тяжелая, но почетная миссия — вывести наших людей из Афганистана и тем самым завершить девятилетнее пребывание наших войск в этой стране.

Я прилетел в Москву в начале апреля 1986 года и пробыл в столице несколько дней. Доложил свои выводы и предложения начальнику Генерального штаба маршалу С. Ф. Ахромееву. Он поздравил меня с назначением командующим 28-й армией и разрешил убыть в Минск. Там находился штаб Белорусского военного округа. По существующей традиции я представился командующему войсками БВО генерал-полковнику Валерию Михайловичу Шуралеву и его заместителям, в том числе опытному начальнику штаба округа генерал-лейтенанту Валерию Сергеевичу Соколову.

28-я Гродненская армия считалась одним из лучших соединений в Вооруженных Силах СССР. Она имела богатые боевые традиции. В ее состав входили две танковые и две мотострелковые дивизии, дислоцировавшиеся на границе с Польшей. Поскольку армия находилась на территории Гродненской и Брестской областей, я имел возможность побывать во многих, практически во всех приграничных районах. До сих пор в моей памяти остались самые теплые и хорошие воспоминания о людях Белоруссии.

Перед отъездом в Гродно я, естественно, побывал и в Саратове, где жили мои сыновья. Я очень хотел забрать их с собой, но не представлял, как буду справляться с обязанностями и отца и матери в Белоруссии. Командующий армией, тем более приграничной, должен прежде всего выполнять свои обязанности, а не просто занимать кресло. Работа же предстояла огромная.

Условия для жизни у командующего в Гродно были хорошие. Но о том, чтобы со мной находились Максим и Андрей, не могло быть и речи. Это же мальчишки, они не могли с утра до ночи быть одни. Кто-то должен был о них заботиться — заниматься с ними, учить, кормить, в конце концов. Со службы я приезжал поздно вечером, когда они уже должны спать. Уходил рано утром… Короче, много было всяких сложностей. Летом 1986 года они приезжали ко мне и мы вместе прожили около полутора месяцев. Но оставить сыновей в Гродно я еще не мог.

Время летело быстро. Командовать армией было легко, поскольку это был практически полностью отлаженный механизм. Какие-то проблемы решались быстро, какие-то — с перспективой на будущее. Жизнь шла своим чередом.

Я все чаще замечал, что меня тянет — хочу я того или нет, — опять тянет в Афганистан. Я хотел вернуться туда помимо своей воли. Очень часто я вспоминал 5-ю дивизию, которой командовал, и всех, кто остался в Кабуле.

В январе 1987 года у меня состоялся разговор с маршалом Ахромеевым. Я сказал ему о том, что не возражал бы против третьей командировки в Афганистан. В любом качестве. Я предполагал, что подобные вопросы быстро не решаются, и как-то за делами стал забывать об этом телефонном разговоре с начальником Генштаба. Но уже в апреле мне неожиданно позвонил из Москвы заместитель начальника Генерального штаба генерал В. И. Варенников и сообщил, что, с учетом высказанного несколько месяцев назад пожелания, моя кандидатура рассматривается. Он добавил, что должность мне подбирается с «большим объемом работы».

Я прекрасно знал, что в Афганистане было много должностей с «большим объемом работы». С конца 1984 года 40-й армией командовал генерал В. П. Дубынин. Поскольку срок его командировки истек, я понял, что командующему подыскивается замена. Варенников не сказал об этом ни слова, лишь добавил, что вопрос о назначении будет решен в ближайшие недели.

Генерал-лейтенант Виктор Петрович Дубынин очень хорошо командовал 40-й армией. Я глубоко уважал этого человека, с которым достаточно близко познакомился еще во время учебы в академии Генерального штаба. Очень хорошо мы с ним сработались и во время моей второй командировки в Афганистан.

Честно говоря, я очень обрадовался этому разговору и воспрял духом. В то же время я начал вспоминать всю свою деятельность там, в Афганистане. И в должности командира дивизии, и по линии Генерального штаба во время второго захода. Я снова ощутил порядком забытое чувство опасности. Может быть, даже страх, поскольку нормальный человек отдает себе отчет, что едет не на прогулку. На войне может произойти всякое, тем более на такой, как афганская.

Может быть, подумал я, отказаться, пока не поздно? И так два сына растут практически без отца. Максиму тогда было четырнадцать лет, Андрею — семь. Вместе с тем я знал, что, во всяком случае, в ближайшем будущем не женюсь. Рядом не будет человека, который пойдет со мной дальше по жизни. Не будет женщины, которая возьмет на себя заботу о моих сыновьях и станет им второй матерью. Не может же постоянно продолжаться так, чтобы я служил в одном месте, а дети в это время жили в другом. Они должны быть с отцом, и я должен отвечать за их воспитание. Но в ближайшее время изменить что-то, по-моему, было невозможно. Когда я все это проанализировал и взвесил, дал согласие вернуться в Афганистан. Я еще не знал, что меня уже утвердили на должность командующего 40-й армией.

Вскоре мне предоставили отпуск. Несколько дней я пробыл в Москве и две недели провел вместе с детьми в Саратове. Задолго до окончания отпуска, перед майскими праздниками, я вернулся в Гродно. Совершенно неожиданно для меня 9 мая 1987 года мне присвоили звание генерал-лейтенант. Я сразу понял, что это сделано с перспективой, для того чтобы уже в новом звании я мог вступить в должность командующего 40-й армией. В середине мая мне сообщили, что моя кандидатура окончательно рассмотрена и министром обороны СССР я утвержден на эту должность.

Приказ ожидался со дня на день. До его получения я должен был пройти обычную процедуру при подобных назначениях. В первую очередь мне предстояло побывать на беседе у заместителя министра обороны по кадрам генерала армии Д. Т. Язова. Он недавно сменил на этой должности генерала армии Шкадова, который по возрасту и состоянию здоровья перешел в так называемую «райскую группу».

Генерал Язов сам по себе человек достаточно прямой, поэтому сразу начал с вопроса:

— Чего ты третий раз едешь в Афганистан? У тебя, как ни у кого другого, есть все возможности отказаться. Во-первых, ты уже дважды был там. Во-вторых, у тебя дети без матери.

Но я уже был настроен на поездку в Афганистан, и ничто не могло заставить меня изменить свое решение.