Борис Громов - Ограниченный контингент

Оперативные мероприятия со стороны Ограниченного контингента носили преимущественно упреждающий характер. Мы активно проводили разведку, постоянно следили за передвижениями бандформирований и были в достаточной степени осведомлены об их планах в отношении войсковых колонн 40-й армии. Под контролем держались возможные районы скопления душманов и вероятные места их выхода к основным маршрутам движения воинских частей.

Согласно принятому мною решению, была значительно усилена охрана дорог. Все использовавшиеся войсками коммуникации, помимо имевшихся сторожевых застав и сил боевого охранения, были основательно заблокированы средствами 108-й и 5-й мотострелковых, а также 103-й воздушно-десантной дивизий.

В случае необходимости 40-я армия была готова нанести упреждающий или ответный удар в любом районе Афганистана.

Мы тщательно спланировали действия авиации и артиллерии в зонах повышенной опасности. Вся прилегающая к местам ночного отдыха подразделений территория постоянно подсвечивалась авиацией. Это исключало возможность скрытного приближения душманов.

Одновременно командование Ограниченного контингента готовило к передаче афганской стороне всю сеть военных городков, которые были нами созданы за девять лет. Абсолютное большинство казарм, складов, столовых и других объектов было сделано из сборно-щитовых конструкций. Капитальное строительство в Афганистане военные не вели. Слава Богу, у наших руководителей хватило ума не возводить военные городки из бетона и кирпича.

Решение о безвозмездной передаче афганцам всей инфраструктуры 40-й армии, на мой взгляд, было правильным. После семи-восьми лет эксплуатации деревянные сооружения уже не подлежали разборке.

Руководством провинций были организованы теплые проводы выводимых на родину советских войск. Только в Кабуле, по оценкам афганской стороны, 15, 16 мая и в последующие дни, в зависимости от графика прохождения колонн через столицу, общее количество вышедших на митинги составило более ста тысяч человек. В Джелалабаде, например, с солдатами, сержантами и офицерами прощались более двенадцати тысяч афганцев. По-моему, это говорит о многом.

Большой интерес к выводу войск, и это вполне понятно, проявили известные во всем мире информационные агентства.

В восьмидесятых годах положение в Афганистане волновало очень многих. После подписания Женевских соглашений стала очевидна совершенно новая модель урегулирования конфликтов в странах «третьего мира». Естественно, в такой ситуации общественность интересовали прежде всего практические действия советского военного командования в Афганистане.

Вывод войск освещали более двухсот корреспондентов из Австралии, Италии, Испании, Великобритании, Канады, США, Швеции, Японии, ФРГ и других стран. Вместе с ними работала небольшая, чуть больше десяти человек, группа советских журналистов Гостелерадио, АПН и ТАСС. Они сопровождали наши войска во время движения до Кабула и далее на север. Кстати, очень многие репортеры пытались оказаться в составе колонн и совершить марш вместе с солдатами. Как правило, мы отказывали в этом, потому что в любой момент полк или батальон мог подвергнуться внезапному нападению. Исключение было сделано только для нескольких наших соотечественников. Остальных мы перебрасывали на самолетах в район Хайротана и Термеза, где они освещали пересечение войсками государственной границы. Журналистам мы практически впервые, и они сами это отмечали, дали полную свободу действий. Они имели все возможности для правдивого рассказа о происходящих событиях.

14 мая 1988 года в Кабуле я впервые провел пресс-конференцию. Она вызвала, на мой взгляд, значительный интерес. Это определялось в первую очередь тем, что у журналистов наконец-то появилась возможность задать все интересующие их вопросы напрямую командованию 40-й армии. Затрагивались многие темы — начиная от количества наших потерь в Афганистане и заканчивая перспективами политического урегулирования положения в этой стране. Конечно же, были и «колючие» вопросы. Надеюсь, мои ответы удовлетворили журналистов. Ни в то время, ни сейчас нам нет необходимости скрывать то, чем советские войска занимались в Афганистане.

После вывода советских войск афганскому руководству предстояло самостоятельно решать множество серьезных проблем. Надеяться на подсказки советских специалистов, как это было в течение последних десяти лет, уже не приходилось. Задолго до 15 февраля 1989 года подавляющее большинство наших советников и специалистов должны были покинуть Афганистан. Оставлять их без прикрытия 40-й армии было бы безрассудством.

Руководство Афганистана активно готовилось к изменению военно-политической ситуации в своей стране после вывода советских войск. Не все было просто в этом отношении.

Укомплектованность и техническая оснащенность вооруженных сил Афганистана в конце восьмидесятых годов были довольно высокими. В Кабуле понимали, что, как только советские войска покинут страну, оппозиция кинется в открытый и беспощадный бой с правительственными войсками. Однако вместо принятия мер по повышению морального состояния личного состава, усилению разведывательной и контрразведывательной работы афганское правительство начало, как оно выражалось, «техническое переоснащение вооруженных сил». Другими словами, делалось все возможное для того, чтобы в оставшееся время заполучить от Советского Союза как можно больше. Афганцы настойчиво добивались передачи им, например, новых видов вооружения, которыми в то время располагала только 40-я армия.

В конце 1988 года министерство обороны Афганистана искусственно, то есть только на бумаге, в несколько раз увеличило штатную численность армии. Делая основной упор на низкий уровень оснащенности личного состава своих частей, руководство вооруженных сил постоянно обращалось к нам с просьбами произвести дополнительные поставки техники и оружия, обосновывая такую необходимость значительным увеличением численности своих подразделений. Возникла парадоксальная ситуация: количество поставляемого в Афганистан вооружения росло с каждым днем, а оснащение им армии постоянно снижалось. Наряду с этим значительное количество имевшихся в то время резервов министерства обороны Афганистана не использовалось. Причиной, по словам афганцев, являлось отсутствие квалифицированных младших специалистов.

Огромное количество получаемого вооружения, техники и боеприпасов складировалось. Несмотря на откровенный обман, мы все-таки понимали, что в тот период нам трудно было отказать правительству Афганистана и не дать афганцам всего того, что они требовательно просили.