Нина Бродская - Хулиганка

Вообще, если говорить о том, как в ту пору артисты ездили за границу, то смешнее нельзя было ничего придумать. Все приезжали с полными сумками, набитыми консервами, пакетами со всевозможной снедью, чтобы не тратить деньги на питание, а на суточные купить шмотки.

Как только коллектив мюзик-холла появлялся после спектакля в гостинице, напряжение электричества в сети падало, а порой свет вообще вырубался. Да и как можно было выдержать такое количество электрических приборов?! Поляки все знали, но молчали как Штирлиц. Идешь по коридору и носом чуешь — в этом номере жарят картошку, тут варят суп грибной, там готовят кофе и т. д.

Я фактически не успела запастись необходимыми продуктами, потому что только что приехала из Румынии, но меня постоянно подкармливала чудная Марта Цифринович, а чаще всего мы собирались в номере у великолепных артистов и прекрасных людей — Николая и Рады Волшаниновых. Все время с нами была Люся Гурченко, которая постоянно пыталась меня воспитывать, но из этого ничего не получалось. Там же были тогда и Олег Анофриев, и Афанасий Белов, и Лев Шимелов. А возглавлял Московский мюзик-холл великолепный художественный руководитель, умный и знающий человек, Александр Павлович Конников. Не могу также не вспомнить талантливого балетмейстера Давида Плоткина.

Спектакль сам по себе был очень интересен, со множеством номеров, как я уже отмечала раньше, и даже животные принимали в нем участие. Помню, что на сцену выводили живую лошадь, а Афанасий Белов должен был по сценарию спектакля в этo время произносить монолог. Так вот однажды в Варшаве вывели большого жеребца, который, видимо, от длинной дороги, пока его везли, не удержался и все сделал прямо на сцене во время спектакля. Афанасий Белов от неожиданности забыл весь текст, который должен был произносить.

Я уже говорила, что, возможно, не раз буду возвращаться в своих воспоминаниях к работе в тех или иных коллективах, но разговор, который пойдет сейчас, особый — это разговор о кино, то есть о песнях, которые были записаны мною к кинофильмам, и о людях, которые, разумеется, были главными героями всего происходившего, и, я думаю, что вам будет небезынтересно узнать об этом.

Первый опыт записи песни к кинофильму я приобрела, еще сотрудничая с Я. Френкелем. Об этом уже шла речь. А в то время, когда я работала в оркестре Ю. Саульского, произошло одно примечательное событие в моей жизни.

Это было начало лета, какой именно месяц не помню, но начало. Концерты оркестра проходили в саду «Эрмитаж» — это была очень популярная концертная площадка тех лет, и в перерыве, то есть в антракте, ко мне подошел мужчина и представился: «Я композитор Александр Зацепин, хотел бы, чтобы вы, Нина, записали мою песню к кинофильму». Мы договорились встретиться на киностудии Мосфильм», куда я в назначенный час и приехала. Быстро посмотрев песню, я была готова к записи в киностудии. Несколько раз ко мне подходил Зацепин и говорил: «Нина, пожалуйста, спойте это очень просто. Ведь эту песню будет петь девяти-десятиклассница Наташа Варлей, и если можно, то спойте ее, как вы пели «Любовь-кольцо» Френкеля».

Я не захотела петь именно так, наверное, потому, что не хотела повторяться в другой песне, и еще потому, что пела в ту пору джазовые вещи на английском, на французском, югославском, польском и многих других языках, и мне показалось, что если я спою это как школьница, чего от меня тогда требовали композитор А. Зацепин и режиссер фильма Л. Гайдай, то проявлю себя как самая заурядная певица. Наверное, это все шло от молодости, и думаю, что теперь или даже тогда, будучи старше, я бы такой ошибки не допустила. А песня это была — «Где-то на белом свете, там, где всегда мороз…» из кинофильма «Кавказская пленница». Видимо, А. Зацепин был на меня очень обижен, потому как в следующий фильм «Бриллиантовая рука» меня не пригласили петь. И лишь спустя несколько лет Саша Зацепин предложил мне записать песню к фильму, чему я была очень рада и ошибок, подобных прежней, старалась уже не повторять. А новая песня называлась «С любовью встретиться…» и предназначалась для кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию».

Записывать песни к кинофильмам я очень любила. Композиторы и режиссеры фильмов обычнс рассказывали мне или, говоря точнее, описывали характер персонажа, за которого я должна была петь, а остальное я делала сама в тихой студии, где лишь изредка звучали голоса звукорежиссера или композитора, и чаще всего это были слова: «Иди, послушай» или: «Хорошо». Со своей задачей, надо сказать честно, я справлялась очень быстро и потому одно время бывала на «Мосфильме» довольно часто. Был на «Мосфильме» такой музыкальные редактор Сева Ланисов, так вот он порой в десять вечера позвонит мне и скажет: «Давай приезжай срочно!» — «А как же певица?» — «Она не справилась», — говорит он. Я начинала капризничать, зная заранее, что он будет уговаривать, да и похвалу хотелось услышать в свой адрес. Услышав хвалебные слова да еще: «Кроме тебя никто это не запишет», — я выходила из дому и через некоторое время уже была на месте.

Вспоминается много моментов, связанных с кино. Вот несколько из них. Позвонил мне однажды Саша Градский, которого я знала по записи пластинки Адика Тухманова «Как прекрасен этот мир», где Саша пел очень хорошую песню, и я там тоже пела. Так вот, позвонил Саша Градский и предложил записать его песню. Ну, не совсем песню, а музыкальные фразы или, правильнее будет сказать, музыкальные фрагменты — речитативы. Мне эта идея очень понравилась, и в один из дней я приехала на «Мосфильм», где меня уже ждали Саша Градский и режиссер фильма Андрон Кончаловский. Процесс записи мне показался тогда несложным, да и все, что требовалось от меня, не стоило, на мой взгляд, и выеденного яйца, но А.К. зачастил ко мне в студию, а я, естественно, выражала ему свое неудовольствие — наивная!

Спустя некоторое время, гуляя по «Мосфильму», я увидела объявление о просмотре фильма «Романс о влюбленных» и заглянула туда. Фильм начался, я с нетерпением ожидала того момента, где должна была петь. Вскоре появился этот фрагмент. То, что я услышала, меня поразило и очень сильно обидело. Я понимала, что Саша был заинтересован в том фильме и не мог, очевидно, отстаивать свои позиции, но за что со мной-то так поступили?! В фильме временами звучал голос мой, а временами — другой женщины. Я, конечно, не могу утверждать, да и кому это теперь нужно, но у меня сложилось впечатление, что это был монтаж моего голоса и голоса другой певицы. В титрах я увидела вместо своей ее фамилию. Потратить время, усилия, чего-то ждать и получить вот такой результат, а главное — никто не удосужился хотя бы объяснить, что произошло, и извиниться передо мной.