Николай Харламов - Трудная миссия

Не менее мужественно вела себя и команда советского танкера "Донбасс". Артиллеристы танкера открыли по самолетам прицельный огонь и сбили их с курса. Противник сбросил торпеды поспешно - они прошли мимо целей, под крутым углом, врезавшись в воду.

А вот судьбы двух союзных судов - "Уильям Хупер" и "Нэйварино", получивших в том бою повреждения, оказались печальными. Покинутые командами, они были расстреляны тральщиками капитана 3 ранга Брума. Кстати замечу, что добивание своих судов становилось у англичан чуть ли не правилом. Однако топить судно с дорогим грузом, даже не выяснив как следует размеров его повреждения, не попытавшись спасти,- это не только бессмысленно, но и просто идет вразрез со всеми добрыми морскими традициями.

И дело тут не только в нарушении традиций. По инструкции английского адмиралтейства корабли эскорта должны были топить суда, получившие повреждения от торпед или авиабомб. Во многих же случаях эти суда, имевшие отнюдь не смертельные ранения и остававшиеся на плаву, вполне могли продолжать путь.

Впрочем, команды транспортов, зная об указании адмиралтейства, как правило, и не стремились их спасти. Я вовсе не хочу ставить под сомнение мужество, стойкость и храбрость английских и американских моряков. Подавляющее их большинство вели себя достойно. Просто я еще раз хочу усомниться в правильности решения адмиралтейства добивать поврежденные суда с грузом. Их можно было спасти!

В этом отношении добрый пример показала команда теплохода "Старый большевик", шедшего в составе конвоя "PQ-16". За трое суток она отразила около пятидесяти вражеских атак с воздуха. На судне вспыхнул пожар. Но люди мужественно боролись с огнем, а зенитчики даже сбили вражеский бомбардировщик.

Командир английского эскорта предложил морякам "Старого большевика" покинуть судно и перейти на один из кораблей охранения. В соответствии со все той же злополучной инструкцией он намеревался потопить поврежденный теплоход. Капитан "Старого большевика" И. И. Афанасьев отсигналил: "Мы не собираемся хоронить судно".

Конвой ушел, бросив на произвол судьбы горящее судно, людей, ценные грузы. Однако "Старый большевик" был спасен благодаря мужеству и самоотверженности моряков. Через сутки пожары были потушены, повреждения устранены, и судно снова получило возможность двигаться. Теплоход доставил весь груз в целости и сохранности в порт назначения. Примечательно, что английское адмиралтейство объявило благодарность команде "Старого большевика".

Подвиг "Старого большевика" по достоинству оценило Советское правительство: теплоход был награжден орденом Ленина, а три члена экипажа - капитан И. И. Афанасьев, первый помощник капитана М. П. Петровский и рулевой Б. И. Аказенок - получили Золотую Звезду Героя.

Однако вернемся к конвою "PQ-17". Примерно в то время, когда спасательные суда подбирали моряков с двух транспортов, торпедированных "хейнкелями" и добитых кораблями охранения, из Лондона одна за другой на имя Тови и Гамильтона поступали радиограммы от Дадли Паунда: "Секретно. Весьма срочно. Крейсерам на полной скорости отойти на запад...", "Секретно. Срочно. Ввиду угрозы подводных кораблей конвою рассеяться и следовать в русские порты...", "Секретно. Весьма срочно. Конвою рассредоточиться...". Из этих радиограмм Тови и Гамильтон могли сделать только один вывод: адмиралтейство располагает информацией о намерении немецкого линейного флота во главе с "Тирпицем", который где-то рядом, атаковать конвой.

На самом деле крупные немецкие корабли по-прежнему стояли на якорях в Альтен-фиорде. Более того, немецкое командование почти на сто процентов исключало возможность их использования. Любопытно, что именно в те часы, когда от первого морского лорда поступали панические радиограммы, штаб руководства войной на море в Берлигю готов был полностью отказаться от проведения операции "Найгс мув" и намеревался отвести "Тирпиц" и другие тяжелые корабли из Альтен-фиорда в Нарвик и Тронхейм.

Английский историк Давид Ирвинг в книге "Разгром конвоя "FQ-17" [Ирвинг Д. Разгром конвоя "PQ-17". Пер. с англ. М., 1971.], изданной в 1968 году в Лондоне-и переведенной на русский язык (под редакцией и с предисловием И. Г. Кузнецова), дает подробное описание того самого злополучного часа, который предшествовал преступному (не боюсь этого слова) распоряжению адмирала флота Паунда.

Автор книги пишет, что примерно в 20 часов 30 минут Паунд спустился в бетонированное укрытие за зданием адмиралтейства, так называемую "цитадель". По узкому коридору вместе с сопровождающими его офицерами он прошел в кабинет майора административной службы Дэннинга. ведавшего разведкой действий немецких кораблей.

Паунд спросил Дэннинга, вышел ли "Тиршщ" из Альтен-фиорда. Тот ответил, что если бы "Тиршщ" вышел оттуда, то ему, Дэннингу, наверняка было бы это известно.

"В таком случае можете ли вы с уверенностью сказать, что "Тирпиц" все еще находится в Альтен-фиорде?" - спросил Паунд. Офицер разведки ответил: его разведывательные источники обязаны доносить ему не о том, что линейный корабль стоит на якоре, а о том, вышел ли он в море, пока же не было никаких признаков того, что линейный корабль готовится к выходу в море в течение ближайших часов.

Затем Паунд снова пересек коридор и вошел в комнату, где находился разведывательный пост центра по слежению за движением подводных лодок противника. Начальник поста капитан 3 ранга Роджер Уинн, как и Дэннинг, был одним мз самых проницательных офицеров разведки всех трех видов вооруженных сил. Он досконально знал все нюансы немецкой стратегии и тактики использования подводных сил.

Уинн доложил Паунду, что подводная обстановка очень серьезная. У начальника поста, как он сам признавал позднее (уже в период расследования), действительно было достаточно данных, из которых вытекало, что для крейсерских сил Гамильтона в Баренцевом море сложилась картина поистине угрожающая. Но речь, как я понимаю, шла об угрозе со стороны подводных лодок.

Как видим, после посещения "цитадели)), описанного Д. Ирвингом на основании тех бесед, которые состоялись в 1963 году с вице-адмиралом Норманом Дэшшпгом и членом верховного суда Уинном, у Паунда не было достаточных оснований для отправкп первой радиограммы на отвод крей(еров на запад, да еще с грифом "Весьма срочно". Никакой срочности в отводе крейсерских сил Гамильтона не было, тем более что запас топлива на кораблях сохранялся.

Паунд боялся "Тирпипа". Он опросил по очереди всех присутствующих в его кабинете офицеров, что они предлагают, чтобы избежать разгрома конвоя немецкими крупными кораблями. Все опрошенные, кроме заместителя начальника морского штаба адмирала Мура, высказались против рассредоточения конвоя. Они считали, что делать это преждевременно. Тем не менее Дадли Паунд собственноручно написал радиограмму, приказывавшую конвою "рассеяться и следовать в русские порты".