Николай Харламов - Трудная миссия

Между тем военные события на Волге развивались стремительно. 23 ноября войска Донского и Сталинградского фронтов соединились в районе Калача, и 330-тысячная группировка врага, состоявшая из отборных частей и соединений, была взята в железные клещи.

Теперь на приемах и коктейль-парти только и разговоров было об окружении армии Паулюса. На одном из приемов ко мне подошел Ллойд Джордж:

- Да, адмирал, - сказал он, - теперь я воочию вижу, что счастье Гитлера начало катиться к закату. Ваши генералы научились переигрывать немецких.

Но многие в Англии сомневались в успехе нашего контрнаступления.

- Вот посмотрите, Гитлер этого не допустит. Он бросит все силы, чтобы вызволить Паулюса из кольца.

Как известно, Гитлер действительно предпринял такую попытку. Но созданная им группа армий "Дон" под командованием фельдмаршала Э. Манппейна, начав наступление 12 декабря со стороны Котелышково, потерпела неудачу.

Крышка котла захлопнулась - и отныне навсегда. Это стало ясно даже заскорузлым скептикам.

Где-то в конце января 1943 года, когда части Краской Армия добивали остатки окруженной группировки, мне снова пришлось быть в имперском генеральном штабе. На сей раз Аллен Брук встретил меня приветливо. Разговор, конечно, тут же зашел о котле.

- Да, адмирал, - заявил Аллен Брук, - вы были правы. Блестящая операция! Ваша армия каждый день приносит радостные известия. Но согласитесь, что и наши войска действуют в Северной Африке неплохо.

Мне не оставалось ничего, как вежливо кивнуть, хотя про себя я думал: "Эх, генерал! Неужели вы можете сравнивать два таких различных по масштабам события, как Сталинград и Эль-Аламейн?"

Впрочем, склонность преувеличивать значение победы 8-й английской армии в Северной Африке имел не только Аллен Брук. И в английской прессе, и в парламенте, и среди военных кругов раздавались восторженные голоса. Командующий 8-й армией Монтгомери был объявлен чуть ли не национальным героем. Восторг этот можно было понять:

после серии почти трехлетних неудач на суше и на море англичане нанесли поражение немецко-итальянским войскам.

И теперь с удовольствием смаковали плоды этой победы.

Новый, 1943 год советская колония в Лондоне встречала в приподнятом настроении. И хотя мы прекрасно понимали, чю до окончательной победы еще далеко, что война еще потребует огромных жертв, теперь было очевидно: Гитлеру уже никогда не оправиться от того страшного удара, который нанесла ему Красная Армия под Сталинградом.

Советские люди в Лондоне стали популярными как никогда. К нам поступали поздравительные телеграммы, при ходили целые делегации, чтобы выразить свое восхищение мужеством и стойкостью солдат и командиров Красной Армии. Газеты посвящали битве на Волге целые полосы; на все лады расхваливался и русский солдат, и русский народ, и его обычаи и нравы. Во всем чувствовалась доброжелательность англичан.

Как-то один из наших сотрудников приехал в Манчестер, чтобы принять изготовленные аккумуляторные батареи для подводных лодок. Остановился в гостинице "Центральной".

Рано утром он спустился в кафе позавтракать. За соседним столом сидел пожилой человек, судя по всему бизнесмен, и все время посматривал на сотрудника миссии. Пристально, с большим интересом.

Из кафе они вышли почти вместе. И случайно оказались у одного лифта. Когда зажглось табло и дверцы открылись, незнакомец вроде бы заколебался, медлил с посадкой. Но в последний момент буквально впрыгнул в лифт.

- Извините, сэр, - взволнованно проговорил он. - Не подумайте чего-нибудь плохого. Меня зовут Гарольд Хейг, Я директор завода медицинских инструментов.

В свою очередь представился и сотрудник миссии.

- Сэр, простите меня за навязчивость, - продолжал Хейг. - Прошу поверить в мою искренность. Я с волнением слежу за борьбой русского народа. Я восхищаюсь им. Поверьте мне. Сталинградская битва - это феноменально! Нет, нет, вы, русские, сами даже не представляете, что вы сделали для Европы!

Наш сотрудник не сразу понял, к чему клонит этот "русофил". В те дни их было много, и далеко не каждый преследовал бескорыстные цели. Но, когда они расположились в холле и поговорили, все выяснилось. На заводе у мистера Хейга скопилось много медицинских инструментов.

Правда, с небольшим дефектом. По этой причине они не были приняты министерством снабжения. Мистер Хейг хотел бы передать все это безвозмездно Красной Армии. Если, конечно, это может пригодиться.

- Это моя посильная помощь, сэр. Это все, что я могу сделать.

Поблагодарив Хейга, сотрудник миссии сказал, что он переговорит с послом И. М. Майским. Они обменялись визитными карточками.

Через неделю мистер Хейг посетил посольство и привез в грузовике несколько ящиков с медицинскими инструментами.

Как-то я через адмиралтейство организовал поездку группы сотрудников миссии на завод, выпускавший аппаратуру для подводных работ - водолазные костюмы, компрессорные камеры и т. д. Завод этот возглавлял известный английский ученый-подводник мистер Роберт Н. Дэвис.

Мистер Дэвис принял наших сотрудников чрезвычайно радушно. Он провел их по цехам и показал образцы аппаратуры. Среди образцов были автоматические кислородные приборы: они широко применялись английской армией во время войны.

- Хорошо бы нам получить эти приборы, - сказал я инженер-капитану 2 ранга Зиновьеву, когда он доложил о посещении завода и показал подаренную ему Дэвисом книгу "Подводные работы и операции субмарин" с автографом.

- Да, но как?..

И вот по нашей просьбе посол И. М. Майский пригласил мистера Дэвиса на очередной прием. Завязалась дружеская беседа. Англииский гость внимательно следил за успехами Красной Армии и выражал уверенность, что в ближайшее время наша страна добьется коренного перелома в войне.

Дэвис рассказал о своем предприятии и пригласил посетить его в любое удобное время.

В ближайшие дни Майский с женой в сопровождении Зиновьева отправились на завод. В кабинете директора был подан традиционный чай. Хозяин с восхищением говорил о русском солдате. Ну а А. А. Майская, советские гости добрым словом отозвались о приборах, выпускаемых заводом. Тут-то Дэвис и высказал идею о посылке приборов для Красной Армии.

- Я буду считать это своим союзническим долгом! - воскликнул ученый.

Мистер Дэвис нажал кнопку звонка, появился его секретарь, и он отдал ему необходимые распоряжения.

Распрощавшись с директором, посол и сопровождавшие его лица сели в машины. А через день-два с завода выехал "пикап" с инструментами и приборами. С ближайшей оказией они были отправлены в Советский Союз.

С особой помпезностью на сей раз британское правительство отметило 25-летие со дня рождения Красной Армии. Для торжественного заседания был отведен самый большой зал в Лондоне - Альберт-холл. Помню заполненные до отказа ложи и партер. (Как потом сообщали газеты, в зале присутствовало свыше 10 тысяч человек.) Глаза слепило от блеска парадных мундиров, от белоснежных манишек и украшений на обнаженных плечах дам - на заседание пожаловал весь цвет официального Лондона, послы большинства держав, военные атташе и т. д.