Говард Маркс - Господин Ганджубас

— Живет ли здесь кто-нибудь по имени Эмили? — спросил один из полицейских.

— Да, это моя дочь. А что? — Рози была непоколебима.

— Это принадлежит ей? — поинтересовался полицейский, доставая небольшой конверт, адресованный Эмили в Ярнтоне.

Тут до меня дошло. Должно быть, Эмили выкинула письмо в мешок для мусора, в котором лежала обертка от гашиша. Вместо того чтобы отнести полиэтилен на помойку или сжечь, я по дурости выбросил его на обочину. А кто-то нашел. На обертке мои отпечатки, частицы гашиша, а внутри еще письмо, адресованное в мой дом.

— Да, ей. Где вы его взяли?

Рози все так же бровью не вела. Осознавала ли она опасность, которая нам угрожала?

— Оно было вместе с этим, мадам, — пояснил полицейский, показывая полиэтилен.

— Вам он знаком? — спросил второй коп, обращаясь ко всей семье.

— Нет, — ответила моя мать.

— Мы только что приехали из Южного Уэльса, — сообщил мой отец, — откуда мы можем что-нибудь знать? — Он никогда не лебезил перед полицией.

Бабушка продолжала играть с Мифэнви, словно полицейских и не было. Первый коп посмотрел мне прямо в глаза:

— А как насчет вас, сэр? Вы это видели?

— Нет, никогда.

— Ах да, вспомнила! — вмешалась Рози. — На прошлой неделе у нас чинили гидроизоляцию, осталось полно полиэтилена. Кажется, в него были упакованы химикаты, которые использовал мастер.

— Полагаю, его имени и телефона у вас нет, мадам?

— Конечно, есть. Я так и так собиралась ему звонить. Он порядочно схалтурил.

Рози дала полицейским имя и телефон, и они умчались доставать бедолагу мастера. Отговорившись неотложными делами в «Анне-Белинде», я рванул по шоссе М-40 в Лондон, где остановился в гостинице «Блейкз», в Роланд Тарденс, под именем Стивена Мак-Карти.

Я был уверен, что полиция вернется в Ярнтон. Меня преследовали видения Рози в полицейской камере и двух малышек, рыдавших от страха и горя. Мне не составило труда убедить Рози уехать из страны. Вместе с девочками и няней она отправилась на Ибицу и сняла домик в Санта-Эулалии-дель-Рио. Я же остался в «Блейкз».

Решив, что Мак мог бы помочь, я позвонил ему в министерство и договорился о встрече. Он успокоил меня насчет Ярнтона, но попросил переговорить с одним из его начальников. По поводу Ирландии. Я заартачился, решив, что это касается наркобизнеса. Но Мак заверил: его службу не интересует контрабанда марихуаны, зато интересуют ирландские делишки.

Назавтра за обедом в «Геркулесовых столбах», возле площади Сохо, Мак представил меня Дональду, лощеному субъекту с безжалостным лицом.

— Нам известно о ваших контактах с Временной ИРА и цели этих контактов. Хотелось бы, чтобы они продолжились ради получения кое-каких сведений.

— Но в мои планы не входило возобновлять их прямо сейчас.

— Хорошо, когда это произойдет, известите Мак-Миллана.

— Конечно.

Мы с Маком отправились к нему домой в Патни. Выпили по стакану виски в гостиной.

— Говард, это поможет рассеять твои колебания, — сказал Мак, протягивая мне фотографию. На ней был изображен Мак-Канн, внизу значилось его имя.

Забрав у меня снимок, Мак отправился к себе в кабинет позвонить.

У меня не было сомнений, следует ли сообщить Мак-Канну, что его делом занимается МИ-6. Если разведка знает про контрабанду наркотиков, узнают и в ИРА. Его могут казнить. Шаннон накроется. Куда подевались мир и любовь? Контрабанда оружием, «Кровавое воскресенье» 24 24 «Кровавое воскресенье» — расстрел 28 января 1972 г. английскими войсками демонстрации борцов за гражданские права в г. Лондондерри, Северная Ирландия. , смертные казни, перебитые коленные чашечки. Братство вечной любви Эрни куда ближе к традиционным ценностям наркодилера: секс, наркотики, рок-н-ролл, — оно зарабатывает гораздо больше денег. Впредь никакого Мак-Канна. Предупрежу его об опасности, и адью! Хорошо бы свистнуть ту его фотографию, чтобы парень понял: с ним не играют.

Мак вернулся. Я спросил, могу ли позвонить в «Анну-Белинду». Он показал на кабинет. Набирая номер, я блуждал взглядом по книжным полкам. Мое внимание привлек том под названием «Бессознательное». Я снял его с полки, открыл, и на пол выпала фотография Мак-Канна. Мистика! Я воровато сунул снимок в карман.

Довольный собой, я покинул «Блейкз» и порулил в Ярнтон. Отбил телеграмму Рози и, когда та позвонила, сказал, что опасность миновала, можно вернуться. Она ответила, что возвращаться не хочет. На Ибице намного интереснее: солнце, звезды, пляжи и пропасть марихуаны. Прежде чем я окончательно превращусь в богатого себялюбца и растеряю всех друзей, мне следует побывать на Ибице. Только, пожалуйста, ничего из моей гребаной жизни! Она подружилась с замечательными людьми, которые этого не оценят. Я понял, что теряю ее. Я отправился навестить Фэнни Хилл, и у нас завязались тайные отношения. Не менее тайные отношения связывали ее с Реймондом Карром, главой колледжа Святого Антония, филиала ЦРУ в Оксфорде.

Я собрался на Ибицу и зазвал туда Мак-Канна, решив, что остров — удачное место для встречи, нейтральная территория.

— На хрен ты меня сюда притащил, Гоф? Знаешь же, что я занят. Почему не приехал в Ирландию?

— За тобой следит МИ-6.

— А кого это ебёт? Идет война. А у тебя-то что за хрень с МИ-6, ублюдок ты валлийский?

— На них работает мой оксфордский приятель. Они знают, что мы с тобой занимались контрабандой. Если это известно им, то это известно и другим людям, может, ИРА.

Джим побелел:

— Пшёл на хуй! Опять твои гребаные игры. Я показал ему фотографию.

— Ты и Склизкий, я так и думал, что вы гребаные британские агенты. Так и думал. Откуда я могу знать, что ты не подставлял Кида все это время?

— Пораскинь мозгами, Джим.

— Пшёл ты на хуй!

— Все, Джим. На некоторое время больше никаких сделок.

— О'кей, Гоф, но я останусь здесь на Ибице отдохнуть. Приедет моя новая подружка, голландка Сильвия, с моей бывшей, ирландкой Анной. Мы остановимся у тебя.

— Я думал, ты занят, Джим.

Через пару дней дом Рози в Санта-Эулалии превратился в психбольницу. Мак-Канн резвился в постели с Сильвией и Анной, безуспешно подстрекая Рози и няню девочек, Вики, заняться тем же, постоянно притаскивал в дом уйму странных личностей, которых цеплял в барах. Он меня веселил, поэтому я помалкивал. Я позвонил в «Анну-Белинду» и узнал, что должен связаться с Эриком, который в Афинах. Я был в курсе, что Эрик забрал гашиш из Ливана и должен разгрузить его в Италии, где Джонни Мартин снял виллу, чтобы возить туда наркотики и аппаратуру «Трансатлантик саундз». Круто!

Крутого ничего не было. Эрик сказал, что возникла небольшая проблема, я должен сейчас же отправляться в Афины. И тут Рози взорвалась:

— Правильно, брось меня в этом бардаке, который сам же развел! Ты испортил мне отдых. Я же просила... Куда ты едешь?