Говард Маркс - Господин Ганджубас

Со мной связался Мак-Канн: он едет в Нью-Йорк.

— Я даю ужин в ресторане «Элейнз». Придут охрененно важные персоны. Вы с Джуди тоже подгребайте. Я открою тебе путь, Гоф, короткий путь к высоким финансам.

В заведение «Элейнз» на 88-й улице хаживали знаменитые актеры. Мак-Канн сидел во главе стола на десятерых, за которым собрались самые разные люди, включая Факри Амади, возглавлявшего филиал «Херц» в Дубае, Эла Мэлника, яппи с Уолл-стрит, женатого на дочери Мейера Лански, и, к моему величайшему удивлению, Мухаммеда Дуррани. Мак-Канн, очевидно, познакомился с ним через Грэма и склонил на свою сторону. Дуррани представлялся как Майкл — это было одно из имен, которым пользовался наследный принц Афганистана. Его громогласное «рад познакомиться» и выразительная мимика явно указывали, что он не хочет афишировать наши прежние отношения. Меня представили как Говарда ап Оуэна, лидера Уэльской националистической партии. Мак-Канн налил гостям шампанского, продолжая донимать Питера Устинова, сидевшего в одиночестве за соседним столом, приглашениями сыграть с ним в триктрак. Мы с Дуррани договорились встретиться на следующий день в моей квартире. Джуди приготовила ростбиф.

— Только не подумай, Говард, что я веду дела с этим сумасшедшим ирландцем. Шурину понадобился поддельный паспорт, а ирландец единственный, кого можно попросить о такой услуге.

— Я предложил Мухаммеду свою помощь. Он слышал кое-что о моих проблемах, но не придавал особого значения услышанному. Его люди по-прежнему отправляли товар самолетом из Карачи. Рауль занимался этим каждый день. На вопрос, как связаться с пакистанцем и согласится ли он вести со мной дела, Дуррани ответил, что на приличных условиях Рауль всегда готов заниматься бизнесом. Обещал потолковать с ним и договориться о встрече. Он также предложил мне встретиться с Сэмом Ливанцем, который через несколько недель приедет в его дом на Французской Ривьере.

Я позвонил Эрни и поведал о новых возможностях. Тот прилетел в Нью-Йорк первым же самолетом.

— Фантастика! Как скоро они смогут послать?

— Примерно через месяц или около того, Эрни. Я должен подумать.

— Так долго? Ну ладно. Я этим займусь, создам компании. Обстряпаем все, как в Непале. Кстати, ты не можешь помочь в сделках с Бангкоком? Что-то мои ребята зассали летать в Бангкок и обратно с информацией и деньгами. Их вечно достает американская таможня за таиландские печати в паспорте. У тебя есть какие-нибудь люди, с которыми можно работать?

Я позвонил Филипу Спэрроухоку. Через два дня он был в Бангкоке и передал Ричарду Кримболлу сумку с деньгами, которую забрал у Тома Сунде в Гонконге. Фил остался в Бангкоке на пару лет и завел свои дела с Ричардом Кримболлом и другими людьми, причастными к экспорту тайской марихуаны.

Мы с Джуди вылетели из Вашингтона в Париж на «Конкорде», а через несколько дней прибыли в Ниццу. Сняли номер в «Карлтоне», в Каннах. Я позвонил Дуррани и узнал от него, что Мак-Канна, вернувшегося в свой особняк из стекла и дерева на Брунсвик-Бич, в Ванкувере, арестовала канадская конная полиция. Очевидно, у нее имелись доказательства, что никакой он не Джеймс Кеннеди из массачусетской династии, а Джеймс Мак-Канн, беглый преступник, скрывающийся от британского правосудия со времен побега из тюрьмы Крам-лин-Роуд. В освобождении под залог ему было отказано на том основании, что это противоречит интересам общества.

В доме Дуррани в Приморских Альпах я начал переговоры с Сэмом Ливанцем. Он был не прочь получать тридцать пять процентов от оптовой цены в Америке за гашиш, который отправит из Бейрута. Мы разработали систему связи. До начала поставок ливанского гашиша и встречи с Раоулом еще оставалось время. И мы с Джуди, взяв напрокат «мерседес», отправились колесить по Франции. Под конец заехали в Дордонь, где на переделанной под жилье мельнице обитал Патрик Лэйн. Он забросил разведение улиток, которые расползлись как-то ночью, и ему не терпелось вернуться к прежним, более прибыльным занятиям. Я всегда ценил компанию Патрика, как Грэм — его бухгалтерские таланты, и подумал, что он мог бы открыть несколько банковских счетов за границей. Хранение наличности в американских сейфах причиняло некоторые неудобства. Я предложил Патрику поездить по миру — за мой счет — разузнать побольше об офшорных банковских операциях и налоговых гаванях, а может, даже открыть несколько компаний и личных счетов.

Из Дордони мы с Джуди направились на юг и не смогли удержаться от искушения заглянуть в Альби. В центре города стоял собор, величественное сооружение, напоминающее крепость. В нем мы нашли статую Юдифи и усмотрели в этом окончательное подтверждение, что предназначены друг для друга 31 31 По-английски полная форма имени Джуди (Джудит) пишется так же, как и имя ветхозаветной Юдифи (Judith). . Перебрались через Альпы в Милан и после прекрасной ночи в отеле при вилле д'Эсте, в Черноббио, рядом с Комо, пересекли швейцарско-итальянскую границу в Чиассо и поехали вдоль берегов озера Лугано. Остановились в отеле «Сплендид» в Лугано, этом европейском Рио-де-Жанейро. За завтраком в ресторане с видом на озеро Джудит сообщила мне, что беременна. Мы оба были счастливы. Но Джуди не собиралась рожать в Америке. Ей хотелось, чтобы малыш появился на свет в Англии. И поскольку беременным полеты противопоказаны, она подумала поселиться поближе к Лондону. А пока мы решили навестить деревушку на противоположном берегу озера, окаймленном великолепными горами.

Десять минут — и по мосту мы пересекли озеро, проехали ресторан под названием «Ля Романтика», селение, именовавшееся Биссон и натолкнулись на неохраняемый пограничный столб. Поверх надписи «Кампионе-ди-Италия» развевался итальянский флаг. Машины проносились через границу в обоих направлениях, и я поехал дальше. Деревушка представляла собой причудливую смесь старинных и современных построек, и жители ее выглядели весьма состоятельными. По пути нам попалось большое казино. За деревней, где-то через милю, дорога делилась на две. Мы свернули влево, но вскоре были остановлены четверкой японцев-охранников. Правое ответвление заканчивалось теннисным кортом. Дикое, заброшенное место. Мы так и не смогли понять, где находимся—в Италии или в Швейцарии. И вернулись к центру деревни, чтобы отобедать в ресторане «Ля Таверна». Вышколенный официант усадил нас за столик на открытом воздухе. Его английский был столь же безупречен, как и его облик.

— Мы в Италии или Швейцарии? — спросил я.

— Мы принимаем валюту обеих стран, сэр. Любые деньги, любые кредитные карты. Пожалуйста, отведайте наши закуски.

— Но где мы? — упорствовал я.

— В Италии.