Джон Херси - Возлюбивший войну

Подъехал еще один "джип", все мы, офицеры, бросились к нему сквозь сплошную завесу мелкого дождя и, к своему удивлению, обнаружили за рулем самого командира нашей авиагруппы. Мы затолкали в машину рюкзаки, и полковник сказал:

- О мои мальчики! Как мы рады вас видеть!

- Мальчики? Что вы хотите сказать? - спросил Мерроу, поворачивая голову из стороны в сторону. - Не вижу здесь никаких мальчиков.

Полковник Уэлен пропустил его слова мимо ушей; он вообще предпочитал не замечать наглости.

- Нет, вы только посмотрите! - воскликнул он.

Самолет. Ничего особенного - устаревший Б-17Е, окрашенный в защитные цвета и служивший в свое время для учебных целей. Сейчас пригодился и он.

Мерроу немедленно начал жонглировать личным местоимением.

- Я сумел избежать неприятностей, - заявил он. - Вот Хеверстроу чуть не пропустил Исландию; держать расчеты в своей башке он еще может, а вот применять их... Я почти не задержался в Гуз-бей, всего лишь выпил чашку кофе... Я... я...

Полковник выглядел усталым; человек лет двадцати восьми - двадцати девяти, но заросшее щетиной и покрытое глубокими морщинами лицо делало его старше. Он не отличался, по-моему, особой чувствительностью и склонностью к переживаниям и был как-то красиво небрежен. Именно таким человеком я стремился стать все эти месяцы.

Подошел транспортер, на котором обычно перевозилось оружие, и наши сержанты вскарабкались в него.

- Кто-нибудь будет осматривать мою машину? - спросил Мерроу.

С губ полковника сорвалось какое-то мычание, - возможно, оно ознчало смех.

- Вашу машину? Эта "летающая крепость" направляется на модификацию, а как только ее переделают, летать на ней буду я. Ваша машина... Ха!

- А мне чхать. Если потребуется, я соглашусь летать даже на раскладной койке, - пожал плечами Мерроу.

"Раскладная койка" показалась мне вещью соблазнительной; я совершенно измотался. Часть пути я провел, свернувшись клубком под коричневым одеялом на груде мешков и рюкзаков в "теплице" бомбардира, дрожа и пытаясь читать растрепанный экземпляр "Ночного полета", книгу, которую несколько лет назад взял в библиотеке Донкентауна, да так и не вернул, а потом, побывав дома в отпуске, захватил с собой; я читал до тех пор, пока вибрация, рожденная четырьмя моторами "райтциклон", не передалась моим глазам и сетчатка не превратилась в наждачную бумагу, стиравшую слова, так что вместо страницы я видел лишь сплошное квадратное пятно. Тоскливо, тоскливо было там, в высоте, над бескрайним морем, на настоящей войне, казавшейся в дни обучения далекой и нереальной, как в сказке.

Однако Мерроу говорил о нашем полете в таком пренебрежительном тоне, что невольно заставлял думать, будто мы совершили обычный учебный полет над аэродромом Лоури-филд в светло-голубом, как крыло сойки, небе. Энергия и хвастовство Мерроу действовали, как некое тонизирующее и укрепляющее средство. Он заставлял забывать, что на тебе лежит проклятие; оставалось лишь посмеиваться да принимать горделивый вид.

Полковник Уэлен направился к зданию штаба, в двух милях отсюда, и когда мы ехали по заасфальтированной, залитой грязью дороге, дождь внезапно перестал, облака рассеялись, как толпа зрителей после матча, и вскоре в разрывах между ними показались куски голубого неба, а потом перед нами открылась широкая панорама аэродрома Пайк-Райлинг.

Как взволновало меня это зрелище!

Внутри гигантской пятимильной петли рулежной дорожки, обегавшей аэродром, лежал треугольник бетонных взлетно-посадочных полос, каждая в милю длиной, и все это пространство, если не считать внешнего кольца грязи, по которому мы ехали, представляло собой огромный луг, покрытый даже сейчас, в начале марта, манящим ярко-зеленым ковром. Севернее, ближе к площадке, где стоял наш самолет, виднелся лес с оголенными деревьями, нечто похожее на искусственный парк, и часть особняка, где расположился штаб авиационного крыла - "словно банда вельмож, будь они прокляты!", как выразился полковник, не скрывая обычной ненависти строевиков к высшему начальству. Перед нами, к югу от взлетно-посадочных полос, стояло похожее на ящик здание, раскрашенное в камуфляжные цвета и увенчанное застекленной надстройкой и черным кубом цистерны для воды с огромным, футов восьми, номером "79". К нему мы и направлялись. Вокруг командно-диспетчерской вышки, подобно пустым банкам из-под пива, раскинулось несколько бараков "Ниссен", а за вышкой тянулся ряд зданий фабричного типа, - по словам полковника, в них размещались ремонтная и оружейная мастерские и вспомогательные службы.

Отсюда, издали, вид этих зловещих, приземистых построек, казавшихся, как и полковник, утомленными и много испытавшими, наполнял меня нетерпеливым желанием познать, что такое бой, стремлением самому не ударить лицом в грязь и тревожным предчувствием неведомой опасности; все это, вместе взятое, было смутной печалью, причину которой я не мог бы назвать.

Слева от дороги мы увидели какие-то стены без крыш, задрапированные камуфляжными сетками, и ряд насыпей, возведенных, очевидно, над подземными хранилищами, - полевой склад авиационных бомб и боеприпасов, как сообщил полковник, охраняемый скрытыми огневыми точками, шипами колючей проволоки и часовыми, обхватившими самих себя руками, чтобы согреться. Я чувствовал легкий озноб, но другого рода.

К западу за аэродромом, близ железобетонных дотов и полосатых будок часовых у входа на базу, виднелась деревня Бертлек - два ряда домиков из серого камня с соломенными крышами и дымовыми трубами с железными листами над ними - уже одной этой детали было достаточно, чтобы убедиться, что мы действительно находимся в Англии.

Полковник сообщил, что через Бертлек проходило шоссе на Мотфорд-сейдж, в шести милях отсюда, и в Кембридж - в четырнадцати милях. По его словам, Лондон расположен в полутора часах езды на поезде.

До меня донеслись звуки выстрелов.

- Что это? - довольно резко спросил я и тут же подумал, что мой вопрос прозвучал, пожалуй, слишком нервозно.

- Пристреливают пулеметы, - ответил полковник. - У нас там глиняная насыпь высотой с Альпы, а некоторые стрелки едва-едва умудряются попасть в нее... Есть у нас и летающая мишень. Прямо-таки "Охотничий и стрелковый клуб Пайк-Райлинга для джентльменов", а?

Однако Базз не мог допустить, чтобы я отделался так легко.

- Боумен подумал, что на нас напали фрицы!

Все, за исключением полковника, рассмеялись.

В штабе полковник Уэлен передал нас своему заместителю по хоязйственным вопросам, капитану Блейру, волосы которого благоухали дешевым бриллиантином; проверив наши направления, он повез нас к югу от района стоянки и обслуживания самолетов, туда, где, постепенно повышаясь, местность переходила в невысокий лес с надежно укрытыми в нем казармами. Солдаты и сержанты жили в сборных бараках типа "Ниссен", а офицеры - в чуть более удобных стандартных домиках барачного типа из одноместных и двухместных комнат. Здесь же находились амбулатория, стоянка автомашин, офицерский клуб, клуб Красного Креста для рядового состава, две офицерские столовые, навес для демонстрации кинофильмов и большая столовая для нижних чинов.