Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая)

Командира 3-й батареи я нашел в канцелярии — просторной, такой же мрачной комнате, как и приемная командира дивизиона. Большая хрустальная люстра свисала с потолка. Вдоль стены — два дивана, койка, кресло, у окна — стол, посредине — подсвечник внушительных размеров. За столом над книгой сидел лейтенант. Я доложил о прибытии. Лейтенант поднялся, протянул руку, шагнув навстречу.

— Я командир третьей батареи, моя фамилия Величко.—Одежда лейтенанта еще хранила наглаженные утром стрелки. Командирское снаряжение с оружием лежало на нем ладно, подчеркивая внешность лейтенанта: высокий рост, стройную фигуру.— Садитесь, рассказывайте, чем занимались до училища? — Он опустился в кресло и внимательно взглянул на меня.— Впрочем, это праздный вопрос... в школе занимаются уроками... Начинайте с училища.— Лицо лейтенанта уже загорело на летнем солнце. Ему около тридцати лет. Спокойно сосредоточенный взгляд, короткая прическа, которую в то время носил каждый командир. Величко говорил, выделяя окончания фраз.— Стрелял штатным орудием... три боевых стрельбы... в течение всего курса обучения в училище,— повторял он за мной. Затем командир батареи поинтересовался моими знаниями правил стрельбы, статей БУА [3] БУА — боевые уставы артиллерии.— Авт. , параграфов устава внутренней гарнизонной службы, дисциплинарного устава. Далее он стал рассказывать о положении дел в батарее.

— Огневые взводы... расчеты орудий и отделение тяги, отделение боепитания... укомплектованы людьми, вооружением и средствами тяги полностью. На каждый тягач два водителя. Численность личного состава огневых взводов... пятьдесят восемь человек. Во взводе управления... приборы разведки и наблюдения, топопривязки, аппаратура связи полностью в наличии, но вместо четырех автомобилей, положенных по расписанию, на сегодняшний день... один, полуторатонный, едва поднимает имущество. Люди всех пяти отделений взвода... разведки, телефонной и радиосвязи, топографического, отделения связи с пехотой — на лошадях. Боеспособность батареи,— лейтенант сослался на итоги проверки, недавно проведенной штабом дивизиона,— оценена удовлетворительно. По дисциплине, боевой и политической подготовке лучше выглядят огневые взводы. Хуже — отделение средств тяги... причина — недостаток времени — перевод на механическую тягу еще не закончен.— Он взглянул на мои шпоры.— Вы знакомы с мотором? В ближайшие два-три дня нужно закончить подготовку отделения тяги...

Наше училище имеет свой профиль и готовит командиров для артиллерии на конной тяге. Перед выпуском курсантам показали в крытом манеже новые специальные артиллерийские тягачи — два экземпляра.

— Быстроходные... с кузовом СТЗ-НАТИ-5,— подтвердил командир батареи,— предназначены для артиллерийских подразделений и частей в танковых и механизированных дивизиях, которые формируются в нашем Киевском особом военном округе. Значит, вы видели тягачи?

— Курсанты гаубичных батарей нашего дивизиона — второй и третьей,— кажется, даже ездили, наша батарея не успела.

— Знакомство, как говорится, шапочное,— улыбнулся Величко.

— Да, на уровне экскурсанта.

— Не беда, тягач — дело не мудреное, не то, что конь... выездка, кормежка, выводка, уход. Начнем заниматься вместе, нельзя терять времени,— командир батареи обратился к будням.— Дел много— срочных, особо срочных, сверхсрочных. В боевой подготовке артиллерии — теперь уже и нашего калибра — упор перенесен на маневренные действия. Поставлена задача повысить подвижность каждого орудия и батарей в целом. Существенно возросла физическая нагрузка личного состава... Огневые взводы уже начали изучать стрельбу прямой наводкой по движущимся целям.— Величко отметил, что пока еще нет условий, ни имитационных средств, ни оборудования. Принимаются меры, чтобы выйти из положения.— Принимайте огневые взводы... детали обговорим позже. Находчивые люди уже ввели в оборот новое выражение — учебные огневые позиции. Не слышали? Огневые взводы занимаются там «стрельбой»... К исполнению обязанностей приступить с завтрашнего дня.— Лейтенант поднялся, оправил одежду, оружие.—Завтракали? Командный и начальствующий состав дивизиона — на казарменном положении, питается у местных жителей в деревушке, спим здесь, в служебных помещениях... Выбор у нас невелик... а теперь и у вас тоже. Занимайте один из диванов.— Оглядев комнату, он продолжал, размышляя вслух: —...Гарнизон монастыря приведен в боевую готовность, не знаю, сколько продлится состояние боевой тревоги. Объявлена почти две недели назад... Не берусь комментировать этот факт. Это вызвано обстановкой. Чисто официальный вначале разговор принимал непринужденный характер. Меня не заботило ни размещение, ни пища, но вот терминология... В училище слово «обстановка» имело значение условное. Здесь командир батареи вкладывал в него явно иной смысл. Я чувствовал себя достаточно свободно и, соблюдая предписанную уставом форму обращения,спросил:

— Обстановкой частной или обстановкой вообще? Лейтенант, кажется, был недоволен моим вопросом.

— Я ознакомил вас с задачами третьей батареи в части того, что касается старшего на батарее. Все остальное узнаете, когда наступит срок. Любопытство командиру не к лицу... Пойдемте, я представлю вас личному составу огневых взводов. Но вначале осмотрим помещения.

Казарма, точнее спальное помещение 3-й батареи, размещалась в просторной, чисто убранной комнате. Справа в углу — ружейные пирамиды, три секции. Доступ с двух сторон. Никаких замков, никаких решеток и пломб. Зачем замки? Ружейная пирамида — не ящик со сладостями. Дальше койки — в три яруса. Но воинский порядок не страдал от тесноты. Света и воздуха по крайней мере было достаточно. Постели аккуратно заправлены, блестит под ногами паркетный пол.

Дежурный сержант встретил командира батареи рапортом, в строгом соответствии с правилами устава внутренней службы.

— Огневые взводы в районе артиллерийских парков, на занятиях. Взвод управления — на юго-западной окраине села Зимно,— закончил без запинки сержант. Два дневальных, опоясанные лямками противогазов, с подсумками, штыком на ремне застыли возле стола в начале прохода, который разделял помещение на две половины.

Все же лейтенант Величко нашел повод для одного-двух замечаний, впрочем, не очень серьезных. Дневальный бросился устранять недочеты тут же. Но этого не следовало делать. Замечания адресовались старшему — дежурному. Командир батареи посмотрел укоризненно на сержанта, потом перевел взгляд на меня и направился молча к выходу.

Время близилось к полудню. Во дворе было жарко. Два-три командира спешили куда-то, одетые, как того требовало положение воинской части, приведенной в боевую готовность. Миновав КПП, лейтенант Величко пересек дорогу, остановился и начал меня ориентировать.