Борис Грибанов - Фолкнер

Вот в этот старый дом на Баронн-стрит, 204, где помещалась редакция "Дабль диллера", и постучался однажды скромный провинциал из Оксфорда Уильям Фолкнер. Впрочем, для сотрудников редакции он не был незнакомцем — в 1922 году они опубликовали его стихотворение «Портрет», а в январе 1925 года перед самым приездом Фолкнера в Новый Орлеан на страницах "Дабль диллера" появилась весьма благожелательная рецензия на сборник стихотворений Фолкнера "Мраморный фавн". Она принадлежала перу одного из редакторов "Дабль диллера", Джону Макклюру, чьи интересные литературные обзоры во многом определяли лицо журнала, а постоянный литературный раздел в воскресном выпуске новоорлеанской газеты «Таймс-Пикайюн», который вел Макклюр, стал заметным явлением литературной жизни всей Америки.

В своей рецензии на "Мраморного фавна" Макклюр писал, что он уверен, что "Фолкнер еще создаст прекрасные произведения: вскоре он уезжает в Европу".

А Фолкнер вместо Европы оказался в Новом Орлеане. Более того, Джон Макклюр на многие годы стал его близким и надежным другом. Вообще на этот раз Фолкнер, обычно отличавшийся сдержанностью в отношениях с людьми, удивительно легко и просто вошел в эту группу молодых поэтов, прозаиков, критиков и художников, собиравшихся вокруг "Дабль диллера" и живших большей частью в Старом квартале, где обосновалась литературная и художническая богема Нового Орлеана.

Фолкнер поселился в доме номер 624 по Орлеанской аллее, живописной улице, проходящей позади собора Святого Людовика. В том же доме на верхнем этаже жил художник Уильям Спратлинг, преподававший в местном университете архитектуру, с которым Фолкнер подружился. Одним из его друзей стал также Рорк Брадфорд, тогдашний издатель газеты «Таймс-Пикайюн». Они часто подолгу гуляли по набережным и тихим улочкам Нового Орлеана, сиживали в кафе. Их самым излюбленным местом был столик в углу кабаре на Франклин-стрит, у самого канала, где великолепно играл на кларнете негр Джорджия Бой. Раз или два в педелю вся компания собиралась пообедать в каком-нибудь недорогом ресторанчике.

Новые друзья немедленно втянули Фолкнера в свои литературные дела. Уже в январско-февральском номере "Дабль диллера" появилась его статья "О критике", стихотворение "Умирающий гладиатор" и 11 коротких зарисовок, названных им «Новоорлеанцы». Всего за шесть месяцев Фолкнер опубликовал в «Таймс-Пикайюн» 16 подписанных им рассказов и зарисовок, не считая нескольких публикаций в "Дабль диллере". Оплачивались эти материалы по ставкам от 15 до 25 долларов.

Конечно, эти очерки или зарисовки, как бы их ни называть, никакого самостоятельного значения не представляют. Они интересны только в той степени, в какой в них можно высмотреть какие-то темы, волновавшие тогда молодого Фолкнера, какие-то намеки, которые потом получат развитие в его будущих романах.

Характерно прежде всего следующее: для своего первого очерка в «Таймс-Пикайюн» Фолкнер избрал название "Отражения Шартр-стрит", а потом сделал его подзаголовком для большинства своих зарисовок в этой газете. Это был ход иронический. Дело в том, что газета «Таймс-Пикайюн» имела постоянную колонку "Отражения Вашингтона", в которой давался материал о государственных деятелях США, о людях, широко известных всей стране. Пародируя заголовок той колонки, Фолкнер назвал свои зарисовки по имени главной улицы Французского квартала — Шартр-стрит — и сделал своими героями людей совершенно иной категории — людей отверженных или уж, во всяком случае, не респектабельных, — калеку-попрошайку, маклера на бегах, анархиста-динамитчика, владельца маленького ресторана, жокея, бутлегера, старого сапожника, молодого хулигана. Все эти герои Фолкнера враждебны американской жизни. И конечно, характерно, что молодой Фолкнер писал именно о них. Пожалуй, отличительной чертой героев этих зарисовок является их потребность, их жажда в признании, в любви, в человеческом общении, в том, чтобы ощутить свое человеческое достоинство. Эта тема одиночества и обездоленности и стала главной темой зарисовок Фолкнера.

Примечательно, что один из материалов, опубликованных в «Таймс-Пикайюн», который в отличие от других предстает уже законченным рассказом, — «Закат» — повествует о трагической судьбе негра, который собрал деньги, чтобы уехать на родину, в Африку. Он нанимается на судно, курсирующее по Миссисипи, в полной уверенности, что оно доставит его в Африку. Капитан поддерживает в нем эту уверенность. Однако его высаживают на другом берегу Миссисипи, и он, будучи убежден, что он в Африке, начинает отстреливаться от людей, которых принимает за диких зверей джунглей, и погибает.

Уже в конце жизни Фолкнера, когда он выступал перед студентами и преподавателями университета Виргинии, его спросили: "Говорят, вы не слишком интересуетесь тем, что называют "литературными классификациями". Как вас только не называли: натуралистом, традиционалистом, символистом и т. д. Интересно, как вы сами считаете, к какой школе вы принадлежите?" На это Фолкнер ответил: "Я сказал бы так — и я надеюсь, это правда: единственная школа, к которой я принадлежу, к которой я хочу принадлежать, — это школа гуманистов".

Именно эту веру Фолкнер исповедовал всю свою жизнь. Истоки гуманизма проглядываются уже в ранних зарисовках новоорлеанского периода. Здесь можно обнаружить и немало штрихов, черточек, которые потом вырастут в яркие, мощно вылепленные образы, в целые сюжетные линии будущих романов.

Одним из важнейших событий в жизни Фолкнера в этот новоорлеанский период явилось его знакомство с Шервудом Андерсоном. Еще в Оксфорде Фолкнер восхищался произведениями Андерсона, которые давал ему читать Стоуи. В статье, написанной в 1925 году, Фолкнер называет рассказ Андерсона "Я дурак" "лучшим рассказом в Америке". Более всего его поразил глубоко национальный характер всего творчества Шервуда Андерсона. Он писал о том, что Андерсон "американец, и более того, — он со Среднего Запада, от этой земли, он типичный человек из Огайо". Шервуд Андерсон к тому времени был на вершине своей славы — он уже опубликовал такие нашумевшие книги, как "Уайнсбург, Огайо", "Триумф яйца", "Лошади и люди".

И вот Фолкнер узнал, что Шервуд Андерсон живет здесь, в Новом Орлеане. И более того, что Андерсон женат на Элизабет Пралл, на той самой Элизабет Пралл, с которой когда-то познакомил Фолкнера в Нью-Йорке Старк Янг.

"Я отправился нанести ей визит, — вспоминал впоследствии Фолкнер, — не собираясь беспокоить мистера Андерсона, не имея от него приглашения. Я не думал, что встречу его, полагал, что он, наверное, у себя в кабинете работает, но так случилось, что он в этот момент был в комнате, мы разговорились и с самого начала понравились друг другу. Так что это чистый случай привел меня к мисс Пралл, которая была добра ко мне, когда я работал в книжном магазине".