Анатолий Толмачев - Калинин

— Ну что ж, говорите…

В это время снова поднялся Шрейдер с требованием дать ему слово для чрезвычайного сообщения.

— По сведениям, полученным мною, — заявил он, — правительству дано второе предупреждение и через несколько минут открывается стрельба.

Затем Шрейдер предложил немедленно послать делегацию на крейсер «Аврора».

Калинин стоял возле трибуны, наблюдая за тем, как контрреволюционная дума избирает депутацию на «Аврору», в Зимний дворец и в Совет рабочих и солдатских депутатов. Вся процедура выборов заняла не более десяти минут. Последняя бесплодная попытка сделать хоть что-то для спасения обреченного Зимнего!

Когда двери за депутациями закрылись, Калинин: обратился к присутствующим.

— Меня страшно удивило, — сказал он, — заявление целого ряда гласных о том, что вдруг правительство свергается физической силой, силой штыков, что правительство свергается «жандармским путем». Я не знаю, покажите мне хоть какой-нибудь пример в истории, когда бы правительство не свергалось физической силой. Мы свою тактику и раньше не скрывали перед народом. Мы всегда призывали народ и говорили: власть, враждебную народу, можно свергнуть только вооруженным восстанием. И вот, когда пришло время, когда это восстание стало нужным, смешно было бы, чтобы наша партия отказывалась от этого восстания…

В это время раздался пушечный выстрел. «Гласные думы — меньшевики, эсеры, кадеты, — вспоминал позднее Калинин, — поднялись с мест. Слышны крики: «Узурпаторы, узурпаторы!»

Поднялся страшный шум. Они пошли «выручать» правительство, осажденное в Зимнем дворце, а мы — в Петроградский совет приветствовать его от имени революционной части думы».

Вместе с другими членами думы большевиками Михаил Иванович явился вечером 25 октября на II съезд Советов — съезд, принявший величайшие ленинские декреты о мире и о земле.

В разгар заседания могучее «ура» сотрясло здание. Это пришло известие от Подвойского о взятии Зимнего дворца и об аресте членов Временного правительства…

В истории человечества началась новая эра — эра торжества социализма и коммунизма.

Центральная городская дума более чем на две трети состояла из меньшевиков и эсеров. «Сам» городской голова Шрейдер — махровый эсер. Можно ли было надеяться, что такая дума подчинится советской власти, что она без сопротивления сдаст свои позиции?

Уже на второй день после падения Зимнего думские деятели сформировали контрреволюционную буржуазную организацию, которой дали громкое название «Комитет спасения родины и революции». Вокруг «Комитета» засновали подозрительные типы, среди которых Калинин узнавал представителей иностранных посольств. Под прикрытием думы готовился антисоветский мятеж юнкеров.

Двадцать девятого октября юнкера сделали попытку выступить, но благодаря бдительности большевиков мятеж был подавлен в тот же день.

Ослепленное ненавистью к Советам, реакционное большинство думы разрабатывало нелепые, авантюристические планы захвата власти.

Пользуясь большинством, меньшевики и эсеры превратили думу в один из центров контрреволюции в городе. В то же время дума все больше и больше запускала свои повседневные практические дела. Дальше терпеть такое положение было невозможно.

Вскоре Совет Народных Комиссаров принял декрет о роспуске Государственной думы.

В конце ноября состоялись выборы новой городской думы. Среди двухсот избранных гласных оказалось сто восемьдесят восемь большевиков, В числе их был и Михаил Иванович Калинин.

Он уже знал, что Петроградский комитет решил рекомендовать его на пост городского головы.

Настал день, когда Калинин вошел в здание думы рядовым членом, а вышел оттуда городским головой. Избран он был почти единогласно.

Опыт думской работы у Калинина имелся: хоть и немного, но он стоял, во главе Лесновской думы. Но одно дело руководить хозяйством окраинного района, другое — всего Петрограда,

С чего начинать?

А начинать пришлось с борьбы за свои права. Старая управа во{ главе со Шрейдером продолжала заседать.

Первого декабря вместе с заместителем Наркомпрода Дмитрием Захаровичем Мануильским Михаил Иванович направился на Невский, 33 — в думу. Перед дверью зала заседаний управы он на минуту остановился. За стеной был слышен невнятный шум.

Как только Калинин открыл дверь, шум в зале мгновенно смолк. Все головы настороженно повернулись в сторону вошедшего. Михаил Иванович молча рассматривал присутствующих.

Молчание становилось тягостным, и Калинин, сделав зачем-то шаг вперед, сказал, насколько мог, внушительно:

— Господа, я, избранный на основании всеобщего, равного избирательного права петербургским городским головой, прошу вас сложить свои полномочия и оставить помещение.

В напряженной тишине кто-то хихикнул. Затрясся в смехе Шрейдер, загоготали и остальные.

Трудно стоять спокойно перед гогочущим враждебным сборищем. Калинин поначалу даже немного растерялся, но быстро взял себя в руки и, выждав, когда смех слегка затих, проговорил:

— Уважаемые господа, вы рано смеетесь. Пословица говорит: «Хорошо смеяться последнему». А вы засмеялись первыми.

Повернулся и вышел из зала своей легкой походкой,

Кабинет головы был не заперт. Калинин открыл дверь, вошел. Массивный стол, кресло с высокой спинкой, телефонный аппарат — старомодный, с высокой подставкой для трубки. На полу ковер.

Калинин взглянул на свои сапоги, обошел ковер стороной, отодвинул кресло, сел.

Несколько минут сидел молча. Потом поднял трубку, вызвал старшего бухгалтера. Подбирая вежливые выражения, попросил его зайти к нему в кабинет. Старший бухгалтер заявил, что не придет. Калинин рассердился, потребовал, чтобы комендант привел бухгалтера, если нужно, применив и силу. Через две-три минуты растерянный комендант доложил, что «старший бухгалтер отбыли со службы».

На приглашение Калинина не отозвались и другие служащие — Шрейдер выплатил им жалованье за месяц-два вперед. Этот срок казался ему достаточным для того, чтобы советская власть скомпрометировала себя и старые порядки были восстановлены.

Управа опустела. Михаил Иванович ходил по зданию и всюду видел одну и ту же картину: в безлюдных комнатах в беспорядке валялись бумаги. Беспорядок был наведен умышленно: дела были расшиты, многие документы порваны. Саботаж налицо…

Калинин собрал всех, кто остался в управе, — сторожей, истопников, курьеров, мелких чиновников, проживавших в здании думы. Они пришли, пораженные тем, что их вызывает сам голова. А когда поняли, что голова просит их помочь наладить управление городскими делами, с радостью принялись наводить порядок. Дума ожила. Калинин же в это время писал свое первое распоряжение об увольнении с 1 декабря 1917 года всех не явившихся на работу служащих.