Эдвард Бич - Вокруг света под водой (сборник)

Примерно в это время разговор коснулся тех удовольствий, от которых мы давно уже отказались. Кто-то с досадой заметил:

— Вот сейчас время обеда. Эх, выпить бы стаканчик мартини!

Это была как раз та тема, на которую я в течение нескольких минут пытался перевести разговор. По моему тайному знаку в кают-компании появился вестовой с подносом, на котором стояло двенадцать фужеров, наполненных янтарным напитком с зеленой маслиной на дне, проткнутой соломинкой. Это произвело на всех магическое воздействие. Мы все почувствовали запах вермута. Моя затея не была разоблачена до тех пор, пока кто-то не выдержал и не выпил свой фужер холодной, искусно подкрашенной… воды!

Только что поднявшееся у офицеров настроение снова как будто упало. Я так и не понял как следует, была ли моя шутка уместной или нет.

Из вахтенного журнала:

Воскресенье, 8 мая 1960 года. Сегодня последнее воскресенье, которое мы проводим на переходе вокруг света, и, как подсказывает опыт, последнее воскресенье, которое все члены экипажа проводят вместе. Как только мы прибудем в базу, произойдет множество изменений, перемещений: некоторые уволятся, и, конечно, на «Тритон» придут новички.

Понедельник, 9 мая 1960 года. Мы быстро приближаемся к мысу Делавэр, где завтра с рассветом нас встретят вертолеты.

Завтра же мы проведем церемонию вручения шести членам экипажа серебряной эмблемы подводника «Дельфин», означающей, что они признаны квалифицированными подводниками. Им, конечно, пришлось для этого поработать в течение многих неурочных часов и сдать экзамены своим товарищам по плаванию. Получить звание квалифицированного подводника нелегко, и мы не дадим его тому, кто его не заслуживает.

Мы намеревались провести эту церемонию по прибытии в Нью-Лондон, но потом решили, что там у нас будет слишком много дел.

Проходя по Темзе на пути к пирсу в Нью-Лон-доне, мы выстроим экипаж на верхней палубе в соответствии с издавна установившейся традицией. Тянущаяся от носа до кормы шеренга моряков будет одета в объявленную в базе форму одежды. Мы гордимся своим кораблем и хотим, чтобы он выглядел наилучшим образом, несмотря на то что за время трехмесячного плавания краска поблекла и появилось множество царапин.

Вторник, 10 мая 1960 года. 04.30. Всплыли после пребывания в подводном положении в течение 83 суток и 10 часов, пройдя за это время 36014 миль.

До точки рандеву идти еще несколько часов, но, поскольку мы подходим к мелководью у восточного берега Соединенных Штатов, где, не имея эхолота, «Тритон» не может идти в подводном положении, пришлось всплыть.

Длительный исторический переход вокруг света под водой закончился.

Вертолет, снявший меня с «Тритона», приземлился на аккуратно подстриженной зеленой лужайке в десятке метров от южного входа в Белый дом.

После шумной и веселой встречи с президентом Эйзенхауэром и представителями прессы я отправился в Пентагон для доклада министру ВМС. В машине впервые после длительного перерыва я увидел свежую газету. Ее страницы были заполнены кричащими заголовками и сообщениями об американском высотном разведывательном самолете У-2, сбитом над территорией Советского Союза. Озабоченно просматривая газету, я сразу же вспомнил только что состоявшийся короткий разговор с секретарем Белого дома по вопросам печати Хэгерти, который спросил меня:

— Вы слышали что-нибудь об У-два?

— Нет, — ответил я с удивлением. — А что это, новая немецкая подводная лодка?

На лице Хэгерти появилась кривая улыбка:

— Ничего. Скоро вы все узнаете. Слава богу, что вы-то хоть вернулись вовремя.

Сами по себе эти слова для меня ничего не значили, если бы в дополнение к ним я не услышал от одного человека, что из всех мероприятий, которые намечалось провести накануне встречи глав правительств, кругосветное плавание «Тритона» — единственное выполненное мероприятие.

Вот почему плавание «Тритона» было секретным! А я и не знал, что наряду с походом «Тритона» проводились и другие мероприятия. Впрочем, это и не удивительно: перед такой важной встречей, естественно, нужно было запастись не одним козырем.