Иван Якубовский - Земля в огне

Обстановка усложнилась еще и в связи с тем, что оборудованных переправ явно не хватало. Так, на участке Переяслав, Григоровка наша 3-я гвардейская танковая армия имела всего два понтонных моста в Григоровке и западнее Козинцов, рассчитанных для переброски живой силы, автомобилей и артиллерии, и один деревянный свайный низководный - в Козинцах для танков. Но и эти мосты нельзя было использовать. Козинцовский свайный мост был выведен из строя прямым попаданием авиабомб, и до ста метров деревянных конструкций требовали восстановления, а понтонный мост в Григоровке находился в полутора километрах от переднего края, под артиллерийским обстрелом противника. Использование этого моста было небезопасным и к тому же могло демаскировать маневр войск.

П. С. Рыбалко принял решение: разрушенную часть деревянного моста в Козинцах дополнить наплавным понтонным пролетом, а понтонный мост в Григоровке разобрать и за счет него оборудовать паромные переправы. Расчет был такой: используя мост и паромы, в течение двух ночей переправить на левый берег в первую очередь танки сначала 50-го отдельного мотоциклетного полка, 91-й отдельной танковой бригады, 7-го гвардейского танкового корпуса и 9-го механизированного корпуса, а потом - 6-го гвардейского танкового корпуса.

В соответствии с этим расчетом переправа основных сил армии началась в 22 часа 25 октября. В это время с южной окраины Зарубенцев по козинцовскому мосту, названному именем организатора его строительства генерала С. И. Мельникова, пошли боевые машины 91-й отдельной танковой бригады. За полтора часа мы успели переправить 36 танков, однако вскоре мост был поставлен на ремонт. Пришлось ограничиться паромами. К рассвету на противоположный берег были переправлены только танки мотоциклетного полка, нашей бригады, несколько танков 9-го механизированного корпуса и часть автотранспорта.

Переправа войск возобновилась с наступлением сумерек. Густой туман над Днепром способствовал скрытности переправы, но и одновременно уменьшал ее темпы. Были случаи, когда паромы с боевой техникой после 30 - 40-минутного движения по реке приставали к тому же причалу, от которого отошли. Туман держался до утра 27 октября. Когда установилась пасмурная погода с низкой облачностью, снова можно было начать переправу оставшихся танков; на следующий день, рано утром, 3-я гвардейская танковая армия полностью сосредоточилась на восточном берегу Днепра. Соединения и части армии, выйдя на маршруты движения или вблизи их, в районы Борисполь, Рогозов, Ерковцы, Стовпяги, Демьянцы, Воронков, Цыбли, немедленно приступили к подготовке ночного марша.

С 27 октября войска начали марш вдоль восточного берега Днепра на лютежский плацдарм.

Кому приходилось организовывать или наблюдать перегруппировки войск вдоль фронта или подтягивание вторых эшелонов и резервов к линии фронта, тот помнит, как это было сложно. По дорогам в строгом соответствии с заранее разработанным графиком двигалась огромная масса людей, сотни боевых машин, артиллерийских тягачей, походных кухонь. И все должны идти без остановок, чтобы не создавать пробок, которые часто приводили к плачевным результатам. На левом берегу Днепра положение осложнялось еще и тем, что перегруппировка войск производилась в сложных погодных условиях, когда на Украине наступила осенняя распутица. На раскисших грунтовых дорогах вязли машины, повозки, люди. Кругом холод и сырость, а на дорогах ни одного костра - запрещены: рядом линия фронта.

Нелегким был тот путь вдоль днепровского рубежа, который хранил память о тяжелой осени сорок первого. Среди бойцов и командиров, прошедших огненные версты от Волги и Кавказа до Киева, было много и тех, кто помнил то суровое время: ожесточенные бои у Днепра, вынужденное оставление Киева.

Это было одно из драматических событий первых месяцев войны. Тогда, в середине сентября на киевском направлении создалась критическая ситуация. 19 сентября был оставлен Киев. В окружении оказались основные силы Юго-Западного фронта вместе со штабом. Командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос поставил войскам задачу на выход из окружения, но осуществить его тогда не удалось.

В те трудные дни на Украине советские воины проявили исключительное мужество и стойкость. Многие из них погибли героями. Такова была участь тех, кто пал во время шумейковской трагедии, названной по наименованию рощи близ деревни Дрюковщина и села Исковцы Лохвицкого района на Полтавщине. Об этой героической странице нашей военной доблести мне довелось подробнее узнать уже в послевоенные годы.

20 сентября в шумейковской роще приняли неравный бой бойцы и командиры управлений Юго-Западного фронта и 5-й армии, выходившие из окружения. В этой группе насчитывалось около 2000 человек, в том числе 800 командиров и штабных работников. Среди них находились командующий фронтом Герой Советского Союза генерал-полковник М. П. Кирпонос, члены Военного совета фронта М. А. Бурмистенко и дивизионный комиссар Е. П. Рыков, начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков, командующий ВВС фронта генерал-полковник Ф. А. Астахов, командующий 5-й армией генерал-майор М. И. Потапов, члены Военного совета армии дивизионный комиссар М. С. Никитин и бригадный комиссар Е. М. Кальченко, начальник штаба армии генерал-майор Д. С. Писаревский. "Положение наших штабов под Лохвицами было исключительно тяжелым, - вспоминает один из немногих оставшихся в живых участников шумейковского боя бывший порученец члена Военного совета Е. П. Рыкова, ныне подполковник запаса, киевлянин В. С. Жадовский. - У штаба Юго-Западного фронта отсутствовала связь с армиями и главкомом. Более того, никакой связи не было и с группами генералов Баграмяна и Алексеева, которым было приказано обеспечить охрану фронтового и армейского управлений и их переправу через реку Сула в районе Сенча. Вместе с этими группами был и полк охраны тыла фронта полковника Рогатина. В составе полка было до тысячи бойцов. Они сумели пробить кольцо окружения, но, к сожалению, никакой помощи штабу фронта не оказали.

Штабная колонна, втянувшись в рощу Шумейково, в глубокий овраг, оказалась в ловушке. Противник был рядом. Почуяв важную добычу, он следовал по пятам. 20 сентября в полдень над рощей появилась "рама" - вражеский разведывательный самолет. Нам было ясно - боя не избежать. Командиры, штабные работники и красноармейцы, вооруженные пистолетами, винтовками и гранатами, заняли круговую оборону по кромке рощи. Здесь же расположилось несколько бронемашин, противотанковых орудий и счетверенных зенитных пулеметных установок.

Через полчаса противник сделал первый минометный налет по роще. Затем пошли танки, ринулись фашистские автоматчики. Началась кровавая схватка. Гитлеровцам удалось было ворваться в нашу оборону, но мы отбросили их обратно. Последовала вторая вражеская атака. Ее отражение стоило нам больших жертв. Погиб Писаревский. Тяжело контужен и ранен Потапов. Осколком снаряда перебило ногу Кирпоносу. На этот раз он вместе с другими членами Военного совета фронта возглавил контратакующих, идя в их рядах с винтовкой СВТ. Кирпоноса, Потапова и тело Писаревского вынесли на дно оврага и положили на тропу возле родника. А бой продолжался. Часов около семи вечера состоялось последнее совещание Военного совета фронта. Решался вопрос о прорыве кольца окружения. В это время противник предпринял очередной минометный налет и одна из мин разорвалась у родника в центре собравшихся. Многие были убиты. Смертельные раны в грудь и голову получил Кирпонос и через несколько минут скончался. К вечеру погиб секретарь ЦК КП(б)У М. А. Бурмистенко. Ночью во время попытки вырваться из окружения был убит В. И. Тупиков.