Юрий Сенкевич - Путешествие длиною в жизнь

Итак, я провел свои четыре передачи. А. Г. Банников вернулся из отпуска. Я продолжал работать у себя в институте, как вдруг позвонили с телевидения и попросили приехать к Ж.П.Фоминой для какого-то разговора. Что же оказалось? После четырех моих выступлений в качестве ведущего в редакцию пошли письма, где зрители возмущенно спрашивали: почему убрали с экрана Сенкевича? Были там и другие вопросы, из которых следовало, что телезрители хотят, чтобы "Клуб кинопутешествий" вел именно я. Жанна Петровна, сообщив мне об этом, сказала: "Юрий Александрович! Мы бы хотели предложить вам быть у нас постоянным ведущим передачи".

Не могу сказать, что это предложение было для меня неожиданным — в общем-то, я был подготовлен к такому повороту дел. Да и в душе мне самому хотелось бы продолжить то, что я делал в течение месяца, — это было так интересно. И вполне объяснимое, нормальное для человека честолюбие тоже имело место.

И все же ответить сразу на предложение телередакции я не мог — мне надо было поговорить с руководством нашего института: как человек военный, я должен был соблюдать дисциплину. Пришел к директору института О.Г.Газенко и рассказал о предложении телевидения. Он, конечно, видел меня в передаче, даже похвалил, но, узнав, зачем я к нему обратился, спросил: "А как ты будешь теперь все совмещать? Работа в институте, тренировки…"

Мне действительно надо было решить эту непростую задачу — ведь для того, чтобы подготовиться к передаче, мне был необходим еще один свободный день, кроме выходных. Олег Георгиевич своей властью дал разрешение на дополнительный свободный день в неделю, попросив только написать соответствующий рапорт.

Так я начал свою работу на телевидении, которая продолжается и по сей день. Во внутренней жизни большой редакции, где готовились и другие передачи, такие, как "В мире животных", "Очевидное — невероятное", я особенно не участвовал — был только ведущим, внештатным автором. Смена руководства, появление новых редакторов, режиссеров шли своим чередом, почти не отражаясь на моем положении.

Работа и без того была сложная. Особенно трудно приходилось режиссерам, поскольку тогда не было средств электронного монтажа, которые имеются сейчас, и передачу мы записывали долго.

Постепенно я привыкал к новой работе, к своей новой роли. Мне очень много помогала советами наш замечательный диктор и телеведущая Валентина Михайловна Леонтьева. Эту очень умную, талантливую женщину, профессионала высокого класса я считаю своей крестной матерью на телевидении. А своим крестным отцом называю Владимира Ухина.

В то время сами мы ничего не снимали для своей передачи, а пользовались материалами киностудий документальных фильмов или съемками телекорреспондентов. Потом стали приглашать в "Клуб кинопутешествий" интересных людей, побывавших в других странах, в самых разных точках земли, — географов, океанологов, путешественников… Они не просто приходили в студию и рассказывали о том, что видели, но и приносили с собой фильмы, фотографии.

Без ложной скромности могу сказать, что "Клуб кинопутешествий" пользовался неизменным вниманием телезрителей. Выхода передачи в эфир ждали, у нас были многолетние постоянные поклонники. Мы знали об этом из писем, в большом количестве приходивших в редакцию. Для очень многих людей наша передача была окном в большой мир. Ведь тогда с поездками в другие страны были трудности не только финансового свойства: существовали ограничения и идеологические, и организационные, причем не всегда по вине нашей стороны.

Интерес к передаче был не только у телезрителей, но и у коллег-журналистов. Они всё чаще и с большим удовольствием приходили к нам в студию. В "Клубе кинопутешествий" они могли быть уже не политическими обозревателями, журналистами-международниками, а просто рассказчиками, живыми свидетелями того, что видели в тех странах, которые посещали или где работали.

Это были очень интересные люди, я уж не говорю об их высоком профессионализме, который, к сожалению, сейчас исчезает у тележурналистов. У нас на передаче выступал Александр Каверзнев так рано ушедший из жизни, бывали знаток Африки Сергей Кулик, великолепный арабист Фарид Сейфуль-Мулюков, много лет проработавшие в Америке Валентин Зорин, Мэлор Стуруа…

Мэлора Георгиевича я и сейчас считаю самым блистательным среди наших журналистов-международников. Я познакомился с ним еще в Нью-Йорке, когда оказался там с Туром Хейердалом. М.Г.Стуруа работал в те годы корреспондентов газеты "Известия", я читал его материалы, но лично никогда не встречал. И вот я увидел элегантного "не по-нашему" человека, поразившего меня блестящим знанием языка, эрудицией, каким-то особым, я бы сказал, европейским складом мышления.

У него была замечательная способность заканчивать свои выступления вовремя поставленной точкой, удивительно образной, запоминающейся фразой. И именно с этой его способностью у меня связан один эпизод.

Я очень любил приглашать его на передачу, и Мэлор Георгиевич не раз принимал в ней участие. Рассказывал он всегда очень интересно, и всегда это было какое-то открытие, по крайней мере, для меня. В одной из передач он рассказывал о Диснейленде и закончил ее фразой: "Здесь взрослые отводят душу, а дети обретают ее". Ну разве такое могло не врезаться в память?

И вот спустя год или два у нас в программе снова появилась тема Диснейленда. К тому времени я уже побывал там и своими глазами увидел то, о чем так увлекательно рассказывал у нас в студии М.Г.Стуруа. Я провел в Диснейленде целый день и ушел оттуда в полном восторге. И лишний раз убедился в том, как точно охарактеризовал Стуруа это сказочное место. Всплыла из памяти его удивительно емкая фраза.

Когда я на передаче предварял показ киноматериала о Диснейленде, то "выдал" в эфир блестящую характеристику этого "рая для детей", данную когда-то Мэлором Георгиевичем, поскольку она была уникальна по своему приближению к истине. Передача вышла, а через несколько дней раздался звонок:

— Юрий Александрович! Получается, что вы там у себя занимаетесь плагиатом? Наверное, подняли старые папочки, посмотрели тогдашнюю "подводку" Мэлора Георгиевича, а самого решили не приглашать… Решили, что на этот раз справитесь сами? А вместе с тем…

— Даю слово, что никакой папочки я не поднимал…

— Не может этого быть! Что-то не верится.

— Просто я запомнил вашу замечательную фразу.

— Вы не могли ее запомнить с такой точностью! Что, у вас такая память?

— Я действительно хорошо ее запомнил.

— Все равно как-то не верится!

— Сейчас докажу. Помните свое выступление у нас, когда вы рассказывали о родео, о ковбоях?

— Хорошо помню.