Карл Кунов - Свинцовый ливень Восточного фронта
- Название:Свинцовый ливень Восточного фронта
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Яуза-пресс
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9955-0060-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Карл Кунов - Свинцовый ливень Восточного фронта краткое содержание
Когда в 1928 году юный Карл фон Кунов завербовался в Рейхсвер, он не мог даже вообразить финала своей военной карьеры. Срок действия его 12-летнего контракта истекал осенью 39-го — однако демобилизации молодому Spieβ'у (фельдфебелю) пришлось ждать еще долгих пять лет: фон Кунов прошел через четыре фронта, участвовал в Польской и Французской кампаниях, готовился к десанту на Британские острова и воевал против союзников в Западной Европе. Но самыми трудными, самыми страшными и кровавыми были три года на Восточном фронте. В 1941 году дивизии, в которых ему довелось служить, наступали в Молдавии и проламывали «Линию Сталина» на Украине, в 42-м — рвались на Кавказ и бежали оттуда, в 43-м — истекали кровью на Миуссе и Днепре… Обо всем этом, об увиденном и пережитом фон Кунов рассказал в своих уникальных мемуарах, особенно ценных потому, что автор, поднявшийся от комвзвода до командира полка, видел войну и с передовой, и из тыловых штабов, знал и «солдатскую», и «генеральскую» правду и лучше других понимал, чего стоят жизнь и смерть на Восточном фронте.
Свинцовый ливень Восточного фронта - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В таких вопросах солдаты на линии фронта должны были действовать на свой страх и риск. Гиммлер сидел в своем штабе в Триберге. Почему нужно было подсовывать ему под нос то, что кто-то намеревался сделать на несколько сотен километров далее на запад, а именно выполнить простой гуманный поступок — защитить подвергаемых опасности гражданских лиц? История моей дивизии говорит, что немедленно после принятия мною моих обязанностей командующего, не спрашивая никого, я послал французскую медсестру на велосипеде, чтобы она обратилась к французскому командующему наших алжирских противников с просьбой прекратить огонь на определенное время так, чтобы можно было доставить бакалею. На это время мы предложили воздерживаться от любой враждебной деятельности. Я также предложил передать обитателей приюта и дома престарелых на главной улице. Добрая медсестра выполнила ее обязанности по своему обычаю и возвратилась с положительным ответом, как и ожидалось. Соблюдались интервалы прекращения огня, и все военные действия останавливались. Я уверен, что французы также придерживались соглашений по этому пункту, но мне отказали в транспорте для детей и пожилых, включая медперсонал. Я не мог допустить появления французов с колонной грузовиков, потому что слухи об этом могли добраться до Триберга.
После принятия командования в районе генерал-лейтенант Вагнер решил пойти еще дальше. Господин Grosjean, мэр, оказал ему полную поддержку, и все стороны согласились придерживаться максимальной секретности. Эвакуация населения Ле Тилло проходила туманной ночью, не в область позади немецких войск, как я предлагал, но более логично, в сторону французов.
Точно тридцать лет спустя, сначала в 1974 году, а во второй раз в 1976 году, я, вместе со своей семьей, навещал мэра Ле Тилло. Оба раза мы были приняты в очень дружественной манере. В 1980 году старый джентльмен умер на восемьдесят седьмом году жизни. Я посчитал больше чем жест чистой любезности то, что его семья отправила мне известие о его смерти.
Значительное большинство французов совершенно точно не могли жаловаться на поведение немецких солдат в их стране. Нельзя было обвинять Вермахт в действиях определенных партийных организаций — настоятельно поддержанных десятками тысяч коллаборационистов. Все же после 1945 года французы проигнорировали не только это, но также и тот факт, что это не мы объявили им войну в 1939 году, а они нам. Весной 1945 года и позднее жители определенных коммун в Баден-Вюртемберге были бы очень довольны, если бы они получали такое большое понимание и добрую волю от некоторых французских командующих, как, например, жители Ле Тилло получали от нас осенью 1944 года.
В Ле Тилло нам сообщили в новостях, что генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель умер от серьезных ранений, которые он перенес, попав под штурмовку в Нормандии прошедшим летом. Реальные обстоятельства стали известны только после войны. Это газетное сообщение было под стать угнетающей обстановке тех дней и недель.
Роммель был необычайно храбрым командующим, полным неожиданностей и целеустремленности. Учитывая особые условия театра операций в Африке, он понял, как превзойти в маневрировании явно методичных и весьма неизобретательных британских генералов. В своих военных предприятиях, так же как и в своей личной жизни, он всегда был очень удачлив. Все же даже он был не в состоянии предотвратить вторжение Союзников на Атлантическом побережье.
У Роммеля тем не менее были свои недостатки, и многие из нас не разделяли тот культ, который возник вокруг него. Он был невнимателен не только к себе, будучи довольно опрометчивым на поле боя, но также и к своим подчиненным. Без всяких сомнений, он даже был известен за то, что приписывал себе успехи своих подчиненных — мало вещей вызывают еще меньшую симпатию подчиненных своему командиру, чем это. Во время кампании 1940 года во Франции его 7-я легкая дивизия понесла самые высокие потери из всех дивизий, участвовавших в западной кампании, включая пехотные дивизии! Ввиду некоторых из этих особенностей было трудно рассматривать его как человека, достойного симпатии.
Его реактивный взлет от полковника до генерал-фельдмаршала — менее чем за три года! — был результатом не только неустанного посвящения его войск и его самого, но также и мудро проработанной программы саморекламы. Совершенно точно не было случайным то, что он назначил нескольких видных членов Министерства пропаганды на должности офицеров (запаса) его дивизии во Франции и позже в Африканском корпусе.
Как человек, Роммель был во многом типичным швабцем, демонстрируя широкий спектр положительных и отрицательных культурных особенностей, который их отличает. Совершенно не без причины у Роммеля было больше врагов, чем друзей, и многие завидовали «любимому генералу Фюрера». Итак, когда для него встал вопрос жизни и смерти, рядом с ним не оказалось друзей. Пять генералов на суде чести высказались против него.
Несмотря на свои недостатки, Роммель был, однако, абсолютно исключительным полевым командиром. Новости о его смерти тогда были очень плохи для нас, так же как и многие другие дурные вести.
Начиная с ноября, почти через шесть недель, мой полк был выведен из Ле Тилло и переподчинен командованию 198-й пехотной дивизии. Мне сообщили, что командующий IV корпуса Люфтваффе, который был моим начальником за время обороны в Ле Тилло, хотел, чтобы я выписался лично, прежде чем покинуть его командование. До штаба корпуса я добрался уже за полночь, после нашей смены. Мне сказали, что генерал заснул, но он хотел, чтобы его разбудили, как только я приеду. Вскоре после того он показался полностью одетым в его форму Люфтваффе, а не в халате, как я ожидал. В течение почти пятнадцати минут генерал авиации Петерсен разговаривал со мной и выражал свою оценку нашей стойкой обороне в Ле Тилло. Он также распорядился, чтобы я получил несколько сотен комплектов фронтового сухого пайка, который очень ценился, для солдат моего полка.
Наш новый сектор был в Форе де Шамп, к юго-западу от Сен Ди. Наша задача состояла в том, чтобы не дать американцам доступ к узлу дорог в Корси. В районе соседнего маленького городка Ванемон были очень тяжелые сражения с японцами, которые упорно атаковали снова и снова. Наши ландсеры были весьма потрясены.
«Японцы — наши союзники, не так ли? — спрашивали они. — Они тоже теперь сражаются против нас?»
В узкой долине немецкие части окружили батальон, который прибыл из Техаса. Гавайским японцам 442-го пехотного полка приказали вытащить их оттуда любой ценой. Для американцев это был плохой бизнес! Чтобы вытащить примерно триста техасцев, приблизительно восемьсот японцев были убиты или ранены. Статья об этом сражении, в котором главным образом была задействована наша дивизия, была напечатана в «Ридерс Дайджесте» в 1960 году [39] Сражение, чтобы спасти «Потерянный Батальон» американской 36-й пехотной дивизии (1-й батальон, 141-й пехотный полк) около Бифонтена, широко описывается в книгах Орвилля Шири, Americans: The Story of the 442d Combat Team (Washington, DC: Infantry Journal Press, 1946); Винсента Локхарда, T-Patch to Victory: The 36th «Texas» Division in France, Germany, and Austria (Canyon, TX: Staked Plains Press, 1981); и, самой последней, Франца Штейдпя, Lost Battalions: Going for Broke in the Vosges, Autumn 1944 (Novato, CA: Presidio, 1997). 442-я полковая боевая команда — общевойсковая часть, организованная вокруг 442-го пехотного полка, — состояла почти исключительно из американцев японского происхождения, ведомых в значительной степени офицерами — белыми американцами. Во время этой фазы войны они были приданы американской 36-й пехотной дивизии, которая была первоначально частью Национальной Гвардии из Техаса. (Хотя к тому времени в 36-й дивизии служило много «почетных» техасцев из разных штатов.) Как отметил Карл фон Кунов, 442-я понесла тяжелые потери в том сражении, и фактически они несли тяжелые потери с начала атаки на Брюйе в середине октября. Отчаянно сражаясь, чтобы показать себя достойными американцами, бойцы 442-й в конечном счете собрали больше индивидуальных наград за доблесть, чем любой другой американский полк во Второй мировой войне.
.
Интервал:
Закладка: