Вацлав Янечек - С автоматом в руках

Вызвались Вашек Гофман и Индра Разл.

- Мало, - констатировал Пачес. - Надо еще двоих.

- Пан вахмистр, сейчас придут Репка с Оливой. Репка в этих вопросах большой специалист.

- Чуть было не забыл о нем, - с облегчением вздохнул Пачес. - Тогда все в порядке. Надо раздобыть корм для скота. Поросят, если они есть, собрать вместе, куда-нибудь к центру деревни. Пожалуй, туда, где жил Гольцнер. А также кур, кроликов, всю живность, какую найдете. Разделитесь на группы.

В деревне осталось голов пятьдесят скота. Пограничники нашли большой хлев, разыскали повозку, косы и все необходимое. Руководил работой Репка. Дела у них шли хорошо. К вечеру они поймали на лугу у пруда последнюю корову, которую кто-то из немцев умышленно выгнал в поле. В хлеву не хватало места.

- Сделаем загон, - решил Репка.

- А как насчет пастуха? - поинтересовался Храстецкий.

- Найдем.

- Мы пришли на границу, а не на работу в имение, - злился Цыган. - А нас еще ждет жатва.

Однако они жаловались не всерьез. Новая работа им в общем-то понравилась. Это была веселая работа, и, делая ее, они чувствовали себя более непринужденно, чем на службе. На длинной повозке с решетчатыми боками они ездили за кормом. Четверо косили, остальные накладывали. Из таможенников им охотно помогал Шпачек и заслужил этим их симпатию. Вместе с председателем он принял их приглашение поужинать. Сидя за столом, они обсуждали, что нужно сделать, чтобы спасти деревню.

Первая ночь в Лесове без немцев была особенно тихой. Только патрули молча расхаживали по деревне. Пепик Репка и Индра Разл расположились во дворе, где был собран скот: долго ли до греха... Репка оказался в своей стихии. Он почти не спал и на заре разбудил всех остальных. Утром на лугу за двором поставили загон. Вашек Гофман, выполнявший на заставе обязанности возчика, привез .им для этого материалы, найденные в одном из оставленных дворов. Только после выселения немцев пограничники как следует узнали деревню, каждый дом, луг или поле. Им помогали Пачес, председатель и Зима.

На третий день после выселения немцев вновь стали нести службу те, кто не ухаживал за скотом. Погода стояла чудесная. Были теплые, даже жаркие, дни, один лучше другого, необычные для конца лета в горах. Во время обходов пограничники знакомились со все новыми и новыми лесными дорожками, тропинками и просеками. Однажды обшарили какой-то стоявший особняком дом. Ознакомились и с деревушкой Гуть, относившейся к их району. Население Гути было немногочисленным: лесничий Кокошка со своей миловидной женой и ребенком да несколько словацких семей, которые жили в старых деревянных избах, разбросанных по склонам холмов. В Гути патруль должен был появляться ежедневно: несколько дорожек и тропинок из нее вели прямо к государственной границе. Желающий перейти границу мог без помех переночевать в любом из пустых домов или хотя бы отдохнуть там. Пачес предусмотрел это, и его патрули часто останавливались у старого Белки, словака из Бардейова. Он работал с сыном в лесу. За его избой находился хороший сад, где паслось небольшое стадо овец. Для ребят в его халупе всегда находился кусок сыра, молоко или какая другая еда, а также крепкий самогон. Белка с сыном были вполне довольны жизнью и ждали скорого приезда своих родственников, которые также должны были поселиться в Гути. Белку патрули часто встречали в лесу. По ударам топора и звуку его пилы они знали, где он работает. Со временем он стал верным помощником пограничников лесовской заставы, так же как и его брат, живший в Лесове недалеко от ресторанчика.

А вот Двур, расположенный на холме километрах в трех от Лесова, был совершенно безлюден. Дворы постепенно зарастали сорняками и низким кустарником. В проемах окон свистел ветер, на земле валялись осколки стекол. В комнатах и хозяйственных помещениях стоял затхлый воздух, было сыро, осыпалась штукатурка. Немцы ушли из Двура сразу же после окончания войны, куда - никто не знал. Деревня осталась брошенной на произвол судьбы. Каждого, кто туда приходил, охватывала тоска. Оборванные телефонные провода запутались в кронах обросших лишайником деревьев... В такие глухие уголки, как Лесов, Гуть и Двур, новые жители если и приезжали, то не скоро. Поля были покрыты сорняками, не обработаны, а там, где еще два-три года назад рос картофель или клевер, уже поднимался кустарник.

Со дня на день ожидали приезда новых поселенцев. Первые появились через четырнадцать дней. Цыган как раз был на дежурстве. Он стоял перед зданием заставы, опершись на шлагбаум, и высматривал свое отделение, которое должно было возвращаться из дозора. В конце аллеи он увидел группу незнакомых людей. Они шли, согнувшись под тяжестью узлов, корзин и другого багажа. Детишки семенили по обочине шоссе, держа ботинки в руках или повесив их через плечо.

- Ребята! - крикнул Цыган в открытое окно канцелярии, где сидел Ярда Штрупл с помощником дежурно го. - По-моему, идут новенькие.

Достаточно было взглянуть на их одежду, чтобы понять, что это словаки. Одна или, пожалуй, две семьи: для одной семьи детей было многовато. Пришельцы остановились у шлагбаума. Мужчины поставили чемоданы на землю, а женщины оперлись узлами о деревья. Пожилой человек протянул Цыгану какие-то документы и бумаги.

- Куда вы, отец? - спросил Яниш.

- В Лесов. Там у меня брат. Я хотел бы поселиться здесь вместе с Ондрой.

Мужчины были в черных помятых костюмах.

- Значит, вы уже на месте, - улыбнулся Цыган. - Жилья и работы здесь всем хватит. Главное, чтоб вы не передумали.

Председатель Киндл уже спешил к толпившимся перед заставой людям.

- Липар? Здесь он, верно. Пойдемте, я вас к нему провожу.

По дороге они приглядели для себя два хороших, рядом стоящих дома недалеко от заставы. Отделение Хлоупека обменялось с новоприбывшими дружескими рукопожатиями. Женщины, увидев пограничников, облегченно вздохнули: близость границы, как они сами признались, пугала их.

- Здесь хорошо, - сказали мужчины, все осмотрев. - Напишем об этом нашим.

Так количество скота, за которым ухаживал Репка, стало с каждым днем уменьшаться. Приехали еще словаки, потом молодой управляющий лесопилкой с женой и ребенком и новый помощник лесничего, и в начале сентября, раньше, чем предполагали ребята с заставы, деревня была заполнена. Это стало особенно заметно в лавке и ресторанчике. В маленьком особняке на краю деревни, где располагалось лесничество, появился новый лесничий. Из Ческе-Будейовице приехал сюда на жительство некто Благоут. К нему вскоре должна была присоединиться семья. Школьники каждый день уже отмеряли путь до школы, расположившейся в бывшем поместье. В сентябре начала работать лесопилка. Людям нашлась работа и в городе. Там стали работать и молодые словацкие девушки, застенчивые, робевшие перед пограничниками. Девушек было пять, и, само собой разумеется, они очень интересовали ребят с заставы. Гонза Майер, молодой пекарь, приехавший с женой, принялся печь хлеб и булки. Работы ему хватало: он снабжал заставу, магазин и тех жителей Лесова, кто ранним утром приходил к нему за свежим хлебом.