Вацлав Янечек - С автоматом в руках

Стромек, пользуясь присутствием всего личного состава заставы, объявил:

- В семь часов вечера у нас в комнате состоится собрание коммунистов. Партийные документы иметь при себе!

Когда они возвращались к себе домой, Карлик высунулся из окна второго этажа.

- Вахмистр, - закричал он, - прошу прощения, но сегодня вечером я не смогу прийти! У меня много работы.

- Хорошо, - сказал изумленный Стромек и добавил, обращаясь к своим товарищам: - Первый из командиров - член партии, и именно у него нет времени.

Они пошли к себе домой, хотели почитать, но тотчас же заснули. Теперь им приходилось быть в наряде днем и ночью и каждый раз - долгих двенадцать часов. Возвращались промерзшие и тут же засыпали.

Вечером состоялось собрание. Всего на заставе было одиннадцать коммунистов. Прогрессивных взглядов придерживались, однако, и многие беспартийные. На повестке дня были выборы комитета. Секретарем избрали Стромека. Потом разбирали дело Вашека Гофмана: у него оказалось два партийных билета - КПЧ и национально-социалистической партии. Иван Олива давно уже знал об этом. Однажды, когда они вместе были в наряде, Гофман свалился с мостика в холодный ручей. Промок до нитки и стал вынимать из карманов содержимое. Вот тогда Иван и увидел оба партийных билета. Теперь об этом и шла речь.

- Я вступил в партию национальных социалистов только из-за Веры, которая работала у них в секретариате, - оправдывался Гофман. - Они не давали мне покоя, и я это сделал, чтобы не ссориться с Верой. В КПЧ я вступил намного раньше, да и нет у меня уже билета национальных социалистов. Я его порвал.

- Ты ходил к Лишке.

- Из-за Веры, - пожал он плечами.

Обсуждение продолжалось долго, но, зная чувства Гофмана к молодой женщине из Планы, ребята отнеслись к нему с пониманием.

- Глупо, Вашек, пытаться сидеть на двух стульях, - сказал Стромек. Вера твоя там уже больше не работает, так что бояться тебе нечего. Ты должен был пере убедить ее, а не она тебя! Я думаю, ты можешь остаться в партии, но должен доказать, что ты - действительно коммунист.

Предложение Стромека было принято. Цыган тем временем многозначительно посматривал на часы. Было без нескольких минут восемь, а они договорились с Яркой о встрече. Назначать свидание на более позднее время он не хотел: слишком долго он ее не видел. Он быстро вбежал в свою комнату. Черт побери, ботинки! Где же они? Это все проделки Храстецкого! Вот негодяй! Он мог бы до утра проискать ботинки: они висели на крючке над дверью, а он тщетно искал их под койками и в шкафах. Наконец Стромек сжалился над ним и указал взглядом, где ботинки.

Ярка, продрогшая, еще ждала его.

- Ты сидишь на своих собраниях, - упрекнула она его, - а я здесь уже с семи... Пойду домой.

- Не ходи, - попросил он.

- Можешь прийти ко мне завтра вечером, - сказала она. - Наши едут в Прагу к врачу: мать беспокоит желчный пузырь. Приходи завтра вечером или днем, когда хочешь. А теперь я должна уже возвращаться домой.

Он поцеловал ее холодное лицо и отправился назад, в общежитие. Храстецкий так и ахнул, когда он распахнул дверь.

- Что случилось, дружище? Еще нет и девяти, а пан Цыган уже дома.

- Холодно, - соврал было Цыган, но получилось у него это весьма неубедительно. Товарищ выслушал его отговорку и многозначительно улыбнулся. Цыган разделся, подбросил дровишек в печь и забрался в постель.

На душе у него было неспокойно: завтра вечером ему предстоял наряд, а ведь он так прекрасно мог провести это время наедине с Яркой... Может, кто-нибудь отдежурит эти двенадцать часов за него? Может, Стромек?..

Прапорщик Павелка распрощался с ребятами на следующий день, с каждым по отдельности, в том числе и с теми, кто отправлялся в наряд. Прощание получилось более сердечным, чем они предполагали. Заставу принял новый начальник прапорщик Карлик.

- В воскресенье Карлик ждет гостью, - прошептал Штрупл. - Сестру. Распорядился поставить в канцелярию еще одну кровать. Гофман только что покрасил ее в сарае.

В воскресенье во второй половине дня возле канцелярии остановилась старая автомашина. Из нее вышла полная блондинка в шубе и радостно улыбнулась прапорщику.

- Ну, как доехала, девочка? - ласково обратился он к ней, поцеловал и проводил в натопленную канцелярию.

- Эта штука в порядке, - кивнула она на автомашину я пробежала взглядом по вахмистрам, расступившимся на лестнице, пропуская ее вперед.

- Красивая, - заметил Штрупл.

- Ничего, во вкусе Славека, - ответил Мачек. Хлоупек покраснел, но промолчал.

Угостив сестру, Карлик повез ее к границе: он явно хотел похвастаться своим участком. Снег начинал таять. Чувствовалось приближение весны. Цыган и Храстецкий, дежурившие у шлагбаума, немало удивились, заметив подъезжавшую автомашину. Они отрапортовали прапорщику, а тот с их помощью принялся объяснять сестре, где находится Германия, где проходит государственная граница, называл деревни по ту сторону пограничной линии и рассказывал прочие подробности.

- Отправляйтесь на Грифик! - сказал ребятам прапорщик. - Идите левой стороной. А я задержусь здесь немного.

К вечеру сестра уехала, ночевать не осталась. Карлик проводил ее до самого Уезда и вернулся домой пешком.

- Красивые у вас здесь есть девушки, - сказал он дежурному. - Одну такую я видел по дороге в лесничество.

- Ярка Байерова, - проворчал в ответ Мачек. - С ней ходит один наш вахмистр.

С наступлением весны у Цыгана кроме Ярки Байеровой появились новые заботы. Число нарушений границы увеличивалось. Убежало несколько человек даже из Планы. Вахмистр ломал над этим голову и как-то сказал Храстецкому:

- Двух дозоров слишком мало, чтобы полностью контролировать границу. Важно узнать, каким путем ходят нарушители. Лесом или через кустарник пойдет не каждый, для этого надо в совершенстве знать местность. Скорее пойдут по дорогам или вблизи них. Вот там и надо караулить. Следует держать под наблюдением деревни, ручей, обе лесопилки, Двур и шоссе Плана - Меринг. За несколько дней после нашего возвращения из Праги за держано двадцать семь человек. А весна еще только начинается. Карлику нужно разработать единую систему охраны вместе с таможенниками и станцией КНБ, подключить и гражданское население. Эх, была бы у нас, дружище, телефонная связь с Гутью, Двуром и Уездом!..

Около дороги появились первые цветы. Лесники принялись расчищать лес от упавших деревьев. Сестра командира приезжала к нему каждое воскресенье, иногда даже и в субботу.

На заставу все чаще поступали сообщения о том, что на других участках границы на Запад прорываются не только отдельные лица, но и целые вооруженные группы, и это следует иметь в виду. Беглецов вела за границу уже не страсть к приключениям. Многие из них руководствовались политическими соображениями, при этом они нередко находили поддержку и убежище у тех людей в пограничных областях, кто ненавидел новую власть.