Зиновий Каневский - Цена прогноза

Быстроходный катер с крейсера догнал шлюпку, восемнадцать сибиряковцев попали в фашистский плен. Девятнадцатому, кочегару Вавилову, удалось на обломке бревна добраться незамеченным до опустевшей шлюпки и подгрести на ней к острову Белуха. Он прожил там в одиночестве 34 дня, питаясь случайно обнаруженными отрубями. Его спасли наши пилоты. Черевичный, совершив посадку на воду у берега островка, вывез Вавилова на материк. От него-то и узнали первые подробности разыгравшегося сражения. (После войны П. И. Вавилову было присвоено звание Героя Социалистического Труда.)

А захваченных в плен сибиряковцев гитлеровцы долго допрашивали о том, что их больше всего интересовало: о караванах, о льдах пролива Вилькицкого. Ни один моряк не проронил ни звука, ни один не выдал своего потерявшего сознание командира (фашисты числили его как "метеоролога Кучерявого"). Всех их увезли в Германию, в концлагерь. Они и там вели себя мужественно. Несколько сибиряковцев умерли от ран и болезней, остальных освободила Советская Армия. Радист Анатолий Шаршавин пошел сражаться на фронт. Он погиб в самые последние дни войны и похоронен в немецкой земле. Его товарищи дожили до Победы, вернулись домой. Продолжая прерванную войной "службу погоды и льда", снова стал летать в ледовые разведки над арктическими морями участник сражения с "Адмиралом Шеером" гидролог А. Н. Золотов. Он погиб при катастрофе в очередном исследовательском полете. Долгие годы водил корабли в океанах - в том числе и в Ледовитом - капитан дальнего плавания А. А. Качарава, нынешний начальник Грузинского морского пароходства.

Работают на Большой земле другие сибиряковцы. Ходит во льдах новый ледокол "А. Сибиряков". А караваны мирных торговых кораблей, которые идут Карским морем мимо маленького, только на самой подробной карте обозначенного острова Белуха, приспускают флаги и гудками отдают честь погибшим героям-сибиряковцам и их легендарному судну.

Да, "Сибиряков" погиб, погиб почти весь его экипаж. Но ценою собственной жизни полярные моряки оповестили Арктику о нависшей над нею угрозе, позволили нашим кораблям выиграть время, укрыться во льдах. "Сибиряков" сознательно подставил себя под удар, подобно солдату, закрывающему грудью вражескую амбразуру.

Есть в одной из книг, посвященных подвигу сибиряковцев, фотография, лучше всяких слов говорящая о том, что произошло 25 августа 1942 года близ острова Белуха, недалеко от таймырского побережья. Снимок сделан кем-то из членов экипажа германского крейсера. Широко расставив ноги, спокойно, уверенно стоит на верхней палубе "Шеера" немецкий моряк. Стоит и смотрит, как горит, осев на борт, советский ледокольный пароход. Самодовольный фашист не мог тогда предположить, что именно в эти секунды решилась судьба всей операции "Вундерланд".

Капитан 1 ранга Мендсен-Болькен довольно быстро понял, что операции грозит бесславный провал: крейсер обнаружен прежде, чем он успел напасть на караван противника, и все, что он сумел, - это потопить один-единственный ледокольный пароход. Не оставалось ничего иного, как атаковать Диксон: быть может, это в какой-то мере поможет "реабилитироваться" в глазах командования. Атаковать порт, высадить там десант, разрушить до основания радиоцентр, метеостанцию, уничтожить штаб морских операций, перебить население поселка. Впрочем, судя по некоторым документам, обнаруженным уже после войны, решение напасть на Диксон было отчасти продиктовано дополнительными соображениями: по признаниям самих моряков с "Шеера", они рассчитывали раздобыть на Диксоне желанную информацию о льдах, ту, что унес с собою в пучину "Сибиряков".

Однако Диксон успел подготовиться к обороне, и, когда в ночь на 27 августа немецкий крейсер подошел к острову, его уже ждали. Все небоеспособное население было эвакуировано в тундру, почти все суда уведены с рейда в глубь Енисейского залива. Началось артиллерийское сражение, столь же яростное, как и то, что происходило два дня назад у острова Белуха. Но на сей раз по "Шееру" ударили орудия и с берега, и с ледокольного парохода "Семен Дежнев", и с парохода "Революционер".

Тем временем руководство штаба морских операций принимало меры по спасению важнейших документов - все тех же секретных шифров, ледовых карт, журналов с результатами метеорологических и гидрологических наблюдений. Двум сотрудникам штаба было поручено унести эти документы в глубь берега, оберегать их и уничтожить в момент крайней опасности - если с крейсера будет высажен десант. Сгибаясь под тяжестью мешков с секретной документацией, под взрывы падающих вокруг немецких снарядов перебегали от дома к дому, уходя все дальше в тундру, гидролог М. М. Сомов и синоптик В. В. Фролов.

...Михаил Михайлович Сомов, один из самых талантливых полярных гидрологов, начал плавать и летать в Арктике еще до войны. А после войны он возглавил коллектив второй в истории советской дрейфующей станции "Северный полюс". Доктор географических наук, Герой Советского Союза М. М. Сомов руководил Первой советской антарктической экспедицией, дважды плавал к берегам ледяного континента. Но, пожалуй, больше всего врезались ему в память те недолгие часы 27 августа 1942 года, когда он, рискуя жизнью, готовился спасти несколько толстых связок бумаг - результаты обычных ежедневных наблюдений за погодой и льдами, которые вели его коллеги и он сам.

...Еще совсем молодым синоптиком Вячеслав Васильевич Фролов начал горячо ратовать за объединение двух важнейших арктических служб - погоды и льда, и подобный отдел был впервые создан перед самой войной в Арктическом институте (директором которого Фролов сделался после войны и оставался им свыше десяти лет, до последнего дня своей жизни). Уже тогда Вячеслав Васильевич видел, какой экономический эффект может дать хорошо организованная Служба погоды. Как писал он в одной из статей, "непроизводительные расходы в связи с недостаточным учетом условий погоды, убытки, причиняемые ежегодно штормовой погодой плаванию по Северному морскому пути, в десятки раз превышают расходы на содержание работников Службы погоды". Так понимал он "цену прогноза" в мирное время. А когда началась война, синоптик В. В. Фролов стал обслуживать морские операции в Белом море, служил первую военную навигацию в Беломорской военной флотилии, плавал на боевых кораблях в Баренцевом и Карском морях, участвовал вместе с военными моряками в отражении гитлеровских воздушных и подводных атак. В летнюю арктическую навигацию 1942 года он уже снова был на Диксоне в качестве главного синоптика штаба морских операций Западного района Арктики... И вот теперь, 27 августа 1942 года, Фролов выполнял, быть может, самое ответственное в своей жизни задание...