Петр Капица - В море погасли огни

На отмели, где вода была по грудь, они остановились, сняли маски и стали прислушиваться. Кругом было тихо.

Бочкарев вытащил из резинового кисета электрический фонарик и, держа его так, чтобы свет был виден только с моря, несколько раз щелкнул выключателем. Это означало: "Дошли благополучно".

Из парка вырвался яркий луч света. Пронизав тьму, он принялся шарить по заливу и сразу же наткнулся на буруны морских охотников, мчавшихся к петергофской пристани и к Монплезиру.

Из парка ударила пушка, затарахтели пулеметы. Замелькали огни.

Разведчики, оставив в воде под камнем резиновую лодку, выползли к прибрежным валунам, спрятали в камышах корзину с голубем и стали наблюдать за суетой на берегу. Они видели, как пулеметы роями выпускали в море светящихся жуков, как из дотов цепочкой вылетали снаряды и вычерчивали огненные пунктиры. Но на опушках парка и на пляжах, освещаемых ракетами, никто не показывался.

Бочкарев вглядывался в каждый куст и валун. Одно место ему показалось подозрительным. Он дождался взлета новой ракеты и в ее мертвящем, словно лунном свете рассмотрел окопчик с навесом из камыша и бледное лицо человека в каске, лежащего за пулеметом.

Политрук толкнул старшину и показал рукой, куда надо глядеть.

Когда очередная ракета осветила берег, они оба убедились, что в окопчике сидят два гитлеровца.

- Давайте их снимем, пока идет стрельба, - приникнув к уху политрука, шепнул старшина.

- Заходи слева, я справа. Нападем одновременно.

Взяв в зубы ножи, прижимаясь к земле, они поползли меж валунов.

Перестрелка с катерами продолжалась.

"Молодец начштаба, - подумал политрук. - Вовремя катера стали изображать высадку десанта".

Всякий раз, как взлетали ракеты, разведчики прижимались к камням и лежали неподвижно. Желтоватые противоипритные костюмы были хорошей маскировкой на песке.

Приблизясь с разных сторон к окопчику, разведчики одновременно поднялись и, как только взлетела очередная ракета, навалились на гитлеровцев. Нападение было столь неожиданным, что один пулеметчик даже не шелохнулся, а другой, повернувшись на спину, хотел было позвать на помощь, но старшина, схватив горсть сырого песку, забил им раскрытый рот фашиста.

Покончив с гитлеровцами, разведчики набросили на себя их маскировочные плащ - палатки и смело прошли в кустарник. От холода или волнения старшину трясло.

В первые минуты среди деревьев трудно было что - либо разглядеть. От света ракет и взрывов тени меняли места, переплетались, делались то длинными, то короткими. Вдруг справа послышался всплеск. Какой - то человек упал с косогора в канаву, поднялся и опять свалился в воду. Он никак не мог подняться.

Свет ракеты осветил его. "В бушлате... свой", - обрадовался Бочкарев.

Они ползком подобрались к человеку, помогли ему выбраться из канавы и осветили тоненьким лучиком электрического фонарика. Это был худощавый краснофлотец, совсем еще мальчик. Лицо его горело от жара.

"Ранен, бредовое состояние", - понял политрук. Он взвалил краснофлотца на спину и отнес в окопчик.

С помощью старшины Бочкарев разжал краснофлотцу зубы и дал ему глотнуть шнапсу из фляги, найденной у убитого гитлеровца.

Краснофлотец вскоре пришел в себя и что - то пробормотал. Политрук наклонился к нему и спросил:

- Откуда ты? Где ваш батальон?

Краснофлотец отвечал невнятно. Бочкарев с трудом разобрал, что командир убит еще при высадке, что всюду танки... Нужны гранаты и пушки.

- Наши залегли, - едва шевеля запекшимися губами, бормотал раненый. Радиста убили, я дополз один... Дайте красную ракету...

- Что же нам теперь делать? - шепотом спросил старшина у политрука.

- Его надо в госпиталь. Иди накачивай лодку.

Старшина, решив, что на этом их разведка и кончится, поспешил выполнять приказание. Когда он вернулся из камышей к окопчику, то увидел, как политрук заканчивает перевязывать краснофлотца.

Они вдвоем перенесли раненого в лодку и укрыли немецкой шинелью. Усадив старшину за весла, Бочка - рев сказал:

- Как отойдешь подальше, просигналь фонариком, подберут.

- А вы как же? - недоумевая, спросил Кургапкин.

- Вплавь доберусь, не беспокойся. Я еще поищу наших.

Сказав это, Бочкарев протащил лодку к чистой воде, а там шепнул:

- Если осветят - не шевелитесь.

Убедившись, что лодка благополучно удаляется, политрук подобрал корзину с голубем и поспешил скрыться в кустарнике.

Дозорные катера, всю ночь дрейфовавшие на траверзе Старого Петергофа, подобрали резиновую лодку со старшиной и раненым матросом, впавшим в беспамятство.

Утром прилетел Рыжик и принес коротенькое донесение: "От десанта осталась небольшая группа. Нет патронов и еды".

"Все же молодец наш морж! - с гордостью думали мы. - Сумел одолеть все преграды и прислать донесение". Никто, конечно, не надеялся, что политрук вернется из разведки.

И вдруг глубокой ночью разбудили звонки громкого боя. Тревогу поднял часовой, стоявший на каменистом берегу у зенитного пулемета. Боец увидел, как у самого маяка из воды поднялся человек и, спотыкаясь, чуть ли не на четвереньках стал приближаться. Дав сигнал тревоги, часовой заорал:

- Стой!.. Стой, стрелять буду!

- Сколько можно в одного человека стрелять! По голосу часовой узнал Бочкарева.

- Прошу прощения, - смущенно пробормотал он и тут же радостно прокричал: - Отбой тревоги! Полный порядок... Товарищ политрук с разведки вернулся!

Матроса не удивило, что политрук Бочкарев в такую стужу стоит в одних трусах.

Узнав о появлении Бочкарева, я кинулся в санчасть. Там наш врач и фельдшер в четыре руки растирали покрасневшее тело политрука какой - то мазью, пахнувшей скипидаром. Бочкарев громко стонал и охал, словно парился на верхнем полке в бане, трудно было понять: больно ему или приятно?

Когда Бочкарев несколько согрелся, я спросил:

- Что-нибудь узнали? Как там наши?

- Плохо им, - ответил он, - но дрались. Никто не вышел с поднятыми руками, не сдался. Два дня не подпускали к себе фрицев. И танки не могли взять. А ведь у ребят не хватало ни гранат, ни патронов. Приходилось в бою добывать.

- Почему же они не выходили на берег?

- По многим причинам. Командиру полковнику Ворожилову пуля в сердце угодила в самом начале высадки. Командование на себя взял комиссар Петрухин. Десантники, кроме пристани, с ходу захватили Монплезир, Эрмитаж и Марли. Если бы они остались во дворцах, то получили бы подкрепление и боезапасы. Но им было предписано выйти к аэродрому. Они и пошли пробиваться. Захватили Шахматную гору, с боем приблизились к Большому дворцу, в Верхний сад и... попали в танковую засаду. Танки - полукольцом, простреливают каждый метр. С голыми руками на них не пойдешь. И назад дорогу отрезали: автоматчики с тыла по Нижнему парку обошли...