Лайон Де Камп - Лавкрафт: Биография

Мортон был давнишним борцом за права негров, и его речи на эту тему приводили в ярость белого супрематиста Лавкрафта. Как-то раз Мортон отстаивал близость с чернокожими женщинами в таких выражениях, которые предполагали, что он сам наслаждался подобной близостью. Лавкрафт взорвался: «Любого белого мужчину, занимавшегося подобными вещами, нужно клеймить словом НЕГР на лбу!»

Кто-то, заметив, что фамилии всех изначальных членов начинаются на буквы К, Л или М, предложил назвать группу Клуб Кэлем. Так и поступили, но Лавкрафт называл их просто «банда». Позже к группе присоединились (несмотря на фамилии) Брест Ортон, уроженец штата Вермонт, штатный сотрудник «Эмерикэн Меркьюри» («Американский вестник») Менкена, и Уилфред Бланш Талман, журналист, писатель и редактор, интересовавшийся своим голландским происхождением, член Голландского общества Нью-Йорка. Осенью 1924 года Талман поступил на первый курс Университета Брауна, через два года перевелся в Колумбийский университет и закончил его в 1928–м.

Клуб продолжал собираться, обычно вечером по средам, на квартирах разных членов, хотя большая часть встреч проходила у радушного Лонга. Они засиживались далеко за полночь, обсуждая искусство, науку, политику, литературу, эстетику, философию — в общем, все, о чем думали. Искусство, литература и эстетика были их основными темами, и те, кто занимался сочинительством, часто читали свои рукописи вслух. Иногда Лавкрафт уговаривал Мортона почитать его рассказы, поскольку восхищался его профессиональной манерой чтения.

Подобные свободно организованные дискуссионные группы интеллектуалов расцветали, где бы такие люди ни находились — в больших ли городах или же в университетских городках. Например, в тридцатых годах три великих английских писателя фэнтези — К. С. Льюис, Дж. Р. Р. Толкиен и Чарльз Уильямс — входили в оксфордскую «Инклингз» («Намеки»). Но, вследствие особой ориентированности членов Клуба Кэлем на фантастику и фэнтези, эта группа может считаться первым в мире обществом любителей научной фантастики.

Эти встречи были самым большим удовольствием для Лавкрафта в Нью-Йорке, и он редко пропускал их. Он не главенствовал в беседах, но, когда говорил — рассказывал Кирк, — это было подобно тому, как «падает энциклопедия, раскрывается и заговаривает с вами» [310] Письмо Г. Ф. Лавкрафта А. У. Дер лету, 18 марта 1931 г.; Ф. Б. Лонг (в личном общении); Arthur S. Koki «Н. P. Lovecraft: An Introduction to his Life and Writings», магистерская диссертация, Columbia University, 1962, p. 121. .

Хотя Лавкрафт никогда не подавлял своим авторитетом и не был чрезмерно радушным, как Лонги, он притягивал других членов клуба тем самым загадочным магнетизмом, который проявлял в ОАЛП. Он был неизменно деликатным. Некоторые участники группы, сочтя Макнейла скучным, старались уклониться от собраний на его квартире, Лавкрафт же всегда приходил, дабы не задеть его чувств.

Когда Лавкрафт покинул Нью-Йорк, клуб утратил свою популярность. Собрания проводились, но редко, обычно один-два раза в год, когда приезжал Лавкрафт.

Несколько раз Лавкрафт встречал Харта Крейна, работавшего тогда на нью-йоркские рекламные агентства. Друг Лавмэна, Крейн добился некоторой поэтической славы и теперь работал над большой поэмой «Мост». Это произведение, появившееся в 1930 году, демонстрирует великолепные поэтические приемы, но полно таких неестественных метафор, что необходимо перечитать их по крайней мере один раз, чтобы понять, что же поэт имел в виду.

Крейн и Лавкрафт терпели друг друга, но друзьями не стали. 14 сентября 1924 года Крейн писал своей матери: «Пока меня приветствовали только его [Лавмэна] фалды — так Сэмбо занимают с самого приезда его многочисленные здешние друзья. Мисс Соня Грин [sic] и ее писклявый муж, Говард Лавкрафт (который приезжал к Сэму в Кливленд тем же летом, когда у него был и Галпин), таскали его по трущобам и портовым улицам до четырех утра, ища колониальные образцы архитектуры, пока, говорит Сэм, он не застонал от усталости и не взмолился о метро!»

Лавкрафт сообщил своей тете Лилиан, что Лавмэн «слишком быстро устает, чтобы быть хорошим исследователем». Лавкрафт знал, что Крейн был гомосексуалистом и алкоголиком, но выражал лишь сожаление, что одаренный человек страдает от таких пагубных слабостей: «Бедный Крейн! Настоящий поэт и человек со вкусом, отпрыск старинной семьи из Коннектикута и джентльмен до мозга костей, но раб распутных привычек, которые скоро разрушат его тело и все еще поразительную красоту!» [311] Hart Crane «The Letters of Hart Crane», 1916–1932, N. Y.: Hermitage House, 1952, p. 187; письмо Г. Ф. Лавкрафта С. Лавмэну, 29 апреля 1923 г. (цит. по: Arthur S. Koki «Н. P. Lovecraft: An Introduction to his Life and Writings», магистерская диссертация, Columbia University, 1962, p. 120); Л. Ф. Кларк, 18 сентября 1925 г. (там же); 14 октября 1925 г.

В 1931 году Крейн отправился в Мексику на стипендию Фонда Гуггенхайма, выделенную ему для написания поэтического шедевра на латиноамериканские темы. Он ничего не сочинил, но продолжал свои эффектные кутежи. Он также завел свой первый гетеросексуальный роман с женщиной, которая в то время разводилась. В 1932 году, когда они возвращались морем в Соединенные Штаты, Крейн, несчетное количество раз дававший зарок завязать, снова ударился в разгул, не выдержал и выпрыгнул за борт.

Как и всегда, Лавкрафт жадно читал. Его любимыми писателями оставались По, Дансейни и Мейчен, но он также восторгался ранними рассказами Роберта У. Чэмберса и многими произведениями Элджернона Блэквуда и М. Ф. Шиля. Он не считал их работы гладкими: «У Блэквуда совершенно отсутствует стиль, за исключением время от времени встречающихся случайностей…»

Лавкрафт также был немного знаком с современными авторами реалистических романов, которые он читал больше из чувства долга, нежели из удовольствия. О «Джунглях» Эптона Синклера он сказал: «Эти возбужденные социологические разглагольствования не являются искусством — пропаганда никогда не была таковым… Хотя Синклер как писатель гладок, и он мог бы быть художником, если бы поменьше беспокоился о бедных угнетенных неудачниках и прочем в подобном духе». Синклара Льюиса он так же считал «морализирующим эссеистом, но не художником…» [312] Письмо Г. Ф. Лавкрафта А. У. Дерлету, 19 октября 1926 г.; 25 октября 1926 г. .

Он благосклонно отзывался о двух недавно вышедших публицистических книгах — «Книге проклятых» (1919) Чарльза Форта и «Ведьмовском культе в Западной Европе» (1921) Маргарет Элис Мюррей. Его оценка, однако, не была той, на которую могли бы надеяться авторы. Он восторгался этими книгами как стимулами для написания сверхъестественной прозы, а не как изложениями фактов. С научной же точки зрения он считал эксцентричные космологические идеи Форта бредовыми.