П Бермонт-Авалов - Документы и воспоминания

Только желанием выяснить отношение Ваше к этому делу объясняются те ограничения определенными рамками, в кои теперь вылилось наше формирование; в случае же получения благожелательного от вас ответа фронт сей может быть развернут до желаемых вами размеров, получая пополнения из лагерей военнопленных Германии, и будет снабжаться всем из Германии в том же изобилии, как до настоящего времени снабжались корпуса мой и Светлейшего князя Ливена, ныне переброшенный на другое направление и оказавшийся в значительно худшем положении в отношении всех видов довольствия со времени передачи снабжения его в руки Антанты, о чем у Вас, вероятно, уже имеются донесения генерала Юденича.

На этом основании считаю необходимым подчеркнуть всю полезность нахождения моего корпуса в Курляндии, где мы имеем непосредственную связь с нашей теперешней базой -- Германией, откуда получаем в изобилии не только все необходимое, но и все полезное для нашего существования и работы, не касаясь уже вопроса о важности этого участка фронта в оперативном отношении и необходимости удержать его в русских руках при совместных операциях.

Эти соображения заставляют меня задержаться здесь до окончательного сформирования корпуса и ожидать дальнейших Ваших указаний.

Полковник [Бермонт-Авалов].

Копия.

No 124. Памятная записка о внешней политике Польши и Литвы

Памятная записка по польскому вопросу.

По собранным сведениям и разговорам с польскими офицерами и военной делегацией, прибывшей на днях из Ревеля в Ригу, выяснилось, что, по-видимому, Польша стремится во что бы то ни стало прийти к соглашению с Германией относительно всех спорных вопросов.

Польские политические деятели поняли, что, несмотря на поражение и потерю колоний, Германия имеет в себе слишком много жизненных сил, чтобы оставаться на долгое время отрезанной от всего мира в политическом и экономическом смыслах, и что она, не имея на некоторое время возможности дать выход своим силам на запад, естественно будет стремиться на восток.

Польша ясно сознает в настоящее время, что этому стремлению противиться невозможно, тем более что и противобольшевистская Россия не только поддерживает это стремление, но даже считает сближение с Германиею основой своей политики. По частному делу Прибалтийского края эти лица находят, что Польша, имея в виду свои хорошие отношения с будущей Россией, считает безусловно необходимым вовсе не вмешиваться в дела означенных губерний, причем они обращают внимание на то, что до сих пор Польша официально не признает здесь образовавшихся государств, не присылает сюда своих официальных представителей, а также и не думает завоевывать Двинск и Латгалию 28.

Большое затруднение представляет из себя литовский вопрос. Несомненно, в Литве готовится переворот для того, чтобы посредством завоевания польскими войсками и фиктивного восстания против литовского правительства, провозгласить Вильну столицей Литовско-Белорусского государства, соединенного с Польшей 29.

Названные лица убеждены, что если русские и германцы согласились бы не мешать этим планам и готовы были бы в будущем признать совершившийся факт, то, по всей вероятности, Польша отказалась бы от всяких враждебных действий против русско-германской базы в Прибалтийском крае и даже готова была бы заключить военную конвенцию с русскими войсками германской ориентации.

Памятная записка относительно инструкции министра иностранных дел Латвии Мейеровича, посланной представителю Латвии в Берлин Шрейнеру.

Инструкция имеет отметку "секретно*, а также секретный No 0.

Содержание.

От имени министра сообщается Шрейнеру, что между Парижем и здешними миссиями Антанты существует очевидное разногласие. Генерал Гоф относится симпатично к стремлениям маленьких окраинных государств к полной независимости, но ему приходится бороться с большими препятствиями.

По всей вероятности, в Париже вопрос о самостоятельности решен не в пользу маленьких государств, почему Шрейнеру дается инструкция войти в хорошие отношения с влиятельными кругами русских в Берлине и Париже, которые, как известно, по балтийскому вопросу непримиримые враги самостоятельности Прибалтийских государств.

"Намекните им на то, -- гласит инструкция, -- что мы отнюдь не намерены поставить всю нашу будущность единственно на карту союзников, а что, напротив, в случае, если наша внутренняя свобода, наша автономия будут нам гарантированы, мы способны пойти и против них. Вы можете прибавить, что давление англичан на наше правительство растет с каждым днем*.

Копия.

No 125. Меморандум неустановленного лица о переговорах с Бермонтом-Аваловым

Перевод.

VI Запасный корпус. Генер[альное] команд[ование]. Отд. 1-а К 1267/19.

Экстренно, секретно. Лично.

Писано офицером.

Командующему Русской добровольческой Западной армии.

Господину полковнику Авалов[у]-Бермонт[у].

1. Ссылаясь на наши сегодняшние переговоры, прошу Ваше Высокоблагородие как можно скорей сообщить письменно латышскому правительству приблизительно следующее:

а. Часть вверенных Вашему Высокоблагородию войск взяла на себя охрану демаркационной линии к северу от Митавы.

б. Этими войсками Ваше Высокоблагородие обеспечит беспрепятственный отход германских войск из Латвии.

в. Остающиеся по окончании отхода войск немецкие добровольцы поступают в русские части и этим подчиняются русскому командованию.

г. Русские войска, находящиеся в Латвии, имеют одну только цель: подготовку к борьбе с общим врагом -- большевизмом.

д. Ваше Высокоблагородие просит латышское правительство не препятствовать этой подготовке, а, наоборот, оказать всякое содействие этим стремлениям, цель которых -- борьба против общей анархии.

2. Далее прошу Ваше Высокоблагородие ввиду состоявшегося соглашения и в интересах единодушного выступления в Берлине, которому я по опыту последних происшествий придаю особенную важность, все меры для политического и экономического обеспечения предприятия принимать исключительно в обоюдном содействии с германскими совещанием.

Дальнейшая работа с несоответственными, часто даже сомнительными экономическими кризисами 14 в Германии может только дискредитировать предприятие и привести на разложение 14.

Поэтому я поручил майору ф[он] Кесслеру сейчас после его прибытия в Берлин вступить в сношение с совещанием и, пока в качестве моего представителя, совместно с совещанием заботиться о возможно скорейшем обеспечении недостающих еще оснований предприятия.

На основании изложенного высказываю настоятельную просьбу, чтобы все представители Вашего Высокоблагородия впредь, прежде чем вступать в Германии в какие-либо переговоры, сносились или с совещанием, или с майором ф[он] Кесслер[ом], адр[ес] которого: