Эмиль Кардин - Минута пробужденья (Повесть об Александре Бестужеве (Марлинском))

Обычный обряд, именуемый «обмен телами», ничего не дал, — трупа Бестужева не было. Оставалось допустить, будто он изрублен в куски (кто-то видел, как папахи с саблями накинулись на упавшего офицера). Допущение обрастало деталями. У кого-то из горцев видели пистолеты Бестужева, кто-то вроде бы продавал его перстень…

Все расплывчато, шатко. Только бездыханное тело, преданное земле, подтверждает смерть. Когда такого доказательства нет, плодятся сомнения, надежды, апокрифы.

Бестужева не раз хоронили, сам он не раз предрекал свою кончину, и теперь люди не мирились с его гибелью. Слишком долго, назло всем смертям, он искал приключения.

То, что он искал покоя, безмерно устал от гонений и недугов, известно было единицам.

Слухи, один невероятнее другого, распространялись, начиная с закатного часа, когда Бестужев исчез. Свидетелям несть числа, среди них и такие, кто не участвовал в адлерском десанте…

Для офицера-кавказца раньше было достаточно выдать себя за друга Бестужева, и распахивались двери именитых домов Петербурга, Москвы. С июня тридцать седьмого года таким магическим действием обладало заверение: «Я видел смерть Марлинского».

Мемуаристы-ветераны подхватили россказни, каждый в меру собственного воображения расцвечивал свои записи. Не отставали и беллетристы, соблазненные головокружительными сюжетами. Интерес не угасал, апокрифы множились.

Еще когда история Ольги Нестерцовой, украшенная бесконечными домыслами, гуляла по жаждущим сплетен петербургским гостиным, Бестужев, философствуя, написал Ксенофонту Полевому: люди так любят все чудесное; естественный ход вещей для них не в угоду.

Естественный ход вещей слишком уныл, Бестужев взламывал его. Своей судьбой, зычными командами на Петровской площади, резким, как удар клинка, письмом императору, сочинениями, манящими в романтическую даль, где невероятное сопутствовало беспощадно обыденному. За цветистыми строками вставал человек, упрямо одолевавший неодолимые преграды. Победитель в проигранном сражении. Смерть, вызвав небылицы, тоже оборачивалась победой.

В легендах этих Бестужев упорно продолжает самого себя, своих героев, писателя, покорившего читающую Россию под прозрачной маской Марлинского. Воплощались не успевшие воплотиться возможности, исправлялось оставшееся позади; колебания, терзавшие его ум и душу, возрождались легендами. Можно сомневаться в их достоверности, отрицать ее, но логическая вероятность каждой вне сомнения.

Легендарный Марлинский совершал то, что мог совершить Бестужев, сохранив вольнолюбивые идеалы и любвеобильное сердце. Кто за него поручится, кто знает наверняка, как распорядился бы он собой, если бы не искал и не нашел смерть в душных, словно парники, чащобах летнего Адлера.

Утренний час ценнее золота (нем.).

Цвет «совершенной невинности», «неземной улыбки», «подавленного вздоха» (фр.).

Филиппоны — религиозная секта, отделившаяся от беспоповщины.

Зимцерла — как считалось, имя одной из богинь славянской мифологии.

Господин Александр — истинный поляк (польск.).

Пушкин пользуется именем Вальтера Скотта, обращаясь к Бестужеву.

«Исторические песни» (польск.).

Сумасшествие (нем.).

Моя вина (лат.).

В Смольном монастыре воспитанницы младшего возраста носили платья кофейного цвета, среднего — голубые, старшего — белые.

Все кончено, покажите теперь пример мужества (фр.).

Девиз (итал.).

Имеется в виду насильственная смерть жены придворного ювелира Араужо после того, как Константин Павлович ее обесчестил.

Покончить с этим правительством (фр.).

Так называли тогда интуицию.

Любитель (фр.). Здесь — дилетант.

Опера Вебера «Фрейшютц» («Вольный стрелок»), популярнейшая в те годы.

Другу — грудь (лат.).

«Отряд обреченных» (фр.).

Делать хорошую мину при плохой игре (фр.).

Сколько угодно (фр.).

Ахилл — кличка, полученная Батюшковым при вступлении в литературное общество «Арзамас». Из-за постоянных тяжелых болезней Батюшкова кличку обращали в каламбур.

Второе «я» (лат.).

Цареубийца.

Кошелек, мошна.

На следствии выдвинули версию: десятка и четверка — 14 декабря, туз бьет короля.

Утверждение приговора.

Приговор.

Солдаты или унтер-офицеры, надзирающие за арестованными, приводящие в исполнение приговор о телесном наказании.

Гневливое племя поэтов (Гораций) (лат.).

Нет большего горя, как вспоминать о счастливом времени в несчастье… (итал.).

Впоследствии М. И. Муравьев-Апостол, будучи в Якутске, обратил внимание на эпитафию на гробнице Михалевых. Она произвела такое сильное впечатление, что он ее списал. Позже узнал: автор — А. Бестужев.

Им был С. Шевырев, отлично знавший, кто автор поэмы.

Как, кузен, вы тоже виновны? (фр.).

Возможно, виновен, но вам я не кузен (фр.).

Носилки, влекомые мулами.

Картонный обруч, обтянутый бархатом.

Большой пасьянс.

Плоская сторона клинка холодного оружия.

Н. В. Мейер — прототип доктора Вернера в романе М. Ю. Лермонтова «Герой вашего времени».

Я (фр.).

В 1844 году вышла книга Е. Хамар-Дабанова «Проделки на Кавказе», сразу же изъятая из продажи и уничтоженная. Запрещена была и хвалебная статья в «Отечественных записках», в номере, подготовленном к печати. (Статья анонимная, ее автор, как выяснилось, В. Белинский.) Под псевдонимом «Е. Хамар-Дабанов» скрывалась Екатерина Петровна Лачинова, жена генерал-лейтенанта Кавказского корпуса, тут же взятая под полицейский надзор. Граф Чернышев, прочитав «Проделки на Кавказе», изрек: «Книга эта тем вредна, что в ней что ни строчка, то правда».

Герой повести — честный и великодушный Александр Пустогородов разжалован и сослан на Кавказ за участие в политическом заговоре. Кавказская жизнь, война, походы, нравы офицерства, административные мерзости… В самом Пустогородове немало от Бестужева. Но многое взято также у Евдокима Лачинова. Существует мнение, что он не только дал материал Екатерине Петровне, но и соучаствовал в написании. Е. Лачиновой потребовались годы, чтобы создать книгу, но волю Бестужева, ставшую последней, она выполнила.