Ги Бретон - Лукавые истории из жизни знаменитых людей

Оноре торжествует. Он заказывает вина. Все чокаются.

— За «Наследницу Бирага»,—говорит Оноре, вставая.— За добрую и храбрую героиню романа и за ее племянников! Ведь я, месье, один из них!..

Тут Оноре начинает рассказывать совершенно неправдопо­добную историю: Алоиза де Бираг — его двоюродная бабушка. Родственники держат ее в подземелье, потому что боятся ослеп­нуть от ее необыкновенно белокурых волос.

— А знаете, что сказал шевалье Альдемар, мой предок? — спрашивает Оноре.

— Нет,— кричат все посетители кафе.

— Она выйдет из подземелья, когда придумают очки с дымчатыми стеклами! Не раньше!

Все смеются, но Оноре продолжает:

— Но однажды вечером, когда была страшная гроза, ее похитил пират и увез на своем корабле в Атлантический океан. Когда корабль отошел далеко от берега, он снял фальшивые усы и бакенбарды и сказал ей:

— Я — твоя мать!...

Но в трюме корабля спряталось несколько предателей. Безлунной ночью они вышли на палубу и связали бедных женщин. «Ха-ха-ха,— смеялись эти негодяи,— у вас будет пре­достаточно любовников, мадам». В этот момент в корабль ударила молния, поразив всех предателей, кроме одного, кото­рый сам отрубил себе голову абордажным топориком!

В конце каждой фразы Ле Пуатевэн с его друзьями издают радостные крики. Воодушевленный Оноре дополняет свой рас­сказ мимикой и жестами. Он бегает по залу, вскакивает на стулья.

— Теперь, друзья мои, слушайте меня внимательно! Мол­ния расплавила медальон Алоизы, и на колени девушки упала пластинка из слоновой кости. На ней была написана фраза по-латыни. Но моя двоюродная бабушка не знала этого мерт­вого языка. Что делать? К счастью, на горизонте показался парус. Алоиза стала подавать сигналы, на судне заметили их, и оно подошло вплотную к пиратскому кораблю. У руля стоял кардинал, который захотел выйти в открытое море и там углубиться в чтение Библии. Он прочитал написанную по-латыни фразу, и моя двоюродная бабушка лишилась чувств! Она оказалась родной дочерью кардинала!!!

Такой необычный финал был встречен взрывом аплодис­ментов. Владелец кафе предложил всем присутствующим бес­платное угощение.

— Да здравствует Алоиза! Да здравствует Оноре! Да здравствует кардинал! Да здравствуют пираты! - кричали молодые люди, которых чрезвычайно развеселил импровизиро­ванный рассказ.

В самый разгар веселья в кафе вбегает запыхавшийся чело­век.

— Друзья мои, Наполеон умер,— говорит он.

Все встают. Из-за падающих стульев поднимается невооб­разимый шум. Лица присутствующих бледнеют, глаза наполня­ются слезами.

— Умер Император? Умер Наполеон? Где? Когда?

— Это невозможно,— говорит Оноре.

— Об этом объявлено официально. Он умер 5 мая на острове Святой Елены.

Как и все молодые люди того времени, Оноре мечтал о том, что, может быть, однажды император вернется...

Он думал, что Наполеону удастся бежать и что вновь наступит прекрасное время, о котором ему рассказывали роди­тели.

— Я хотел бы закончить пером то, что он начал шпагой,— говорит Оноре.

Но никто его не слушает. Ле Пуатевэн и его друзья забра­сывают вопросами человека, сообщившего им о смерти Напо­леона, но он ничего не может добавить к удручающему извес­тию.

Маленькими группками журналисты покидают кафе в скорбном молчании. На углу улицы Ришелье Оноре жмет руку Ле Пуатевэну.

— Подумайте о том, о чем я вас просил,— напоминает последний.

— Разумеется,— отвечает Оноре.

Пешком он отправляется по набережным к Арсеналу. По дороге он несколько раз останавливается, чтобы полюбоваться собором Парижской богоматери, выглядящим волшебно в лу­чах заходящего солнца. В этот вечер оно, как нарочно, скрылось за Триумфальной аркой, сооружение которой было закончено архитекторами Реставрации.

На следующий день Оноре засел за работу, и перо его едва успевало записывать то, что диктовало ему его воображение.

Увы! Как-то утром консьержка принесла письмо, прочитав которое Оноре был потрясен: мадам Бальзак сообщала ему, что два года истекли и что он должен возвратиться в Вильпаризи первым же дилижансом.

В Вильпаризи Оноре занял комнату Лоры, которая вышла замуж и жила теперь в Байе. За столом, где сестра так часто писала ему письма, он продолжил историю Алоизы. Нужно было написать еще два тома. Но здесь ему работалось не так спокойно, как на улице Ледигьер. Его родители ссорились, маленький братишка барабанил по кастрюлям, бабушка храпе­ла, а Лоранс играла на пианино.

Кроме того, Вильпаризи, расположенный по дороге в Мец, был последней почтовой станцией перед Парижем. День и ночь здесь останавливалось множество дилижансов, чтобы сменить лошадей. Как можно сосредоточиться, когда за окном кричат ямщики, хлопают двери, лошади цокают копытами по мосто­вой, переругиваются кучера? А когда нет дилижансов, то по вымощенной крупными булыжниками дороге стучат колеса частных повозок, дорожных карет, экипажей...

Тем не менее рукопись «Наследницы Бирага» становится все толще. Оноре заканчивает уже третий том. И однажды вечером все семейство собирается в гостиной послушать пос­ледние страницы романа.

— Неплохо, - говорит мадам Бальзак.— Но уж слишком неистово.

Какая разница для Оноре? Благодаря романам, которые он подпишет псевдонимом лорд Р'Ун [R'Нооnе анаграмма Ноnоrе (прим. перев.)} ему удастся избавиться от семейной опеки и от должности конторского служащего, которую подыскал ему один из друзей отца.

Чтобы он стал конторским служащим? Да никогда в жизни!.. «Я стал бы канцелярской крысой, машиной, манеж­ной лошадью, которая делает свои 30-40 кругов, ест, пьет, спит в заранее установленное время. Я стал бы, как все. И меня призывают уподобиться мельничному жернову! И это механическое кружение называют жизнью! Если бы хоть кто-нибудь скрашивал мое холодное существование... Я еще даже не видел цветов жизни, а ведь я в том возрасте, когда они распускаются. К чему мне богатство и наслаждения, когда мне будет 60 лет? Старик — это человек, который уже отобедал и теперь смотрит, как едят другие. Моя же тарелка пуста, на ней нет позолоты, скатерть некрасива, а блюда безвкусны. Я голоден, но нет ничего, что могло бы утолить мой голод. Что же мне нужно? Пение птиц, потому что у меня лишь две страсти: любовь и слава. Ни одна из них не удовлетворена и не будет удовлетворена никогда», писал Оноре сестре.

Славы придется ждать еще несколько лет, а любовь уже близка...

* * *

В одно из воскресений мадам Бальзак и Лоранc испекли печенье и приготовили смородиновый сироп. В саду под липой прислуга поставила столы и кресла. Ждут гостей — месье и мадам де Берни с двумя дочерьми. Они живут неподалеку, на другом конце деревни.