Фред Верморел - «Sex Pistols»: подлинная история

Был там один учитель, с которым Джон никак не мог поладить, хотя он делал задания, все как: надо. Но не важно было, как Джон выполнял задания, этому учителю не нравилось все, что делал Джон. Не знаю, почему так было. И Джон как-то стихотворение написал, очень смешное, мне кажется, стихотворение, и учитель этот пошел к директору, а директор вызвал меня. Большой шум-гам из-за него вышел.

В:А о чем было стихотворение?

МЛ:О том, как кто-то забыл таблетки на полке, а ребенок проглотил эти таблетки, и стихотворение кончалось тем, что «забудешь на полке таблетки — получатся мертвые детки», как-то так. Все было зарифмовано и, по-моему, очень смешно, и я даже смеяться начала, а директор говорит: «Это не смешно». Но я-то вижу, что это смешно, вижу, где Джон находит тут смешную сторону, но этот директор, ой, очень суровый, педант такой, грозно так смотрит, знаете. Не важно что, не важно как — Джон не мог быть прав никогда.

Я работала тогда на Уоборн-Плейс, рядом со школой. И однажды выглядываю в окно — и вижу, по дороге идет Джон. Из школы — слишком рано, и хотя он школу особенно не любил, он никогда не прогуливал; ходил он в школу всегда, и неприятностей в этом смысле не было. А тут он пришел и говорит: «Учитель просто меня выгнал». Конечно, я не поверила. И потом я пошла к авторитетным людям в педагогике, и они сказали, что раз уж это католическая школа, они тут бессильны помочь, надо идти к епископу, который является главой школы. Так вот, а Джон тем временем сидел дома, это был декабрь, а в январе уже у него начинались экзамены. В конце концов, я дошла до епископа, и он сказал, что ничего не может понять, потому что, как он сказал: «Я глава школы, я должен был самолично там присутствовать». В общем, епископ сказал, что Джон может прийти в январе на экзамены. И он пришел и сдал экзамены. А когда он пришел, у этого учителя хватило наглости повернуться к нему и сказать: «Привет Джон, как поживаешь? Надеюсь, ты успешно сдашь экзамены». Да, я думаю, это самое настоящее хамство.

Да, а когда он еще ходил в школу, их всех водили на тестирование. А он всегда интересовался музыкой, стихами, сам писал стихи и все такое. Он все время что-то писал. И компьютер на тестировании выдал ему — Джон сам просто упал от смеха, — компьютер сказал, что он будет работать в музыкальном бизнесе как автор песен или поэт. Мы вместе посмеялись, когда он рассказал мне это. Он говорил, помню: «Ты можешь себе представить, чтобы так все вышло?» Он говорил: «Я очень хочу этого, но ты можешь себе представить, что мне выпадет такой шанс, в жизни?» — так и сказал. А через два года все так и вышло. Я была в отпуске, когда он позвонил и рассказал, что и как. Я чуть не умерла от смеха, правда. Задним числом, конечно, я все обдумала — видите, как только случай подвернулся, он его не упустил. В тот же год он ушел из колледжа.

Все говорят мне: «О, твой сын звездой стал, дом тебе купит», а я отвечаю: «Мне не нужен дом». Они не могут в это поверить. Думают, что я только и мечтаю, чтобы уехать из города, перебраться в большой коттедж с плавательным бассейном и бог знает чем. Я думаю, это меня испортит (смеется).

Вы не поверите, как люди относятся ко всему этому. Чтобы я ни сделала для Джона, они тут же спрашивают: «А сколько он вам заплатил?» Я попала в телевизор, то да се, и первое, что они спросили: «А сколько вы за это получили?» Сами видите, где все их мысли.

В:Кем вы работаете?

МИССИС КУК:Ой, да по-разному: готовлю, мою, стираю, подстригаю — все что придется. Только в больницу попадаю время от времени, и получаются короткие промежутки, когда я совершенно разбита — такие нервные стрессы из-за домашних дел (смеется).

В:А вы давно живете в этом районе?

МК:Шестнадцать лет.

В:А каким был Пол в детстве, когда он был совсем маленьким?

МК:Несчастный такой немного, да, немного несчастный. В коляске одного не оставишь — плакать начинает, знаете, если уходишь за покупками. Но в остальном очень милый мальчик, правда, такое прелестное дитя, на девочку похож немного. Он был светловолосый, блондин, он и сейчас такой, и по-прежнему очень милый (смеется). Вот, и в остальном он был вполне нормальным ребенком, играл с другими детьми, в неприятности попадал, хулиганил. Он ходил в ясли в Фулеме, при Фулемской больнице, и хорошо ладил там с детьми. Я работала там, весело было. Я убирала за детьми в яслях на Фулем-Палас-роуд. Пол всегда игрался с чем-нибудь, когда был ребенком, всегда у него были эти барабанные палочки — я уже говорила это «Daily Mail» (смеется), все время играл, стучал по чему-нибудь. От соседей постоянно шли жалобы из-за этих барабанов. Но я никогда не верила, что он когда-нибудь будет этим заниматься (смеется).

Когда он дал мне на хранение деньги эти, он не хотел, чтобы кто-то об этом знал. Надеюсь, вы напечатаете это (смеется). Он сказал мне однажды, когда он был здесь последний раз и уезжал за границу, довольно надолго, он сказал мне — как он сказал-то? — «Вот тебе копеечка». Я говорю: «Зачем это?» А он: «Купи себе пачку сигарет и валиум» (смеется). Вот что он сказал! А потом, когда он должен был прийти и забрать эти деньги, я спрашиваю: «Что ты с ними делать собираешься?» — а он говорит: «Их нельзя тратить».

В:Кажется, эти деньги снова вернулись в компанию.

МК:Да, а почему?

В:Я думаю, они не заплатили налоги.

МК:То есть в итоге они их не получили, да? Но ведь кто-то должен их получить. Ой, я такой человек, что волнуюсь по любому поводу, правда, такая я и есть.

В:Да, вы слишком много из-за этого переживаете.

МК:Он был прекрасным мальчиком. Ленивым никогда не был, всегда работал, насколько я помню, он единственный из всей группы, который никогда не ленился. Но я не поверила, когда он родился. Я говорю доктору — он объявил, что у меня мальчик, а я говорю: «Да нет же», а он говорит: «Да-да». И это был он, его беленькая головка (смеется). Наш папа всегда называл его плакса Питер, потому что он все время плакал (смеется).

У меня нет ни одной их пластинки сейчас, потому что я так горжусь ими, что все раздарила. Но по мне, они очень веселые, особенно последняя их песня, «Pretty Vacant». И часто я слышу от моего маленького внука: «Я совсем тупой!» [19] Один из возможных переводов выражения «pretty vacant». Он и мне как-то сказал: «Ты, бабушка, совсем тупая». Но я думаю, это замечательно. А как вы думаете, это будет что-то вроде «Rolling Stones» или все так и заглохнет? Или что-то действительно получится?

В:Я не знаю. И никто пока не знает. Расскажите, что произошло, когда Джонни Роттен к вам зашел в гости?

МК:Что произошло тогда? Мм, что-что… ах да. Когда он зашел к нам, он уселся на лестнице, что во двор выходит, и я подумала: что же делать? Волосы торчком, одет в джинсовую куртку вся она порванная и в дырах прожженных, булавки эти — я не помню, были они в ушах у него или в его чертовом носу но они были, эти булавки, везде на нем. И я подумала про себя: он совсем некормленый — и он очень странно выглядел, знаете. И я подумала: все ли с ним в порядке? Вот, уселся он на ступеньках, и я сказала: «Привет, Джонни», а все ребята с улицы ждали, чтобы взять у него автограф, и все такое. Гевин, сосед наш, он был актером на телевидении, следующая дверь от нас, он тоже, конечно, хотел увидеть его. А тот засмущался, сидит на лестнице нашей и выглядит очень подавленно. Вот я и говорю ему: «Ничего, мы все тут подавлены, Джонни», и он смеяться начал. Кажется, от этой фразы моей он еще больше смутился.