Сергей Иванько - Фенимор Купер

Кроме книги Фэннинга, было известно письмо Джонса леди Селкирк. 23 апреля 1778 года Джонс с группой моряков высадился на острове Святой Марии с единственной целью – захватить в плен лорда Селкирка. Обнаружив, что лорда нет на острове, Джонс дал команду к отплытию. Но два его офицера и часть команды потребовали, чтобы им было позволено захватить в качестве трофеев фамильное серебро Селкирков. Джонс согласился с этим требованием. Впоследствии он выкупил у команды это серебро и отправил его леди Селкирк с извинительным письмом, которое попало в печать и широко публиковалось. В то же время англичане публиковали истории о зверствах моряков Джонса, пытаясь представить его не столько храбрым моряком, сколько пиратом и разбойником. Так, в 1803 году в Лондоне вышла книга «Интересная жизнь, путешествия и схватки прославленного и печально знаменитого пирата Поля Джонса».

Достоверных документов, проливающих свет на личность и деяния Джонса, во время написания «Лоцмана» Купер не имел. Отчасти поэтому образ Лоцмана покрыт завесой таинственности. Однако интерес Купера к этому морскому офицеру со временем не пропал. Тому способствовали некоторые обстоятельства.

Джонс последний раз посетил Соединенные Штаты Америки в 1787 году. В Нью-Йорке он жил в семье адвоката Роберта Хислопа, который был его поверенным в делах. Р. Хислоп скончался в 1797 году от желтой лихорадки, и все его имущество по наследству перешло к двоюродному брату Джону, содержавшему пекарню. Он продал ее человеку по фамилии Хардинг.

После того как «Лоцман» вышел в свет, интерес к личности Поля Джонса в США значительно возрос. Джордж Уорд совершенно случайно увидел в пекарне Хардинга бумаги, на которых стояла подпись Джонса. Он тут же приобрел все бумаги Джонса (более 700 писем и документов) и поставил об этом в известность 28 июля 1824 года Купера. Лондонский журнал «Ньюмантслу мэгезин» сообщил о находке 1 ноября 1824 года и высказал предположение, что Купер, по всей вероятности, уговорит своего издателя Уйали опубликовать эти письма. Однако Уорд, вероятно не без участия Купера, передал все документы в военно-морской департамент США, и они были опубликованы в 1825 году.

Опираясь на эти и другие ставшие известными документы, Купер написал краткую биографию Поля Джонса, которая была опубликована в июльском и августовском номерах журнала «Грэхемз мэгезин» за 1843 год. Прочитав эту биографию, Жаннет Тэйлор, племянница Джонса, написала Куперу письмо на двадцати страницах, в котором исправляла ошибки, допущенные писателем, и предоставила новую информацию о Джонсе, которой Купер не имел. Писатель учел все замечания и новые материалы, когда готовил биографию Джонса для своего труда «Жизнеописания заслуженных американских военно-морских офицеров» (1846 год).

Но вернемся к «Лоцману». В романе Купера описываются годы, когда Джонс был уже не у дел и оказывал отдельные услуги американским кораблям, совершавшим рейды против Англии.

Писатель рассказывает, что американские корабли подбирают Лоцмана в заранее условленном месте на английском берегу. Выполнив свое задание, Лоцман уходит на маленькой шлюпке в открытое море. Купер как бы подчеркивает романтическую таинственность и необычность своего героя. Некоторые американские критики упрекали писателя в том, что он «так и не понял, что расплывчивости изображения и налета таинственности еще недостаточно для создания героического образа. В Лоцмане, человеке без родины, он хотел изобразить трагического героя. Вместо этого получился байронический герой, исполненный печали, с нахмуренным челом, таинственными влечениями и весьма комичными манерами».

«Лоцман» – роман не только о моряках, но и о грозной морской стихии, о кораблях, о верности и дружбе, о тяжелой судьбе моряка. В то же время это роман исторический, отражающий определенный период в истории борьбы молодого американского государства за свою независимость. Герои романа борются и с врагом, и с бушующей стихией, и победа в этой борьбе достается им дорогой ценой. Вражеское ядро обрывает жизнь капитала фрегата, а разбушевавшееся море увлекает в свою пучину рулевого Длинного Тома Коффина. Погибают многие моряки, но лейтенанты Барстейбл и Гриффит благополучно проходят через все выпавшие на их долю испытания и возвращаются на родину вместе со своими сужеными Кэтрин и Сесилией.

Некоторые американские критики противопоставляли образ рулевого Длинного Тома Коффина образу Лоцмана. При этом они подчеркивали, что Том Коффин «столь же реален, как «Ариэль», первая доска которого была прибита на его глазах и гибель которого он разделил. Каждое соленое слово, каждый его маневр с пушкой или гарпуном, все его простые чувства обнаруживают те качества, которые писатель уже подметил в Гарви и Кожаном Чулке. Еще в июле 1826 года журнал «Бритиш критик», сравнивая таких разных героев романов Купера, писал: «Подобно разносчику Гарви Бёрчу и моряку Тому Коффину, старый охотник Натти Бампо – подлинный герой эпизодов, в которых он действует. И поистине точки соприкосновения между моряком и обитателем лесной глуши весьма многочисленны, несмотря на их совершенно различные сферы действия».

Между тем сам Купер не был удовлетворен тем, каким у него получился Длинный Том Коффин. В этой связи заслуживает внимания следующее свидетельство дочери писателя Сюзан: «Что касается Длинного Тома Коффина…, то в свои последние годы отец был менее удовлетворен им, чем многие читатели. Возвращаясь мысленно снова и снова к этому образу, он, опираясь на свой длительный зрелый опыт, видел его более четко, более полно, с большим количеством присущих ему черт и поэтому рассматривал образ Тома лишь как набросок, который он с радостью превратил бы в полнокровный образ, в законченный портрет, как он это сделал с Натти Бампо».

Первый тираж романа в количестве 3 тысяч экземпляров разошелся в течение месяца, и издатель Уайли в феврале выпустил второе, исправленное издание.

Купер с интересом ожидал реакции критиков на свое новое детище. «Лоцман» определенно пользуется успехом, – писал он в конце февраля 1824 года своему другу Шубрику. – Продажа – лучший судья в подобных случаях, а спрос на книгу огромный. Она не менее популярна, чем «Шпион», хотя мнений столько же, сколько и умов… Если ее и не слишком расхваливают, то, во всяком случае, ее меньше ругают, чем любую другую книгу, которую я написал».

Впоследствии, лет через двадцать после выхода «Лоцмана», Купер так охарактеризовал отношение американских и европейских критиков к его роману: «Эта книга по своему характеру была настолько нова, что критики – если в этой стране есть критики – не знали, как оиенить ее. Несколько недель ее судьба была под вопросом. И ее репутация в Америку, безусловно, пришла с Востока… В Европе ее успех был быстрым и внушительным». В другом письме в это же время он признавался: «Пока не пришли вести из Англии, Уайли и я полагали, что книга провалилась; хотя Уайли твердо полагал, что она не должна провалиться».