Борис Садовской - Морозные узоры: Стихотворения и письма

Вечные моря звучат поцелуи.
Вечно им внемлют у белых развалин
Узкие, темные, острые туи,
Внемлет им лавр, величаво-печален.

Резко цикады сон полдня тревожат.
Солнце пылает и жжет бесконечно.
Волны утесы горячие гложут.
Море с землею лобзается вечно.

Над крутизной нависли глыбы.
Тропинка вьется на горе.
Под нею пруд: застыли рыбы
В его прозрачном серебре.

Холодный ключ бежит из дуба,
И нежно обвивает плющ
Скамью, изваянную грубо,
Среди лавровых темных кущ.

Вверху, на солнечном просторе,
Беседка-башня замерла.
Там безграничный ропот моря
Приветствует полет орла.

Там солнце, пьяное от зноя,
Вращает в небе яркий круг,
А здесь лишь вечный шум прибоя
Да шелест ящериц вокруг.

Брожу. Смотрю. Нависли глыбы.
Скамью и дуб обвесил плющ.
Испуганно сверкнули рыбы,
Но тих навес зеленых кущ.

Часы, как волны, идут мимо.
Шуршанье ящериц вокруг.
Полдневный сладкий воздух Крыма
Сжигает яркий солнца круг.

Плывут лениво дни за днями.
И каждый день в урочный час,
Хрустя горячими камнями,
Я близко вижу, волны, вас.

Вот тот же дымчато-зеленый
Туманно-мглистых волн простор.
Как свеж и чист их вздох соленый,
Летящий к высям желтых гор!

Светло-зеленые громады,
Вспеняясь, рушатся у ног:
То от рыдающей Наяды
Седых Тритонов гонит бог.

И между них качаясь плавно
На белопенных бородах,
Я сам руки его державной
Широкий чувствую размах.

С горы, увенчанной крестом,
Есть путь к развалинам забытым.
Вдоль белых стен, в саду густом,
Льнет дикий плющ к горячим плитам.

К пустым чертогам меж колонн
Ведут заросшие ступени.
Сияет праздный небосклон
В полуденной дремотной лени.

Цикада скрипнет под кустом
И смолкнет вновь в истоме летней,
И не шелохнется листом
Перед дворцом платан столетний.

За ним в тени плотина-мост.
Мерцают воды изумрудом.
Тревожно чокнул черный дрозд.
Вскружились бабочки над прудом.

Сюда резвиться над водой
В час утра, радостный и смелый,
Летал с подругой молодой
Прекрасный лебедь, лебедь белый.

То опускаясь, то паря,
Они вспеняли воды плеском.
Кипела за морем заря,
Горело море алым блеском.

И минул дням счастливым срок:
Не стало любящей подруги.
Прекрасный лебедь одинок
У синих волн, на знойном юге.

И неутешен верный друг:
Навеки чужд подругам новым,
Свершает дней печальный круг
Он в одиночестве суровом.

Но раз, когда восток вскипел
И в море брызнули рубины,
Прекрасный лебедь вдруг запел
В тоске предсмертной, лебединой.

И, взвившись шумно в небеса,
С последним криком помертвелый,
Раскинул крылья-паруса
Прекрасный лебедь, лебедь белый.

О лебедь, царственный певец,
Любовник смерти величавый,
Как мне завиден твой конец,
Сияющий бессмертной славой!

Как ты, хотел бы я забыть
Рассудка голос лицемерный,
Как ты, хотел бы я любить,
Прекрасный лебедь, лебедь верный!

В лугах, при колокольном звоне,
Я собирал весной цветы.
Шел город, празднуя иконе.
Сияли ризы и кресты.

Неся хоругви, шаг за шагом
Шел, колыхаясь, крестный ход,
Большой дорогой, над оврагом,
Под пенье двигался народ.

В руках цветы, – стоял я, глядя,
Шепча молитву про себя.
Вдруг конский топ, и близко сзади
Увидел я верхом тебя.

Промчалось ржанье звонко-звонко,
И хлыст, и бряканье колец.
Храпя, под смелой амазонкой
Горячий бился жеребец.

А ты, задумавшись, сидела
С рукой бесцельной на узде,
И помню: пристально глядела
Навстречу розовой звезде.

Вся жизнь мгновенно промелькнула.
Слились в распутье двух дорог
Покой молитвенного гула
И вихорь жизненных тревог.

Толкались мошки над оврагом.
Синея, гас зари огонь.
Я всё смотрел… Спокойным шагом
Шел тихо твой усталый конь.

Месяц замер одиноко
Над застывшим морем ржи.
С поля видные далёко,
Мы гуляем вдоль межи.

Близок дом с заросшим садом,
С группой мраморных богинь.
Через мост идем мы рядом.
Ночь прозрачна, воздух синь.

Потянуло коноплею
С огородов и полей.
Рыхлой вспаханной землею
Мы проходим в тень аллей.

Вот скамья. Потупясь, сели.
Неподвижна, как во сне,
Взор испуганной газели
Ты в лицо вперила мне.

Лунный сад, фигуры граций,
Мыслей бешеных клочки.
С треском падают с акаций
Пересохшие стручки.

Смотрю и слушаю вокруг.
Сбежал в овраг. Вздымаюсь бодро.
С березы свесился паук,
Полет стрижей пророчит вёдро.

Где над провалами кусты
Взнеслись в огне зари последнем,
С лицом Весны мелькнула ты,
Зовя к вечерним синим бредням.

Орешник чертит небосвод,
Кривится в плясе недвижимом;
Сгорая, облако плывет
И тихо стонет синим дымом.

Жуков гуденье, мошек звон.
Весенних птиц ночные взмахи,
Все на меня со всех сторон.
Стою, дрожа в священном страхе.

И ты! Опять, повсюду ты!
Но явь слилась с дремотной бредней,
Лишь искривленные кусты
Чертят во мгле зигзаг последний.

Яблонь белых, белых вишен
Распустились лепестки,
Жук вечерний в роще слышен.
Облака легки, легки.

Ветер ласковый приносит
Запах сосен и берез.
Сердце мук блаженных просит,
Сердце просит прежних грез.

Но порхая, вея, вея,
Ветер шепчет о другом:
Вижу дом, вдали аллея,
Садик липовый кругом.

В белом платье, на балконе,
Профиль тонкий наклоня,
В черных косах, как в короне,
Ты приветствуешь меня.

Вишни белые, черешни,
Белых яблонь аромат.
Цепенеет ветер вешний.
Облака летят, летят.