М. Колесникова - Рихард Зорге

У них было о чем поговорить, что сообщить друг другу. Они рассуждали о внешней политике чанкайшистского правительства к о его армии, о перемещениях в верховном военном командовании, о том, какие слои и классы поддерживают нанкинский режим, о зависимости этого режима от Англии и Америки. Одзаки понял: Зорге, так же как и сам Одзаки, друг китайского народа, он представляет некие силы, противостоящие империализму. Этого было достаточно.

В шанхайские вечера по просьбе Рихарда Одзаки часто рассказывал о себе.

Родился он в Токио 1 мая 1901 года в семье журналиста Одзаки Хидетаро. Отец был образованнейшим человеком. Он гордился своей принадлежностью к старинному роду. Все его предки из рода в род были старшинами села Нисисиракава в префектуре Гифу и пользова- лись дворянской привилегией носить фамилию и два меча. Самой драгоценной реликвией в семье была родословная книга.

Село Нисисиракава, расположенное в живописной местности, считалось старейшим населенным пунктом страны. Горы, покрытые лесом, быстрая речка, синтоистский храм, притаившийся в тени деревьев. Село числилось в земельных реестрах со времен императора Хидейоси и само по себе являлось уже некоторой достопримечательностью. Это был кусочек старой Японии, где сохранились в первозданной чистоте все обычаи народа.

Хидетаро с детства увлекался поэзией и украдкой писал стихи, подражая японским классикам. Но отец хотел, чтобы он стал лекарем. Выполняя волю отца, Хидетаро шестнадцатилетним юношей приезжает в Токио и начинает изучать медицину. Но тайная страсть к поэзии не дает ему покоя.

Он пишет стихи и печатает их под псевдонимом Сирамидзу. Стихи замечают, и Хидетаро вопреки воле отца целиком отдается литературе и становится поэтом и журналистом. Он возглавляет солидный журнал «Современная молодежь» и сам много печатается в различных изданиях, изучает китайскую поэзию и в совершенстве овладевает китайским языком.

Вскоре пришла и любовь. Кита владела небольшим пансионом в нескольких минутах ходьбы от редакции «Современной молодежи». Хидетаро стал одним из ее жильцов. Она была вдовой, отличалась веселым, общительным характером, и молодой литератор обратил на нее внимание.

Они полюбили друг друга. Род Киты был не менее почтенным, чем род Хидетаро, – она была дочерью сельского старшины из семьи потомственных вассалов дома Токугава. (Это также имело немаловажное значение в его решении жениться на Ките.)

В пятнадцать лет Киту выдали замуж за самурая Курогаву, который занимал пост начальника местного полицейского управления и старшего полицейского инспектора в префектурах Гумма, Фукусима, Акита и дослужился до чина главного секретаря префектуры Сига. Вскоре он умер от болезни сердца, и Кита осталась с двумя детьми на руках почти без средств к существованию. Родственники мужа помогли ей открыть пансион в Токио…

Когда Ходзуми исполнилось пять лет, его отца назначили редактором газеты «Тайван Ници-Ници Симбун». Семья переехала в город Тайхоку на остров Тайвань, Гористый остров, покрытый рощами камфарного лавра, стал колонией Японии в результате ожесточенной японо-китайской войны. Населяли его главным образом китайцы, которые ненавидели захватчиков и на каждом шагу оказывали им сопротивление.

Окончив в 1913 году начальную школу, Ходзуми поступает в Тайбейскую среднюю школу, которая непосредственно подчинялась тайваньскому генерал-губернатору.

Основное внимание в этой школе уделялось развитию индивидуальности, формированию личности и воспитанию духа учености. В школе обучали английскому языку и европейским манерам.

Изо дня в день Ходзуми приходилось наблюдать острые противоречия между поработителями и порабощенными. Позже он писал в своих показаниях: «Среди японцев в колонии преобладали люди жестокие и крайне грубые. По отношению к тайваньцам они вели себя исключительно бессердечно. Детям присуще чувство гуманности и сочувствия, и, видя, как обманывают людей, я не мог оставаться равнодушным».

В этот период своей жизни Одзаки Ходзуми увлекается идеями либерального гуманизма. Но особенного интереса к социальным проблемам Японии он еще не проявляет.

Тринадцать лет провел на этом острове Ходзуми. Завоеватели силой согнали китайских крестьян с земли, в принудительном порядке заставили работать на плантациях. Рис, чай, сахарный тростник, цитрусовые – все вывозилось в метрополию. Здесь царил неприкрытый произвол.

«Притеснения и насилия со стороны японских властей по отношению к порабощенному местному населению вызвали у меня первые сомнения…» – таково впечатление Одзаки от тайваньского периода жизни. Сомнения не рассеялись и тогда, когда Ходзуми, окончив среднюю школу, отправился в метрополию.

В Токио Ходзуми приехал в 1919 году. Ему повезло: он выдержал конкурс в Первый колледж Итико, лучший в стране, куда принимали только наиболее способных. Этот колледж открывал путь в Токийский университет. Одзаки интересовала литература, и он выбрал литературное отделение колледжа, где основным иностранным языком считался немецкий. Восемнадцатилетний юноша увлекся историей отечественной литературы. Он догадывался, что история литературы тесно связана с социальной историей японского общества, хотя этому в колледже не учили. Для преподавателей колледжа литература существовала как бы сама по себе, в отрыве от социальных потрясений: был великий японский поэт Цураюки, был великий драматург Тикамацу, были романисты Сайкаку и Бакин, был поэт-эстет Басё. Но Одзаки понимал, что каждый из них являлся выразителем социальных идей своего времени, они жили в мире больших социальных страстей, потому и стали историческими личностями в японской культуре. История непрерывна, как непрерывен род человеческий, и она каждый день порождает своих героев.

Известие о победе в России Великой Октябрьской социалистической революции вызвало у Ходзуми, как и у миллионов японцев, прилив энтузиазма. Один рабочий из города Сэндай выразил свое отношение к революции в России так: «Я постоянно твердил детям: современный мир так устроен, что бедному человеку никогда не будет хорошо. Он должен терпеть и совершенствовать свое мастерство, чтобы обеспечить себе жизнь. Но вот в России, подобно вихрю, поднялась революция, и в одно мгновение рабочий оказался хозяином мира. Я был в восторге».

Под влиянием Октября произошло первое общеяпонское выступление трудящихся в 1918 году, вошедшее в историю под названием «рисовых бунтов». В нем приняли участие десять миллионов человек. Студенты Токийского университета создали марксистское Общество пробуждения. Когда в 1923 году милитаристы попытались создать в университете Васэда Общество по изучению военных проблем, студенты дали бой военщине, к ним присоединились студенты Токийского университета. Повсюду висели плакаты: «Мы не станем орудием военщины!» Милитаристам не удалось провести учредительный съезд. Председателя собрания Аояги встретили выкриками: «Милитаристская собака!», «Убийцы!» В лицо заместителю военного министра Сиракава студенты бросили гневные слова: «Наши собратья заплатили кровью за свои ордена!», «Генерал на костях десятков тысяч погибших!» Съезд был сорван. Расправа правительства над революционно настроенными рабочими и крестьянами во время великого землетрясения 1923 года вызвала у Ходзуми жгучий протест, желание бороться на стороне угнетенных.