Елена Коровина - Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир

Сколько было героев этого легендарного штурма – доподлинно неизвестно. Чуть не весь Париж вышел тогда на улицы. Но нашлись и те, кто сумел доказать впоследствии, что участвовал в разрушении символа тирании. 863 парижанина назвали «почетными участниками штурма» или просто «людьми Бастилии» и много лет выплачивали им государственный пенсион за особые заслуги перед революцией. Еще бы – они ведь рисковали собственной жизнью, шагая под залпами пушек, стрелявших со стен проклятой тюрьмы.

Вот только как быть с записями короля Людовика XVI, которые он вел практически всю жизнь, – почему на странице дневника за 14 июля 1789 года король записал всего одно слово: «Ничего»? То есть ничего не произошло?! Но как же так? Взятие Бастилии – событие знаковое для революции, охватившей Париж. Уж король-то должен был это понимать! Сотни погибших, столько же раненых, весь день гул пушек и взрывы снарядов, потом грохот от разрушения каменных стен – неужели это можно было не заметить?!

Увы, можно. Особенно если ничего этого не было. Знаете, что написал в мемуарах унтер-офицер Гийо де Флевиль, один из военных, которому по статусу должно было защищать Бастилию? «Бастилию никогда не брали штурмом». Другой офицер, Ф. Эли из «полка королевы», который в тот день как раз нес караул в стенах тюрьмы, выразился еще конкретнее: «Бастилию не брали приступом; она капитулировала до того, как на нее напали». Ну а еще один парижанин, архитектор Ж. Пийо, написал: «Бастилия, возведенная как военный бастион где-то в 1370-х годах, в эпоху Столетней войны, ко временам революции давно уже обветшала, имела всего-то с десяток узников. Да ее вообще давно собирались снести, только опасались делать это, боясь, что от первого же толчка старая развалина просто рухнет».

Выходит, никакого символа тирании зловещая темница уже давно не представляла. Но ведь толпа зачем-то ринулась к ней? Как это случилось, легко восстановить по описаниям очевидцев.

В ночь на 14 июля по городу пополз слух, что гарнизон Бастилии, выступающий, естественно, на стороне короля, готов начать стрелять в восставший народ. Тюрио де ла Росье, депутат от округа Сен-Луи-де-ла-Куртюр, собрав толпу утром, повел ее к зловещей темнице, где, по его словам, «томились сотни невиновных». Конечно, никто не собирался рассказывать народу, что ныне в стенах Бастилии всего семь узников: из них трое серийных убийц, двое из которых признаны душевнобольными, и четверо злостных мошенников, подделывателей векселей.

И вот ошалевшая от собственной «революционной значимости» толпа ринулась к тюрьме. Но депутат де Росье с возмущением узнал, что его миссию свободы опередили соперники – трое других депутатов с толпой собственных сторонников уже вошли в ворота тюрьмы. Оставив своих людей во дворе, депутаты прошли к коменданту тюрьму, маркизу Делоне, и уселись с ним завтракать. Разгневанный Росье влетел следом и… тоже присоединился к завтраку. Кухня оказалась отменной, спешить, собственно, было некуда. Комендант, понимая обстановку, сказал, что готов открыть ворота тюрьмы, дабы решить дело миром. Но – увы – толпа, дожидавшаяся депутатов, не знала, что те просто уселись завтракать. Народ волновался. Люди, вооруженные ружьями, крючьями, топорами, кричали, угрожая: «Долой Бастилию! Долой гарнизон!» Кто-то из умельцев сумел взобраться на поднятый мост, разбить его цепи. Старый мост, заскрежетав, опустился, и толпа хлынула во двор.

Естественно, гарнизон ответил оружейным залпом. Но не в людей, а поверх голов. Никто из нападавших даже не был ранен, но часть людей, перепугавшись грома пушек, бросилась за подмогой к городской ратуше, крича: «Убийство! Предательство! Отомстим гарнизону Бастилии!» В ратуше заседало Учредительное собрание. Но до Бастилии ему дела не было. Власть-то отлично знала, что «зловещая тюрьма» – всего лишь развалюха. Однако простым парижанам это не было известно, и на фоне криков и общей истерии к стенам Бастилии кинулся чуть не весь город.

Словом, пока депутаты дегустировали завтрак, а члены Учредительного собрания решали свои дела, восставший народ устремился во двор тюрьмы. Там располагались подсобные строения: кузни, конюшни, сараи, дом коменданта, военные казармы. В мгновение ока мятежная толпа разрушила, что смогла. Строения подожгли. Выбежавшего коменданта Бастилии, маркиза Делоне, зверски убили – походя отрезали голову мясницким ножом. Солдаты еще попытались выстрелить из легендарных пушек Бастилии. Но удалось дать всего один залп. А восставшие уже подкатили собственные пушки и начали палить без разбора по стенам тюрьмы. Стены, как известно, были старыми и ветхими. Они пали сами, и разрушать их не пришлось. Гарнизон капитулировал.

Освобожденных узников торжественно провели по улицам города. Во главе процессии «человеколюбивые революционеры» гордо несли голову коменданта, насаженную на пику. Это был апофеоз. На крышах домов собрались тысячи любопытных – все ликовали. На другой день завалы бастиона деспотизма начали разбирать. Нагнали строителей. Ну а парижане, ликуя, кружились вокруг, танцуя и напевая. Взятие Бастилии было описано в газетах как подвиг революционного народа. Ну а потом, как водится, начались приписки – легендарные события, провозглашение героев, погибших за правое дело. А чтобы в героях действительно оказались погибшие, взяли списки городских воришек, бездомных клошаров, умерших в городе еще прошедшей снежной зимой.

Почти 150 лет, вплоть до конца 1930-х годов, легенда о взятии Бастилии, геройстве народа и прочих революционных «справедливостях» прочно бытовала и во Франции, и во всем мире. И только ХХ век решился сказать, что штурм тюрьмы народов всего лишь легенда. Не говоря уже о погибших в этом штурме «верных сынах Отечества». Просто легенда была нужна – революции всегда питаются такими легендами. Не то же разве произошло и во время Октябрьской революции в России? Сколько мы слышали о массовом героизме во время взятия Зимнего дворца, о матросах и солдатах, погибших от руки подлых наймитов Временного правительства, от пуль оголтелых солдат женского батальона под командованием Бочкаревой! И только спустя век узнали правдивые факты. При взятии Зимнего дворца, как отмечают историки, погибли единицы – и то по собственной неосторожности, а не от пуль обороняющихся. Помню, как мой дед, Петр Павлович Кириллов, бывший в то время одним из тех матросов, кому было приказано взять Зимний, рассказывал тихонько (дело было в советские времена), что сам видел, как погибли матрос и солдат: оба пьяные упали с лестницы, сломав шею. А пьяные они были оттого, что первым делом взяли не дворец, а его винные погреба, где выпили и перебили все содержимое. Ну а Марии Бочкаревой вообще не было в то время в городе.