Иван Поляков - Краснов-Власов.Воспоминания

Как обычно, я приехал к Ген. Краснову около 10 часов утра. У него я застал и Семен Николаевича. Наш разговор я начал вопросом: «Меня очень интересует, Петр Николаевич, ваше мнение о вчерашнем свидании вообще, а в частности об Андрей Андреевиче и Федор Ивановиче.»

Ген. Краснов ответил, что результатом вчерашней встречи он вполне доволен. Однако, он далек еще от мысли преждевременно строить радужные иллюзии. Он признавал сначала необходимым, чтобы Ген. Власов был назначен Главнокомандующим, затем надлежало письменно оформить соглашение, подписать таковое и опубликовать. Что касается Ген. Власова, то по его словам, в разговоре с ним наедине, последний предъявил ему совершенно невыполнимые требования, каковые, конечно, принять он не мог. Но каковы были эти требования и в какой ультимативной форме они были ему предъявлены, Петр Николаевич не сказал. Не пришлось мне никогда об этом слышать и от Андрей Андреевича. Особенно тепло вспомнил Петр Николаевич Ген. Трухина, сказав, что последний произвел на него самое лучшее впечатление выдержанного, умного и весьма дельного начальника штаба, с которым Семену Николаевичу будет очень легко работать.

В свою очередь, Ген. Краснова интересовало мое мнение о вчерашней их беседе. Вспоминая все подробности и оттеняя порой уступчивость Ген. Власова в различных спорных вопросах, я старался воспроизвести полную картину их свидания. Вместе с тем, я высказал предположение, что чрезмерные требования и несговорчивость в начале их разговора, со стороны Андрей Андреевича, а в дальнейшем благожелательную уступчивость, я отношу исключительно к особенности его натуры. В силу этого, центр тяжести надо переносить на тот разговор, который происходил в присутствии Ген. Трухина и моем. В конце доклада я дал понять Петру Николаевичу, что вчерашний приезд Власова, я, лично, рассматриваю, как его визит к нему, ибо он приехал на свидание туда, где находился Петр Николаевич.

— «Если это расценивать так, — сказал я, — «то возникает вопрос — не ответить ли Вам тем же Власову. Я уверен, что такой акт в отношении его, как будущего Главнокомандующего, будет там истолкован только в Вашу пользу. При Вашем согласии, надо это сделать сегодня или завтра, дабы придать Вашему посещению смысл ответного визита.»

Немного подумав, Ген. Краснов сказал: «Если это для дела полезно и послужит к упрочению добрых взаимоотношений, то я готов посетить Ген. Власова».

В связи с этим, Ген. Краснов просил меня организовать эту поездку, но с таким расчетом, чтобы визит, по возможности, состоялся на следующий день, около 10 с половиной часов утра. Согласно желанию Петра Николаевича, его должны были сопровождать С. Н. Краснов и я.

Возвратившись в Берлин, я позвонил Ген. Трухину и сказал, что спешу передать ему желание Ген. Краснова посетить Ген. Власова.

— «Скажите пожалуйста, Федор Иванович», — спросил я, — «может ли завтра Ген. Власов, часов около 10 с половиной утра принять Ген. Краснова, учитывая, что для Петра Николаевича этот час наиболее подходящий?»

Я был уверен, что мое сообщение явилось большой и приятной неожиданностью для Ген. Трухина.

— «Конечно, конечно,» — особенно задушевно, ответил он, — «Андрей Андреевич будет чрезвычайно рад этому. Я сейчас доложу ему и немедленно дам Вам ответ. Думаю, что нам удастся отменить прием лиц, назначенных на этот день.»

Через несколько минут, Федор Иванович сообщил, что Ген. Власов передает Ген. Краснову сердечный привет и будет рад видеть его у себя в назначенное время.

Ответ Ген. Трухина я по телефону передал С. Н. Краснову.

Зная обычную пунктуальность Ген. Краснова, я был у него точно в 9 с четвертью часов утра. Он и Семен Николаевич уже одевали шинели, почему и я не раздевался. В этот момент Петр Николаевич вынул из портфеля лист бумаги и передал мне его со словами: «Это письменный набросок соглашения с Власовым, просмотрите его и, если найдете нужным, внесите Ваши дополнения».

Я наспех начал читать. Уже из первых строя мне было ясно, что содержание этого документа находится в полном противоречии с тем, что было уговорено при свидании. Но кто был автор, угадать я не мог, так как бумага была напечатана на пишущей машинке, с небольшими лишь поправками рукой Петра Николаевича. У меня не было времени даже прочитать этот документ, не говоря уже о том, чтобы основательно вникнуть в его смысл, так как ко мне подошел Ген. Краснов и спросил: «Ну, что Вы скажете?» Откровенно говоря, этот вопрос привел меня в недоумение и, одновременно, как бы снизил значение этого чрезвычайно важного документа.

— «Чтобы высказать свое мнение, Ваше Высокопревосходительство,» — сказал я — «следует основательно изучить документ, для чего надо иметь время, а не пять минут, которыми я сейчас располагаю. При таких условиях, конечно, не приходится говорить о внесении каких либо дополнений. По первому, поверхностному впечатлению, здесь требуется не дополнение, а коренное изменение содержания, так как в нем значительно искажен смысл всего того, о чем Вы позавчера договорились с Ген. Власовым. Я убежденно скажу, что в таком виде он не будет принят последним, а в таком случае, бесцельно его показывать ему сегодня.»

В ответ на это я услышал: «Вы правы, у нас нет времени, мы должны сейчас ехать,» а затем, обратившись к Семену Николаевичу, Ген. Краснов добавил: «Возьмите, на всякий случай, его с собой.»

В этом нашем разговоре Семен Николаевич никакого участия не принял.

Таким коротким обменом мнений, в сущности, окончилось наше обсуждение столь важного вопроса. Или можно сказать, что он, как бы, повис в воздухе.

Будучи в автомобиле, Петр Николаевич говорил на другие темы, ни разу не обмолвившись о «соглашении».

Когда мы подъехали к вилле Ген. Власова, заметно было, что он ждал Ген. Краснова. Снаружи дома стоял офицер, который провел нас до передней, где Петра Николаевича, особенно приветливо и радушно, встретили генералы Власов и Трухин.

Ген. Краснов занял место у письменного стола с Андрей Андреевичем, а мы втроем сели в углу, в глубине комнаты. Сначала, наш разговор касался общей военной обстановки и критического положения Германии. Затем мы перешли на циркулирующие слухи о каком-то новом, тайном немецком оружии, применение которого только и могло изменить положение Германии. Между тем, я показал Ген. Трухину текст объявления, составленный мною для печати и радио, о состоявшемся свидании генералов Власова и Краснова. Прочитав, Федор Иванович подписал его. Тогда Семен Николаевич вынул, почему то, пресловутое «соглашение» и также передал его Трухину. Чем руководился он, поступив так, я не мог понять, тем более, что Ген. Краснов сказал ему взять этот документ только на всякий случая. Я был вне себя от досады и внутренне обвинял его в этом необдуманном поступке, могущим иметь весьма неприятные последствия.