Ирина Ободовская - Вокруг Пушкина

Голландский посланник при императорском дворе. В петербург­ском свете пользовался большой известностью благодаря своему острому уму и злому языку. Д. Ф. Фикельмон в своем дневнике за­писала 9 июля 1829 г. такую характеристику Г.: «Лицо хитрое, фа­льшивое, мало симпатичное; здесь считают его шпионом г-на Не­ссельроде — такое предположение лучше всего определяет эту лич­ность и ее характер». В истории отношений Дантеса к Н. Н. Пуш­киной Г. играл роль сводника. Пушкин был убежден в том, что ав­тором пасквиля, посланного ему и его друзьям, был Г. После смер­ти Пушкина Г. был отозван из России и 1 апреля 1837 г. вместе с женой Дантеса Екатериной Дантес-Геккерн выехал из Петербурга.

Убийца Пушкина. Родом эльзасец из г. Сульц (Франция). Воспитывался в Сен-Сирской военной школе; французский роялист (монархист). По­сле Июльской революции во Франции — участник контрреволю­ционного заговора герцогини Беррийской. После неудачи восста­ния Д. уехал в Германию, к родственникам из аристократической среды. Отсюда решил поехать попробовать сделать карьеру в Рос­сии. Заручившись рекомендациями принца Прусского Вильгельма (шурина Николая I), Д. прибыл в Петербург в октябре 1833 г. Бла­годаря этой рекомендации Д. был зачислен в гвардию. Красивый, ловкий, остроумный молодой офицер сумел быстро завоевать видное положение в петербургском великосветском обществе. Его успехам в свете способствовал голландский посол в Петербур­ге барон Луи Геккерн, покровительствовавший красивому фран­цузу. Об их «интимных отношениях» ходили слухи, но порок этот так был развит в те времена в великосветских кругах, что это об­стоятельство не влияло на карьеру Д. В конце концов Геккерн усыновил Д., после чего он стал именоваться Георгом-Карлом, ба­роном Геккерном. Встречаясь с Пушкиными на балах и вечерах, и особенно часто у Карамзиных и Вяземских, Д. влюбился в Н. Н. и начал открыто ухаживать за нею и одновременно за ее сестрой Е. Н. Гончаровой. 4 ноября 1836 г. Пушкин получил анонимное письмо (пасквиль), оскорбляющее честь Н. Н. и его самого. Пуш­кин вызвал Д. на дуэль, т. к. был уверен, что пасквиль послан Геккернами. Однако благодаря хлопотам Геккерна, Жуковского и Загряжской дуэль не состоялась, а Д. женился на Е. Н. Гончаровой. Но и после свадьбы он продолжал демонстративно ухаживать за женой поэта. На дуэли 27 января 1837 г. Д. смертельно ранил Пушкина. После дуэли был разжалован в солдаты и выслан с жан­дармами за границу.

Выдающий­ся русский поэт, один из самых близких к Пушкину старших совре­менников. К Пушкину относился с нежной, почти отеческой любо­вью и заботливостью. С полным уважением и доверием относился к Ж. и Пушкин и часто обращался к нему за советом и помощью. Из публикуемого письма Н. Н. Пушкиной мы узнаем впервые, что Ж. помогал не только самому Пушкину, но и его семье, в частности Н. Н. в делах Д. Н. Гончарова. В истории с вызовом Пушкиным на дуэль Дантеса в ноябре 1836 г. Ж. принял очень горячее участие, с тем чтобы ее предотвратить. Ж. почти неотлучно находился при умиравшем Пушкине и тяжело переживал гибель своего друга. После смерти поэта принимал большое участие в оказании материа­льной помощи его семье, в посмертном издании его сочинений. Состоял членом опеки над детьми Пушкина.

Урожд. графиня Разумовская. Была замужем за Н. А. Загряжским, дядей Н. И. Гончаровой. Кавалерственная дама ордена св. Екатерины, пользовавшаяся большим весом и влиянием в дворцовых и светских кру­гах. Покровительствовала своим родственникам Гончаровым: принимала участие в устройстве Екатерины Гончаровой фрейли­ной к императрице. Помогала братьям Гончаровым в продвиже­нии по службе: так, в одном из писем от 20 июля 1833 г. к Д. Н. Гон­чарову, Иван Гончаров пишет, что Наталья Кирилловна чуть не каждый день настойчиво просит княгиню Кочубей устроить его адъютантом к генералу Васильчикову (кн. Кочубей — сестра ген. Васильчикова).

Tетка Н. Н., сестра ее матери, Н. И. Гончаровой; с 1808 г. — фрейлина, влиятельная при дворе. После смерти родственников Загряжских дважды получала наряду со своими сестрами (граф. С. И. Местр и Н. И. Гончаровой) большое наследство. Будучи не замужем, она постоянно оказывала материальную помощь Н. Н. Пушкиной, а также и двум другим сестрам Гончаровым после их переезда в Пе­тербург. 3. нежно любила Н. Н., которую считала «дочерью своего сердца», оплачивала ее туалеты и нередко делала ценные подарки. К самому поэту 3. относилась с большой симпатией, и Пушкин в свою очередь тепло относился к ней. Значительную роль сыграла 3. в предотвращении дуэли Пушкина с Дантесом в ноябре 1836 г. и в устройстве брака Е. Н. Гончаровой. Насколько 3. любила Н. Н. и Пушкина, свидетельствует ее отношение к Н. Н. и памяти поэта после смерти Пушкина. Она поехала проводить Н. Н. на Полотня­ный Завод и прожила с ней там некоторое время. По-видимому, это она два года спустя настояла на том, чтобы Н. Н. вернулась в Петербург. До конца своей жизни 3. заботилась о Н. Н. После смерти Пушкина непримиримо относилась к его врагам и недобро­желателям. Не пожелала проститься со своей племянницей, женой убийцы Пушкина Е. Н. Геккерн, когда та навсегда уезжала из России. Очень тепло отзывался о 3. отец Н. Н., Н. А. Гончаров, считавший ее своим старшим другом и ценивший ее «советы и наставления».

Дочь историо­графа Н. М. Карамзина от первого брака. Была умна и начитанна, хотя то и другое — не очень глубоко. Играла главную роль в сало­не своей мачехи Е. А. Карамзиной. Была интересна в беседе, ост­роумна, насмешлива. Но вместе с тем главным интересом К. была светская жизнь с ее интригами, сплетнями и пересудами. В свете ее считали злоязычной и любопытной. Излюбленным развлече­нием К. была верховая езда. По-видимому, на почве этих верхо­вых прогулок К. довольно близко сошлась с сестрами Гончаровы­ми. Пушкин относился к К. дружественно; он посвятил ей стихо­творение «Три ключа». Пушкины и Гончаровы постоянно посе­щали салон Карамзиных, и К. имела полную возможность следить за развитием драматической ситуации в ноябре — январе 1836— 1837 гг. Но судя по ее письмам, К. не поняла или не хотела понять всей трагичности создавшегося положения, более того, она с иро­нией писала и о Пушкиных, и о Гончаровых, и была всецело на стороне Дантеса. На какой-то период времени, потрясенная гибелью поэта, она изменила свое отношение к событиям, но ее отно­шение к Дантесу осталось прежним.