Сергей Толстой - Федор Толстой Американец

Вульф рассказывал Семевскому, что ссора Толстого с Пушкиным произошла из-за нечестной игры Толстого. Из вышеприведенного письма видно, что это неверно. Это видно также из письма Александра Сергеевича к своему брату Льву от 6 октября 1822 года; он писал ему: «Вся моя ссора с Толстым происходит от нескромности кн. Шаховского».

«Ужасное», написанное Толстым, — это следующая грубая и тяжеловесная эпиграмма:

Эту эпиграмму Толстой послал в редакцию «Сына Отечества» для напечатания, но редакция благоразумно воздержалась от этого. Неизвестно, была ли она сообщена Пушкину, и если была сообщена, то когда именно; историки же литературы не знали ее до последнего времени, и впервые она была напечатана более чем через сто лет — в 1923 году.

Пушкин не сомневался в том, что его ссора с Толстым должна кончиться дуэлью; он считал, что должен «очиститься», как он писал Вяземскому. Поэтому, живя в Михайловском, он упражнялся в стрельбе из пистолета; при этом он говорил Вульфу, веря в предсказание ворожеи: «Этот меня не убьет, а убьет белокурый, так колдунья напророчила».

В 1825 году, готовя первый сборник своих стихов, Пушкин исключил из послания к Чаадаеву стихи, относящиеся к Толстому, но вовсе не для того, чтобы сделать шаг к примирению с ним. «Вымарал я эти стихи, — писал он Вяземскому в апреле 1825 года, — единственно для тебя, а не потому, что они другим не по нутру». Брату, который вместе с Плетневым хлопотал об издании, он писал 12 июля 1824 года: «О послании к Чаадаеву скажу тебе, что пощечины повторять не нужно. Толстой явится у меня во всем блеске в 4-ой книге Онегина, если его пасквиль этого стоит, а посему попроси его эпиграмму от Вяземского (непременно)». Взял ли Лев Сергеевич эпиграмму Толстого у Вяземского и переслал ли ее Александру Сергеевичу, — неизвестно.

В 1826 году Пушкин получил возможность жить в столицах; теперь он. мог «очиститься», т. е. закончить свою ссору с Толстым дуэлью. П. Бартенев сообщает [22] Русский архив. 1865. № 2. С. 39. , что С. А. Соболевский, по приезде Пушкина в Москву, отправился к нему и застал его за ужином. Тут же, еще будучи в дорожном платье, Пушкин поручил ему на завтрашний день съездить к Ф. И. Толстому и вызвать его на дуэль; к счастью, Толстой в то время не был в Москве.

Затем дело уладилось. Приятели Пушкина, в особенности Соболевский, помирили их. Почему Толстой пошел на примирение? Не потому, конечно, что боялся быть убитым или раненным. Может быть потому, что он щадил жизнь Пушкина; а может быть потому, что дуэль с Пушкиным угрожала ему разрывом с людьми, дружбою которых он особенно дорожил, — с Вяземским и Жуковским.

Примирение оказалось прочным, и Толстой продолжал вращаться среди литературных друзей Пушкина. Так, например, Пушкин в первый раз читал «Полтаву» в Москве у С. Д. Киселева, причем присутствовали Федор Толстой и Вяземский [23] Вяземск и й П. А. Соч. 1886. Т. 10. С. 3. . Следующая записка 1828 года, приглашающая Толстого на приятельскую пирушку, написана князем Вяземским и подписана С. Д. Киселевым, Д. Н. Бологовским и Пушкиным [24] Пушкин. Академ, изд. Переписки III. С. 456–457. :

«Сейчас узнаем, что ты здесь, сделай милость, приезжай. Упитые вином, мы жаждем одного тебя. Бо-логовский, Пушкин, Киселев».

На этой же записке Толстой написал в ответ:

«О, пресвятая и живоначальная троица, явлюсь к вам, но в полупитой, не вином, а наливкою, кою приемлете яко предтечу Толстова».

В 1829 году Пушкин поручил Толстому свагагь за него Наталью Николаевну Гончарову. Это сватозство было не совсем удачно, но не по вине Толстого. В то время Наталья Николаевна, или, лучше сказать, ее мать, еще не решалась принять предложение Пушкина. Это видно из его письма к своей будущей теще Н. И. Гончаровой, написанного им после того, как Толстой привез ему ее ответ. Он пишет:

«C'est à genoux, c'est en versant des larmes de reconnaissance, que j'aurais du Vous écrire à présent, que le comte Tolstoy m'a rapporte Votre réponse: cette réponse n'est pas un refus, Vous permettez l'espérance. Si Vous avez quelques ordres à me donner veuillez les ardesser au comte Tolstoy, qui me les fera parvenir».

(Теперь, когда гр. Толстой передал мне Ваш ствет, я должен бы писать Вам коленопреклоненный и проливая слезы благодарности: Ваш ответ не отказ, Вы даете мне надежду. Если Вы имеете мне что-либо приказать, соблаговолите адресоваться к гр. Толстому; он мне передаст Ваши приказания.)

В 1923 году найдены в архиве Римского-Корсакова и хранятся в настоящее время в Ленинской библиотеке (Румянцевский музей) девять писем Ф. И. Толстого к князю Василию Федоровичу Гагарину. Эти письма написаны на почтовой бумаге большого формата, paзбoрчивым почерком без всяких помарок. Орфография фантастическая, например, слово «сделать» написано через букву «з», буква «ять» ставится как попало. На шести письмах выставлены месяц и число, но не год, остальные письма не датированы. Год определяется письмом от 19 апреля, в котором Толстой, жалуясь на свои плохие финансы, пишет: «Сей год я могу как евреи (через два «ять») назвать цорным годом; он же на беду високосный». Так как из писем видно, что к этому времени жена Толстого родила не менее четырех раз, а его дочь Сарра, родившаяся в 1821 году, была ребенком и ее отец выписывал для нее азбуки, то можно с достоверностью заключить, что упомянутый високосный год был 1828 год.

Пиоьма написаны: четыре письма из Москвы, два из подмосковного имения Толстого — Глебова, одно из какого-то села Троицкого, три письма неизвестно откуда. Письма адресованы: шесть в Париж, два в Тамбовскую губернию, одно — неизвестно куда.

Об адресате писем Толстого Василии Федоровиче Гагарине известно только то, что он в 1827 году лечился в Париже, где ему делали операцию, что в конце года он вернулся в свое Тамбовское имение и умер в 1829 году. Он был сын генерала князя Федора Сергеевича Гагарина (р. в 1757 г.), убитого в 1791 году в Варшаве во время возмущения поляков, и, княгини Прасковьи Юрьевны, рожденной княгини Трубецкой (1762–1848).

У Василия Федоровича была сестра — княгиня Вера Федоровна Вяземская и брат Федор Федорович, о которых не раз говорится в письмах Толстого. Княгиня В. Ф. Вяземская была женой князя П. А. Вяземского, поэта и приятеля Федора Толстого. Пушкин в одном своем письме называет ее доброй и милой бабой, а в другом письме пишет Вяземскому и его жене: «Adieu, князь Вертопрах и княгиня Вертопрахина».