Вениамин Колыхалов - Огненная лавина

Пришла с работы тетя Паша, мамина сестра, обняла любимого племянника. Перед Прасковьей Филипповной стоял уже не прежний юноша, а настоящий мужчина, воин!

Елена Филипповна любила людей одержимых, упорно следующих к достижению цели. Сама она страстно мечтала стать врачом и стала им. Поэтому всячески поддерживала сына, желающего с детских лет быть летчиком. Сильный, волевой человек, мать привила эти качества и своему любимцу - сыну. Не материнское всепрощение - большую требовательность проявляла она к нему. Елена Филипповна говорила: человек - хозяин своей судьбы. Юрий захотел связать судьбу с небом, и мать одобрила выбор. Она считала, что сын вполне готов идти выбранным путем.

Юрия, Лилю, Эвира поражали в матери многие качества, особенно ее удивительная мудрость и великая убежденность. Ее слово для детей было непререкаемым, авторитет - бесспорным.

Будучи в эвакуации в Сибири, Елена Филипповна познакомилась в заводской столовой с авиаконструктором Туполевым. С большой гордостью рассказывала она о сыне: ведь он у нее летчик, воюет на фронте. Говорила, что после войны сын думает учиться на авиаконструктора...

И вот сын стоит перед матерью - стройный, возмужавший, ордена посверкивают на груди, золотятся погоны.

Пришли Эвир, Лиля. Юрий ловил восторженные взгляды брата и сестры. Нескрываемая гордость светилась в их радостных глазах. Лиля и Эвир наперебой расспрашивали о боях, но Юра, проявляя сдержанность, отделывался короткими фразами: "всякое бывало", "бои как бои", "приходилось и туго".

Так же, как Эвир, завороженными глазами смотрела на брата Лиля. После она рассказывала о Юре подругам в институте. Брата Лиля не без основания считала смелым и храбрым летчиком, иному бы не дали боевые награды, не повысили бы в звании.

В глазах матери Лиля улавливала такую же гордость за Юру, какую испытывала сама. Долгими были разговоры, уснули лишь под утро.

С блеклым рассветом Юра был уже на ногах. После завтрака отправился на авиационный завод. Выполнив формальности с пропуском, лейтенант в сопровождении инженера вошел в сборочный цех. Там, распластав широкие крылья, стояли штурмовики.

- Вот тут они рождаются, - сказал инженер и многозначительно обвел взглядом весь цех.

Потом он пригласил Зыкова посмотреть на подготовленные к вылету новые самолеты. Они стояли на заводском обширном дворе, совсем недавно оставившие сборочный цех - свою шумную обитель. Им скоро придется окунуться в другую обитель - в небо войны. Юрий пожелал им мысленно: "Счастливых полетов!"

Самолеты, которые предстояло принять для полка, находились вблизи заводского испытательного аэродрома. Проверенные на выносливость, силу и скорость, они дожидались своего часа. Пришлось познакомиться с техническими предписаниями, с результатами испытаний. Машины отбирались придирчиво, строго. На это ушло пять дней.

Вскоре вернулся из командировки отец. С работы он приходил всегда поздно, усталый. При виде сына как-то сразу преображался, начинались долгие разговоры, воспоминания.

- Юрушка, - по привычке нежно произносил отец, - недавно по служебным делам я встречался с начальником академии имени Жуковского. Генерал Соколов-Соколенок спрашивал о тебе, интересовался, как ты воюешь, не утратил ли мечту стать конструктором самолетов.

- Конечно нет.

- Ты знаешь, сынок, он предложил отозвать тебя с фронта на учебу в академию.

- Ну и что ты ответил, папа?

- Сказал, что ты все равно не согласишься покинуть полк. Ответил, что хорошо знаю своего сына и даже не буду заикаться об академии.

- Вот и правильно, папа! Ты же знаешь, как давно я мечтал об учебе в академии, но ведь идет война... разве могу я оставить свой полк, своих ребят...

С Люсей Медведевой Юрий встретился у проходной моторостроительного завода. Взволнованная, девушка от неожиданности только и могла выговорить:

- Юра! Да ты ли это?!

- Я, Люсенька, я. Это абсолютно точно. И не сомневайся. Давай-ка лучше поздороваемся.

Сколько долгих месяцев он готовился к этой встрече. Лежа в землянке, сидя в кабине, - в буднях фронтовой жизни он нередко вспоминал о Люсе. И столько было тепла, нежности и грусти в его чувствах...

И вспомнилось все: ласковые вечера, прогулки по тихим улицам Сокола, незабываемые аэроклубовские дни...

- Ой, Юрик, какой ты стал!

- Каким был, таким и остался...

- Наград сколько...

- Как у вас здесь, тихо?

- Сюда в начале войны прорывались самолеты. Красную Пресню бомбили. На Шелепихе бомбы попали в табачный склад. Был сильный пожар. Теперь тихо.

- Будет еще тише, Люсенька!

- Никак не ожидала такой встречи. Аж сердце оборвалось... Гляжу - ты. Столько времени прошло, а вроде вчера инструктор давал тебе нагоняй за то, что ты называл меня не по аэроклубовскому уставу - Люсенькой. Помнишь? Курсант Зыков!

- Помню. Конечно, помню...

Коротким сновидением показались лейтенанту Зыкову встречи с родными, с Люсей. Осталось такое чувство, словно он прошел мимо колодца, так и не утолив жажду...

И вновь звало его небо войны.

И снова бой

В полк прибывало пополнение. Прилетали соколы, успевшие испытать силу своих крыльев, прилетали соколята, недавно оперившиеся в летных училищах, пока не обстрелянные фашистскими охотниками. Держались они скромно, прислушивались к разговорам асов, впитывали каждое их слово, жаждали открыть для себя какие-то секреты военной летной науки. Возможно, эти тайны помогут выходить победителями из воздушных боев, невредимо возвращаться на аэродром.

И на себе приходилось ловить лейтенанту Зыкову горячие восхищенные взгляды.

Юрий и сам когда-то испытывал такое же чувство к более опытным боевым товарищам, ища в них поддержки, совета и участия. Теперь и к Зыкову обращались за дружеским советом. Каждая, даже простая деталь, подмеченная в воздушных атаках, считалась частицей боевого опыта, достоянием всего полка, всей армии. Зыков постоянно благодарил в душе аэроклуб - первый начальный класс для тех, кто задумал крепко побрататься с небом, обрести с ним нерасторжимую связь.

По теории и по практике курсант Зыков превзошел в аэроклубе многих своих товарищей. Многие удивлялись той легкости, быстроте, с какими давалась ему летная наука. Не ограничиваясь аэроклубовской программой, Юра много читал дополнительной литературы, просиживая в библиотеке, изучая книги по самолетостроению и метеорологии, интересуясь учеными. Он был страстно влюблен в небо, покорен им. Скрупулезно изучал самолеты, с наслаждением летал.

В полку, уже на войне, он встретился с Костей Воробьевым. Юрий был знаком с ним еще в аэроклубе. Когда Воробьев на фронтовом аэродроме увидел рослую, подтянутую фигуру Юрия, подумал даже, что обознался. Они радостно обнялись. На гимнастерке сержанта Воробьева сияла медаль "За отвагу".