Вениамин Колыхалов - Огненная лавина

Через несколько минут Борис, весь разбитый, перебарывая нестерпимую боль, покидал кабину чудом не взорвавшегося "Ильюшина". Сухим голосом окликнул стрелка. С трудом выбрались они из самолета и до темноты отсиживались в густом дубняке.

- Знаешь, Витек, - говорил шепотом Россохин, - у меня с утра какое-то предчувствие было. Иду по аэродрому - в ушах музыка... плавно так льется, будто кто-то водит смычком по солнечным лучам. Так мне казалось...

Опытный таежник и следопыт, Борис Россохин на третьи сутки вывел стрелка к своим. Неподалеку от линии фронта наткнулись на разведчиков, ходивших за "языком". Вели они офицера со смешными, словно приклеенными, усами, лобастого, розовощекого, с большим синяком под правым прищуренным глазом.

- Сопротивлялся, гад, - пояснил смуглый боец-алтаец.

Когда ни на первый, ни на второй день Борис не появился в полку, Катя Шорина подумала: "Погиб!" - и ужаснулась. Ходила убитая горем. Проверяла ли приборы, подносила ли боепитание к самолетам - все делала машинально, как во сне. Здесь, на фронте, где за каждым по пятам ходила смерть, для нее кончилась тихая жизнь сердца. Одного теплого взгляда Бориса хватало ей с лихвой на целый день. Теперь его нет...

...И вдруг он вырос перед ней, как из-под земли.

"Боренька! Да ты ли это?" - хотела она спросить, но слов не было.

Хотела сделать шаг - не могла. Ноги задеревенели, не оторвать от земли.

- Катенька! Вот и я. Встречай своего безлошадного...

Перед отправкой в санбат Россохин рассказал Кате и друзьям, как они добирались до своих. Два раза чуть не наскочили на немецких часовых.

- Можно считать, что вы с Виктором второй раз родились, - сказал Сорокин. - Надо Гребенькова спросить, какой угодник в тот день на свет появился, хоть свечку за него поставите в церкви.

- Вот мой угодник! - Россохин, смеясь, указал на Катю.

Началось освобождение Белоруссии. И сразу же полк понес тяжелую утрату: в бою за Гомель погиб Василий Филиппов. Зыков не находил себе места, переживал. Ведь Филиппов был первым, с кем ему пришлось летать на разведку, вести первый бой. Не стало в полку и весельчака Саши Бондаря.

Война отнимала друзей. С удесятеренной отвагой Зыков летал теперь на боевые задания. На его погонах появилось еще по звездочке. После гибели Филиппова он стал заместителем командира второй эскадрильи. На груди засияла еще одна награда - орден Александра Невского. А за три дня до этого, 17 февраля 1944 года, за образцовое выполнение боевых заданий командования в борьбе с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество, доблесть и геройство Юрий был представлен к высшей награде Родины - званию Героя Советского Союза. Изложив личный боевой подвиг Юрия в наградном листе, командир полка Скляров подвел итог: "За период участия на фронтах Великой Отечественной войны тов. Зыков совершил 175 успешных боевых вылетов на самолете Ил-2. Им лично было уничтожено и повреждено:

1. Танков - 40.

2. Автомашин с войсками и грузами - 150.

3. Цистерн с горючим - 20.

4. Переправ через реку - 1.

5. Самолетов противника на его аэродромах -18.

6. Ж. д. эшелонов - 2.

7. Подавлено точек ЗА - до 32.

8. Уничтожено и выведено из строя до 1300 солдат и офицеров".

На фюзеляже своего самолета Юрий со стрелком вывели четкое слово: "Мститель". Они мстили за Богачева, за Филиппова, за Бондаря, за всех, кто погиб, кто не увидит больше ни солнца, ни лазурного неба.

Полк пополнялся новыми летчиками. Приехал старший лейтенант Владимир Милюков - бойкий, обходительный офицер, закончивший до войны Кировобадскую авиашколу. Рассказывал, как, еще учась в школе, тайком от родителей поступил в аэроклуб, прыгал с парашютом. В аэроклубе прошел специальную программу по самолетам У-2, потом постигал летное мастерство на скоростных бомбардировщиках.

Вернулся в полк и комсомолец Василий Баннов. До войны он успел закончить два курса Балашовского сельскохозяйственного техникума. С усердием изучал агрономию и почвоведение, не предполагая, что скоро всецело отдастся другой науке - летной. Уже давно успели стереться грани, отделяющие жестокую войну от тихого мира с юношескими забавами, светлыми мечтами, неосуществимыми планами. Реальность суровой военной обстановки, постоянно видимые картины сражений требовали от человека особой закалки воли и упрямого желания выстоять, победить.

В этой небесной буче летал самолет Василия Баннова, веселого пензенского парня. Воевал он дерзко и отважно, пока тяжелое ранение в ногу, полученное под Орлом, не привело его. в госпиталь. После госпиталя был отстранен от штурмовой авиации, летал на У-2, возил раненых. И вот снова в полку.

Зачисленный во вторую эскадрилью, Василий Баннов часто летал теперь с Юрием Зыковым, как говорили в полку, на разведку переднего края.

Однажды летели над рекой Сож. Понтонную переправу вывели из строя поздновато - немцы успели часть боевой техники и большое количество голов скота перегнать на западный берег. Остальных животных они решили уничтожить.

Зыков и Баннов, пролетая, видели на берегу много убитых животных.

- Сволочи! - только и процедил сквозь зубы Баннов.

Замаскированная туманом речка изредка показывала свои небольшие излучины, на которых виднелись какие-то темные пятна, вероятно, это были лодки.

За линией фронта, как бы враг ни маскировался, густо от людей и техники. Какой исход дадут последние бои? В какую сторону продвинется искривленная многокилометровая линия фронта? Баннову верится, что продвинется она на запад - к логову врага.

Он запоминал и зарисовывал гибкую линию фронта, замечал скопление вражеских орудий, окопные изгибы, весь арсенал передовых позиций врага, что попадал в поле зрения летчика.

Баннову казалось, что он заслужит похвалу Зыкова, когда покажет быстро сделанную в воздухе "карту" линии фронта. Но, к сожалению, "карта" не понравилась командиру. Оказалось, что летчик-разведчик зарисовал все небрежно и потому допустил ряд просчетов.

Позже Баннову пришлось летать на разведку с командиром полка. Командир полка иногда вдруг запрашивал:

- Видишь, кошка дорогу фрицу перебегает? - не то шутя, не то серьезно говорил он. - Вон-вон, от печки, что стоит у сваленной крыши?

Баннову потребовалось секунд десять, чтобы разглядеть эту неприкаянную кошку, чудом оставшуюся в живых среди развалин. И он удивился: ну и глазищи у командира! Летчик понял, что батя не шутит, а дает в воздухе очередной урок наблюдательности. Много таких уроков преподали комсомольцу Василию Баннову его боевые друзья, прежде чем он стал настоящим воздушным разведчиком.

Опыт - великое дело. И приходил он не сразу. Случилось молодому летчику Мстиславу Ванюшину впервые вылететь на задание с командиром эскадрильи Кадомцевым. Увлекся Ванюшин пикированием, еле-еле штурмовик выровнял. Второй раз летел с тем же ведущим. В облачности выпустил из виду впереди летящий самолет, отстал от группы. Бензин на исходе - что делать? Хорошо, что по пути был аэродром истребительной дивизии возле Речицы. Без всяких разворотов посадил штурмовик. В дивизии удивлены - что это за ас летает в такую погоду? Позвали к генералу.