Николай Борисов - Русские полководцы XIII-XVI веков

Однако при всех ее достоинствах новгородская политическая система имела один существенный недостаток: она не прибавляла голодным ни куска хлеба. Не осознавая тонкостей игры, народ все отчетливее ощущал, что его дурачат, толкают на путь самоуничтожения. Презрение и ненависть к отдельным личностям, руководившим городом, постепенно перерастали в недоверие к самой системе. И если раньше она казалась людям самой совершенной, почти идеальной, то теперь они все чаще размышляли о преимуществах другой, московской системы власти.

Там, в Москве, власть не пряталась за спинами наемных демагогов, но открыто являла свои деспотический, устрашающий лик. Не думая о том, что скажет толпа, власть для достижения своих целей шла на любые преступления, на нарушение дедовской "старины", традиции — и толпа восхищалась ее победами, склоняла головы перед деспотом.

Могущество московского государя, его военные успехи были сильнейшими доводами в пользу самой системы, главою которой он являлся. Но в этой системе была еще одна привлекательная для новгородцев — и не для них одних! — сторона: деспотизм обеспечивал то, что никогда не могла дать республика богатых и бедных, — равенство. И первый боярин, и последний нищий в равной степени могли стать жертвой государева гнева. Периодическими опалами и казнями знати Иван III и его потомки заботливо поддерживали в народе веру во всеобщее равенство перед государем, перед его справедливым, нелицеприятным судом. Примечательно, что Иван III приказал немедля казнить захваченных в плен после битвы на Шелони четырех знатнейших новгородских бояр; остальные пленные бояре были отправлены в заточение в Москву и Коломну. Иначе обошелся московский государь с рядовыми пленниками: все они были отпущены в Новгород, где поведали о том, как строг государь с боярами и как милостив с простолюдинами.

Следующее лето (1472 г.) было для князя Холмского столь же тревожным, как предыдущее. В конце июля в Москве узнали о предполагавшемся походе на Русь хана Большой Орды Ахмеда (Ахмата). К южной границе были двинуты лучшие боевые силы Ивана III. 2 июля, в самый праздник Положения ризы Богоматери, Холмский выступил из Москвы. Вторым воеводой в войске был его соратник по новгородскому походу князь Иван Стрига-Оболенский. 30 июля из Москвы в Коломну выехал сам Иван III. Нападению татар на сей раз подвергся слабо укрепленный городок Алексин (между Серпуховом и Калугой). Овладев им, татары не смогли, однако, развить успех и проникнуть во внутренние районы страны: на пути их встали подоспевшие московские полки. Не вступая в бой, Ахмат отошел назад в степи.

В 1473 г. псковичи обратились к Ивану III с просьбой дать им надежного и распорядительного воеводу. Он отправил к ним Холмского с войском. Во Пскове князь действовал весьма удачно: угрожая неприятелю вторжением, он добился заключения 20-летнего мира с немцами (ливонским орденом и дерптским епископом) "на всей воле псковской". Позднее псковские летописцы называли этот договор его именем — "Данильев мир" (30, 237). За успешное выполнение этой миссии Иван III пожаловал Холмскому звание боярина. Вероятно, тогда же он получил почетную и доходную должность владимирского великокняжеского наместника. Псковичи отблагодарили князя щедрым подношением — двумя сотнями рублей.

Успехи Холмского на военно-дипломатическом поприще, расположение к нему Ивана III, несомненно, вызывали зависть у его менее удачливых современников. Вероятно, кто-то из них сделал ложный донос на полководца. Впрочем, возможно, и сам воевода впутался в — одну из дворцовых интриг. Как бы там ни было, в том же 1474 г. он был обвинен в намерении бежать со всей семьей за границу и взят под стражу. Лишь поручительство восьми знатнейших московских бояр, поклявшихся выплатить в казну 2 тыс. рублей в случае бегства Холмского за рубеж, вернуло князю свободу. Он целовал крест на верность Ивану III и, судя по всему, был полностью прощен (3, 11).

Дружное заступничество московских бояр за выходца из тверской знати вполне объяснимо: Холмский уже давно жил в Москве и успел породниться с местной аристократией. Он был женат на дочери князя И. И. Заболоцкого — внука знаменитого московского боярина Ивана Всеволожского, ослепленного по приказу великого князя Василия II в 1433 г. Три сестры жены князя Холмского были замужем за виднейшими московскими боярами — С. В. Ряполовским, С. Б. Булгаковым и И. В. Булгаком Патрикеевым, родным братом известного воеводы Даниила Щени (38, 224). Дочь Холмского была замужем за боярином И. В. Ховриным.

Осенью 1477 г. Иван III вновь двинул огромное войско на Новгород. На сей раз он надеялся окончательно покончить с его вечевым строем и взять город под свою руку. С великим князем в поход отправились его братья Андрей Меньшой, Андрей Большой и Борис, касимовские татары во главе с царевичем Даньяром и ратники из многих русских городов. Путь Ивана III лежал через Волоколамск, Лотошино, Микулино городище, Торжок. Тверской князь Михаил Борисович приказал своим боярам сопровождать московское войско на его пути через тверские земли. Пробыв четыре дня в Торжке, Иван двинулся на Вышний Волочек, а оттуда пошел между торной Яжелбицкой дорогой и рекой Метой в сторону Новгорода. Здесь же, по левому берегу Меты, он приказал идти и полку, который возглавлял князь Холмский. В состав этого полка входили лучшие силы Ивана III — московские дворяне ("дети боярские"), а также владимирцы, переяславцы и костромичи.

Приблизившись к Новгороду, Иван III в местечке Полины определил боевой порядок своего войска. Передовой полк, авангард армии, он поручил брату, князю Андрею Меньшому. Не будучи вполне уверенным в военных способностях и преданности Андрея, Иван послал ему своих воевод — князя Холмского с костромичами, Федора Давыдовича с коломенцами, И. В. Оболенского с владимирцами (3, 12).

Однако новгородцы не собирались сражаться с Иваном III "в чистом поле". Убедившись в том, что город придется брать длительной осадой, Иван послал вперед наиболее расторопных воевод, поставив им задачу: помешать новгородцам сжечь все пригородные села и монастыри и тем самым оставить москвичей без крова и без средств для "примета" к крепостной стене во время штурма. Этим делом поручено было заниматься воеводам передового полка, в том числе и Холмскому. Основной базой передового полка избрано было село Бронницы, расположенное на левом берегу реки Меты, верстах в двадцати восточнее Новгорода. Примечательно, что в перечне воевод передового полка летописец неизменно первым называет Холмского: он-то и был главным руководителем этой важнейшей части московского войска.

Из Бронниц передовой полк вскоре был направлен к самым стенам Новгорода. Вместе с другими силами он принял участие в окружении города. Маневр был выполнен стремительно и четко: московские воеводы прошли по льду озера Ильмень и в ночь с 24 на 25 ноября 1477 г. почти одновременно внезапным нападением захватили княжескую резиденцию Городище близ Новгорода и все пригородные монастыри. Город оказался в кольце блокады.