Татьяна Андреева - Прощай ХХ век (Память сердца)

Из общественных наук мне особенно нравились философия и психология, а из профессиональных предметов — литература, стилистика, перевод и интерпретация текста. В это время окончательно определились мои научные интересы. Под руководством Р. А. Киселевой я стала заниматься новым направлением в стилистике, «стилистикой декодирования». Тогда же было принято решение, после «отработки» в сельской школе по распределению, поступать в аспирантуру. Я училась отлично, достаточно свободно владела английским языком, и прочла почти все книги авторов девятнадцатого и двадцатого веков в зале иностранной литературы областной библиотеки (тогда этих книг было не так много, как сейчас).

Незаметно подрастала моя любимая сестра Лена, хорошенькая девочка с кудрявой светлой головкой и голубыми глазами. Она всегда была рядом, как мой довесочек, мое второе «я». Мама, в основном, отсутствовала, зимой с утра до вечера на работе в своей школе, а весной, летом и осенью в ее жизнь плюсом ко всему остальному входила Дача. Слово «Дача» не случайно написано с большой буквы, это обозначает мамино к ней отношение, важность ее места в жизни мамы, ее любовь к грядкам и растениям. Мама всю жизнь старалась привить всем членам семьи эту свою любовь к земледелию, но поскольку она делала это истово и со всей силой своего недюжинного характера, результат получился обратный. Кроме мамы дачу любил только папа, как настоящий крестьянин, и немного брат Шура. То, что мне казалось тяжким трудом, например, вскапывание грядок и прополка, он делал с легкостью. Помогая маме, он успевал, и отдохнуть, и пробежаться по дачному поселку, заглянуть на ближайшее болотце, искупаться в пруду на берегу реки Вологды, которая в этом месте была грязной и непригодной для отдыха.

По причине постоянной занятости мама часто поручала Лену мне и брату. А поскольку Шура был почти неуловим, то основные заботы о сестре ложились на меня. Правда, это было не так уж обременительно. Пока Ленка была маленькой, я возила ее на автобусе в детский сад и обратно, иногда кормила обедом, отправляла гулять во двор, играла с ней и ее подружками в кукольный театр. Окруженная всеобщей любовью, она была покладистым ребенком и не доставляла много хлопот. Единственным недостатком, а может быть, и достоинством была ее медлительность. Она могла час сидеть над тарелкой супа, сочетая в еде мало сочетаемые продукты. Например, щи заедать шоколадом, или пить сладкий чай с селедкой. А поскольку во время Лениного приема пищи можно было спокойно заняться своими делами, ее никто и не торопил. Как-то незаметно подошло время, когда Лена пошла в первый класс той же восьмой школы, в которой учились мы с Сашей. Почему-то в тот день в школу ее вел брат, и я помню, как стояла на балконе и смотрела на них сверху. Какая красивая и торжественная она была тогда, как шел ей огромный белый бант, завязанный на макушке, коричневая форма и белый фартучек. Все соседи из нашего подъезда вышли на свои балконы, чтобы проводить ее. И я помню, как она обернулась и, приветствуя нас, и весело подняла вверх букет дачных цветов…

Так же, как ела, так Ленка и уроки делала. Приходила из школы, обедала и садилась в маленькой комнате за письменный стол. Процесс подготовки уроков занимал почти весь день. Он становился немного короче, если она собиралась пойти с подружками во двор, погулять. Однако училась Лена хорошо, и друзей в школе у нее было много. К старшим классам у нее сложился свой круг друзей, мальчиков и девочек, для которых она стала центром притяжения. Уже тогда она умела быть такой верной, доброй и открытой, всегда готовой прийти на помощь, что большинство ее друзей навсегда остались в ее жизни, несмотря на отъезд в другие города, на какие-то жизненные обстоятельства, которые физически отдалили их друг от друга. Умение по-настоящему дружить — это одно из ее главных достоинств, которое получило дальнейшее развитие в институте, куда она после школы поступила учиться. Она избрала исторический факультет, потому что хотела идти по маминым стопам и стать учительницей истории. На факультете тогда была специальность «История и английский язык». Лена выбрала эту специальность и с увлечением занималась, став одной из лучших студенток факультета. С третьего курса она стала заниматься научной работой.

После института сестра начала работать в «маминой» железнодорожной школе № 8, а затем поступила в аспирантуру на свой родной факультет. И оказалось, что учить — это ее талант и призвание, которому она посвятила многие годы, преподавая сначала в школе, а затем в Вологодском политехническом институте. Она была строгим преподавателем, но умным, добрым и честным. Когда Лена начала работать, мы с ней как-то перестали чувствовать разницу в возрасте, я стала брать ее с собой на встречи со своими друзьями, а некоторые ее друзья стали и моими. Еще в школе Лена стала переписываться с сестрой моей чехословацкой подруги Милы Малотовой, Ярой. Они были примерно одних лет и между ними быстро установились дружеские отношения. Лена ездила к Ярке в гости пять раз. Сначала в Свит, когда Яра еще заканчивала школу, а потом в Братиславу и в Прагу. Яра тоже была у нас несколько раз, одна и с мужем Дюро, с которым они вместе учились в военной школе в Братиславе, а затем работали там же в войсках ПВО. В восьмидесятых годах Дюро повышал квалификацию на курсах в Москве и приезжал к нам на какой-то новогодний праздник один. Связи между ними и Леной оборвались в то же время, что и мои с Милой, во время распада социалистического лагеря.

Мы с сестрой — близкие люди и в трудные минуты жизни всегда находим опору друг в друге. Плохо мне или хорошо, она всегда рядом и наоборот. Без нее не обошелся ни один поворотный момент в моей жизни, ни одно значимое событие. Она приезжала ко мне в Питер, когда я училась в аспирантуре. Вместе мы ездили в Чехословакию и в Геническ (в 1978 году впервые самостоятельно посетили городок своего детства). Она помогала мне переезжать в мою первую квартиру, много раз брала с собой в деревню мою маленькую дочку, когда я работала, да мало ли что еще.

В моей институтской группе были славные девочки, мы жили дружно, хотя и не были единым, как тогда говорили, «коллективом». Мне нравились все, потому что каждая выделялась чем-то особенным. Кроме того, мы провели вместе четыре года, по шесть-восемь часов в день, а это сближает. Изучение иностранных языков вообще предполагает много парной работы, составление диалогов, чтение и инсценировки этих диалогов, многочасовое совместное прослушивание текстов на английском языке в лингафонном кабинете, выполнение грамматических и лексических упражнений и тому подобное. Особенно яркими личностями были Вита Таран, Ира Соловьева, Ира Реутова, Таня Оботурова, Женя Турыгина, Геля Суслова и Люда Розова. С веселой, умной Витой я дружила три года, затем наши пути разошлись. Две Иры и Таня Оботурова дружили с детства, начиная со школы, и по жизни прошли вместе, живя в Завокзальном микрорайоне и имея общих друзей. После института они все трое попали в знаменитую Вологодскую школу № 1 с углубленным изучением английского языка и до сих пор там работают. Женя Турыгина отличалась необыкновенно яркой, восточной красотой и доброй, преданной душой. Геля Суслова была самой модной и стильной девушкой в нашей группе. А Люда Розова, имея романтический склад характера, обладала, тем не менее, большими организаторскими способностями, получившими в ее жизни дальнейшее развитие. Из них лучше всех училась Ира Соловьева. Впоследствии из нее получилась замечательная учительница и директор школы № 1. Девочки из моей группы стали учительницами и до сих пор почти все с честью выполняют свое нелегкое предназначение. Одна Геля не только учительствовала, но и преподавала в политехническом институте, а затем и вовсе уехала в Москву и многие годы работала переводчиком.