Константин Кромиади - «За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова

Читатель легко может себе представить, что творилось в Далеме, в этой сравнительно небольшой фешенебельной части Берлина, когда стали разворачиваться все упомянутые отделы. Улицы с утра и до вечера бывали полны народом, хотя некоторым управлениям пришлось разместиться в других частях города. Но с размещением управлений по отведенным им помещениям работа их не могла наладиться, ибо у нас не хватало обслуживающего персонала — как то: машинисток, секретарш и других необходимых специальных работников, и нанимать их было не на что. Положение спасли наши соотечественницы, которые осаждали канцелярии и предлагали свой труд бесплатно. И тогда работа закипела. Правда, большинство из этих женщин приходили из лагерей и на целый день оставались голодными. Но офицеры, работавшие в управлениях и на своих пайках открывшие офицерскую столовую, пригласили наших благодетельниц обедать вместе в кантоне. Так продолжалось до ухода из Берлина, несмотря на то что с получением кредита все бесплатные сотрудники были зачислены на жалованье. От всего происходившего кругом создавалось впечатление, что здесь началось большое дело. Далем стал не только местопребыванием генерала Власова и КОНР, но и центром формирования Освободительного движения народов России. К Власову стремились не только наши старые и новые эмигранты, но и немцы и пребывавшие в Германии иностранцы. Я бы сказал, что Далем стал центром русской политической жизни. И интерес к нему со стороны иностранцев все больше и больше увеличивался в связи с тем, что сквозь огонь и дым сражений на фронте уже проглядывал страшный лик наступающего коммунизма. Каждый посетитель Далема приходил с заботой и надеждой, ибо к тому времени чувствовалось, что на путях военных сражений не осталось границ, где бы германская армия могла отразить наступающую Красную Армию, чувствовалось, что черт выпущен из бутылки на широкие просторы западных стран и от него деваться будет некуда.

Интересно отметить, что, несмотря на то что фронт все больше и больше приближался сначала к границам Германии, а потом и по германской территории, желающие попасть в РОА не унимались, все наши отделы были завалены письмами с просьбой вытребовать их из немецких частей и учреждений. А девушки просто убегали из лагерей, приходили в штаб Власова и заявляли, что останутся здесь и обратно не вернутся. Делайте, что хотите. Вот и приходилось всеми правдами и неправдами оформлять таковых и найти им работу.

Но приходили и ценные работники, которых предприятие не отпускало, а они категорически отказывались вернуться на работу. Все это надо было как-то наладить и всеми правдами и неправдами зачислить людей на работу и на довольствие. Само собой разумеется, что в связи с таким наплывом людей каждый день по нашим улицам курсировали полицейские патрули, но никаких неприятностей полиция нам не причиняла, а если и случалось что-нибудь, то полиция с обвиняемым обращались в нашу канцелярию и мы разбирали дело.

По утрам почтальоны приносили почту в больших мешках из-под муки и вываливали ее на пол. Начинались разбор и препровождение писем по отделам. В одной только личной канцелярии на разбор писем и ответы сидели десять человек, а когда пришлось покинуть Берлин, три дня топили камин, чтобы письма или именные списки не достались большевикам. Оставили им только целые полки с пропагавдным материалом. Короче говоря, вскоре личная канцелярия развернулась в целое управление.

Здесь нужно сказать несколько слов о наших военно-воздушных силах, возглавлявшихся полковником, а потом генералом Мальцевым. Для Власова и его окружения Мальцев был человеком со стороны. У него еще до приглашения Гиммлером Власова наладилась работа с германскими летными частями, которые считались с ним, поддерживали его и давали ему возможность собирать вокруг себя летчиков из советских военнопленных. Хотя в 1944 году по распоряжению генерала Кестринга и повезли Власова к Мальцеву в Морицфельд на «отдых», между ними никаких деловых связей не было.

Полковник Мальцев еще молодым полковником сделал блестящую карьеру на советской службе, дослужившись до должности начальника военно-воздушных сил Средне-Азиатского военного округа [40] Автор ошибается. Последняя должность Мальцева в РККА — начальник ВВС Сибирского военного округа. С 1937 г. в резерве, служил начальником Туркменского управления Гражданского воздушного флота СССР. . Но настал трагический 1937 год, и его, как и многих других офицеров, безо всякой вины арестовали и посадили в тюрьму. Там на допросах ему выбили несколько зубов.

С началом войны его освободили и послали в Крым на поправку здоровья, а тут немецкая армия заняла Крым. Ненавидя всеми фибрами души большевиков, он представился немцам и был назначен комендантом города Ялты. Тогда же он написал свою брошюру под названием «Конвейер НКВД» (работа НКВД в тюрьмах). Потом немцы вывезли его в Германию. Однако, будучи еще в Крыму, Мальцев посещал больницы и санатории, разыскивал раненых и больных советских летчиков и помогал им. Один из этих опекаемых раненых советских летчиков, поступивший потом в ряды Военно-воздушных сил РОА, лейтенант Аяс Хаким-оглы и по сей день с благодарностью вспоминает ту большую и незаменимую моральную и практическую поддержку, которую полковник Мальцев оказывал им в их тяжелом и беспросветном положении. Он потом и позаботился об их выезде в Германию. Начав с этих летчиков, Мальцев потом в Морицфельде (Восточная Пруссия) собрал несколько эскадрилий и вспомогательных пехотных частей.

К Власову Мальцев пришел, имея свои формирования, и вошел с ними в состав вооруженных сил РОА. Но в Далеме Мальцев открыл всего лишь небольшую канцелярию для связи с центром.

С Власовым у Мальцева сложились не только нормальное деловое взаимопонимание, но и прекрасные, теплые, дружеские взаимоотношения. После выдачи генерала Мальцева осталась на произвол судьбы его жена Антонина Михайловна.

К военным формированиям КОНР относятся еще и корпус генерала Туркула (один полк) и вспомогательные инженерные войска инженера К.И. Попова. Обе эти части ни в каких операциях участия не принимали, было уже поздно.

Центральным моментом структуры оформления Освободительного движения нужно считать создание его руководящего органа, т. е. Комитета. Но поскольку само Освободительное Движение предусматривалось общим для всех народов Советского Союза, возникала необходимость выработать проект политической платформы, на которой могла бы состояться общая договоренность. В связи с этим по решению организационного совещания генералов составление текста проекта манифеста было поручено идеологам из Дабендорфской школы. Группа работала под руководством Ковальчука, помощника генерала Жиленкова.